Как Сергей Шмидт спорил с Карлом Марксом

05 мая 2018

Сегодня исполняется 200 лет со дня рождения немецкого философа и социолога Карла Маркса. Его именем названа центральная улица Иркутска.

маркс

Его изучал каждый советский студент. На нем выросло целое поколение страны. 

Общественная дискуссия «Свобода Карла Маркса vs революция Карла Маркса: две мысли одного века» прошла в арт-галерее ЧЕ ГЕВАРА. По приглашению клуба молодых ученых "Альянс" собрались преподаватели, социологи, общественные деятели, представители культурных организаций. Дискуссия была живой, и "Глагол" решил поделиться мнением ее участников с читателями. 

Историк, публицист Сергей Шмидт более двадцати лет спорит с немецким классиком. 

Я нежно люблю могучего старика и все, что с ним связано, но полагаю, что все достоинства Маркса в том, что он сам в своих взглядах считал периферийным, а все ключевые ошибки - в том, что он считал для себя самым главным. То есть в политэкономии капиталистического способа производства. Да-да, трагедия это великого мыслителя, с моей точки зрения, заключается в том, что он ошибся в самом для себя главном. Он неправильно понял капитализм, который ему так хотелось правильно понять.

Ошибок минимум две. Первая - самая неприятная для Маркса. Старик, движимый установками немецкого классического идеализма (которые зарядила в головы еще древнегреческая философия), созиднул грандиозную «метафизику экономики». Суть этих установок - мир не такой, каким кажется. Он такой, каким кажется интеллектуалам (философам), которые обнаруживают и называют истинные невидимые сущности. Вот и про капиталистическую экономику Маркс однозначно решил, что она не такая, какой кажется самим ее участника, а такая, какой кажется ему. Как и положено всем «метафизикам», Маркс умножил сущности и вероятнее всего умножил их без необходимости. Насочиняв всякого такого, что не просто невидимо в действительности, но чего вероятно в действительности и не существует. 

Любимого Марксом «абстрактного труда» видимо не существует. Еще более любимой им «прибавочной стоимости» (так как понимал ее Маркс - то, что создается только физическим трудом занятых в индустриальном производстве рабочих, и более ничем не создается) - тоже не существует. Что, кстати, не означает, что не существует вообще «прибавочной стоимости». Просто нет прибавочной стоимости в Марксовом понимании. И продажи пролетариатом «рабочей силы, а не труда» тоже вероятнее всего нет. Продается все-таки труд, хотя, признаюсь, из всех метафизических сущностей Маркса именно эта выглядит, как мне кажется, наиболее реальной.

Или же все это есть, но мало помогает нам понять, как работает экономика (особенно бесполезен в этом смысле «абстрактный труд»), хотя и позволяет романтическому желанию бунта против заведенного порядка вещей прикрыться этакой научной легитимацией.

Последнее мне кажется самым важным. Не надо стесняться романтической природы любого бунта. Если есть желание бунтовать против заведенного порядка вещей, надо бунтовать, легитимизируясь одним этим желанием и не прибегая к помощи ложной научности. По науке бунтуют только слабаки. Ну не в пятидесятилетний юбилей событий 1968-го года мне объяснять такие простые вещи.

Вторая ошибка - капитализм правильно поняли Роза Люксембург и Иммануил Валлерстайн, а также бегающий между ними с документами «вовсе не марксиста» Фернан Бродель. Идея того, что накопление капитала в капиталистическом смысле этого слова происходит только тогда, когда «образцовый капитализм» функционально взаимодействует с какими-то некапиталистическими элементами мировой экономики (от плантационного рабства в Америке до современного «коммунистического капитализма» в Китае) была абсолютно правильной. 

И совершенно недопустимой для Маркса, подписавшегося на ошибку одним, но ключевым пассажем «Капитала»: «Мы отвлекаемся здесь от внешней торговли, при помощи которой нация может превратить предметы роскоши в средства производства и жизненные средства или наоборот. Для того, чтобы предмет нашего исследования был в его чистом виде, без мешающих побочных обстоятельств, мы должны весь торгующий мир рассматривать как одну нацию и предположить, что капиталистическое производство закрепилось повсеместно и овладело всеми отраслями производства». Это и была вторая ошибка. Невозможно понять капитализм, «отвлекаясь от внешней торговли».

 И невозможно понять капитализм, вообразив, что весь мир стал капитализмом, потому что, когда весь мир станет капитализмом, накопление капитала в капиталистическом смысле этого понятия не сможет происходить, и капитализма (того, который появился в XVI веке, а другого мы не знаем) не будет. Невозможно понимать капитализм, исходя из ситуации, в которой капитализм невозможен. В общем, как сказал Бродель, «Роза Люксембург была права». Еще бы, зря что ли в честь нее назвали в городе Иркутске одну из самых длинных улиц.

Возрастное ограничение: 16+

В наших соцсетях всё самое интересное!
Ссылка на telegram Ссылка на vk
Читайте также