Иркутские правнуки Пушкина
07 июня 2020
В квартире Галины Георгиевны Тарбеевой фотографии занимают полстены.
- Вот мои мама и папа, - рассказывает хозяйка, переходя от одной фотографии к другой. – Вот бабушка – Наталья Евгеньевна Воронцова-Вельяминова, а это тетушки…
Со стены на нас смотрят молодые женщины, отдаленно напоминающая Галину Георгиевну: другие прически, наряды, осанка, и всё же есть что-то общее…
- Все мы потомки Пушкина, - объясняет Галина Георгиевна, глядя на портрет поэта в центре. – Я внучка Александра Сергеевича в шестом колене, а вот Юля, моя племяшка – уже в седьмом…
Разобраться в родословной Галины Георгиевны не просто – более 400 человек. У Александра Сергеевича было четверо детей: Маша, Саша, Гриша и Наташа. Ветвь Галины Георгиевны идет от Саши – Александра Александровича Пушкина, доблестного русского офицера, генерала. Его дочь Наталья выйдет замуж за графа Павла Аркадьевича Воронцова-Вельяминова. От их брака родится Мария – прабабушка Галины Георгиевны. Ни один из наследников Пушкина не перенесет стольких горестей, сколько выпало на долю Марии Павловны при большевиках: голод («У меня ноги так и шатаются», - писала она сестре), отчаяние («Наташа, Бога нету. Потому что такое, что сейчас происходит, это немыслимо!» - дочери) и безвестная смерть - её могилы нет…
Немногим лучше сложилась жизнь её дочери Натальи Евгеньевны Воронцовой-Вельяминовой – бабушки Галины Георгиевны: замучен до смерти в НКВД муж, Владимир Иванович, ссылка в Северный Казахстан, жизнь в землянке, тяжелая работа на мельнице…
- У бабушки до самой смерти не было своего угла, - вспоминает Галина Георгиевна, - жила то с сестрой, то с дочерью… Бабушкина сестра – тетя Натуля Тютчева (у нас с ней была взаимная симпатия) – меня всё в Москву жить звала, на что бабушка, памятуя, видно, о своих мытарствах, отвечала: «Не надо девочку срывать…»
Натерпевшись от большевиков, Наталья Евгеньевна советовала детям изменить фамилию и жить неприметно, и при получении паспортов Георгий Владимирович и его сестра Вера стали просто Воронцовыми. В 1944 году, окончив школу в Петропавловске, Георгий был призван в армию, воевал, участвовал в освобождении Польши, Венгрии, Чехословакии, Австрии. В Сибири оказался по чистой случайности: ехал на войну с Японией, но война, к счастью, закончилась, когда эшелон прибыл в Иркутск. Тут и остался, женившись на иркутянке Александре Николаевне Захаровой.
- Они были совершенно разные люди, - рассказывает Галина Георгиевна. - Мама – простая женщина, без образования, привыкшая к физическому труду. Папа – эрудит, книгочей, белоручка. Мама всегда ворчала: без перчаток, мол, и мусор не вынесешь, дворянская кровь. Но папа был хороший и добрый человек. Его уважали. Долгие годы он работал снабженцем на Иркутском авиационном заводе, и никто не подозревал, что он внук Пушкина. Даже мама. Когда сказал, не поверила, рассмеялась: «Совсем мужик спятил». Во втором Иркутске, где все и всё знали друг о друге, у него было прозвище Пушкин, но не за родство, о котором никто не догадывался, а за поразительное внешнее сходство с поэтом – кучерявая шевелюра, нос с горбинкой, смуглость. Папу, всячески избегавшего внимания к своей персоне, это вполне устраивало, но позже, когда пушкинисты «докопались до истины», папу стали приглашать на мероприятия, и это его очень смущало. Помню, как Гайдай (брат известного режиссера) уговаривал его пойти на какую-то встречу в союз писателей и кое-как упросил. «Только из уважения к Вам», - сдался папа.
У Георгия Владимировича и его жены родилось трое детей: Галина, Владимир и Вера. Умер он в 1996 году от сердечного приступа, всего год не дожив до того дня, когда в его доме случится беда…
В середине 60-х семья Воронцовых поселилась в доме № 45 по улице Гражданская - в том доме, на который 6 декабря 1997 года рухнул самолет «Руслан». Погибла мама Галины Георгиевны…
Пушкин, по свидетельству современников, был очень суеверным человеком. Составил даже своего рода список неблагополучных чисел: в декабре – 6, 11, 18. И как бы поразился поэт, узнай, что на дом, где жили его потомки, однажды шестого декабря упал самолет, носящий имя его героя-богатыря. Странное, почти мистическое совпадение, поэт словно предчувствовал беду. Писатель Абрам Терц (Андрей Синявский) задолго до авиакатастрофы заметил, что поэма «Руслан и Людмила» вдоль и поперек исписана фигурами высшего пилотажа…
- Бог всё-таки есть, - рассуждает Галина Георгиевна, - иначе бы все мы погибли в этом доме. В тот субботний день мы должны были встретиться у мамы. Но я заболела, и моя сестра Вера с дочкой Юлей пришли навестить меня, а уж потом решили к маме пойти. Сидели, пили чай, и вдруг раздался хлопок, а земля вздрогнула. Подумали, опять землетрясение на Байкале. Но вскоре прибежала родственница и всё рассказала… Я не могу это вспоминать… Сестра Вера живет в доме, на котором висел хвост «Руслана», - там один в квартире оставался ее сын Дима. Все вокруг взрывалось и горело. Люди стояли на балконах и кричали: «Помогите!» К дому долго не подпускали, и напуганный Дима – в квартире вылетели стекла из форточек – сидел, забившись в угол. Вера так и застала его. Потом он долго не мог ни есть, ни разговаривать…
От родительского дома мало что осталось. О маме мы ничего не знали два дня. Объездили все больницы и морги, но нигде не нашли её. Потом, когда начали ломать остатки дома, мы настояли, чтобы нас пустили в квартиру. В спальне у окна была какая-то глыба льда, спасатель ударил по ней - и показались мамины шерстяные носки… У нас был высокий шкаф с антресолью, мама всегда говорила: «Когда-нибудь эта штука упадет и задавит меня». Так, видно, и случилось. Когда самолет рухнул, мама кинулась к окну, и антресоль упала на нее… Я была комсомолкой, больше десяти лет состояла в партии, была парторгом ЖБИ, где работала мастером, но это никогда не мешало мне ходить в церковь. Но в храм, что построили на месте нашего дома, не люблю ходить. Я знала всех, кто жил и погиб в этом доме, и мне там страшно и тревожно…
Воронцовы-Вельяминовы и близкие им по пушкинской линии родственники никогда не теряли друг друга из виду. «В пятидесятых мы жили в Петропавловске у бабушки – года три или четыре, - вспоминает Галина Георгиевна. – Но маме там был не климат, и мы вернулись в Иркутск. В Казахстане, в трудное, послевоенное время, мы часто получали посылки. «И кто только вас так любит?» - удивлялся почтальон. А любила нас больше всех баба Соня – Софья Павловна Вельяминова, бабушкина тетя. Она очень за нас тревожилась. Высылала все, что только можно, но запомнились почему-то игрушки – какой-то гимнаст, елочные шары, куклы. Однажды прислала лыжные штаны огромного размера, мы с братом Володей вдвоем в них влезали, он в одну гачу, я – в другую. Штаны, скорее всего, когда-то принадлежали дедушке Владимиру Ивановичу – он был довольно рослым мужчиной. Мама сшила из них сразу два костюма, и они долго служили нам.
От родственников у нас было очень много старинных дорогих вещей: фотографии, книги с дарственными надписями, «Письма Пушкина», дореволюционное собрание его сочинений, посуда с фамильными вензелями – все это сгорело во время авиакатастрофы.
Повзрослев, я часто бывала в Москве у бабушек. Встречалась и с Софьей Павловной - так любившей нас бабой Соней. Это была замечательная, интересная женщина - дружила с Менжинским, Крупской, Вересаевым… У нее была феноменальная память: брала книгу с полки, смотрела на страницу и тут же читала наизусть. Это, к сожалению, единственное, что запомнилось мне из общения с ней.
У бабушкиной сестры – Марии Евгеньевны Клименко – в коммуналке на Кропоткинской улице была комнатушка, как перевалочная база: одни жили здесь, другие, как я, гостили. Однажды иду сюда и слышу: «Ворончиха, улицу-то переходи…» Это была бабушка Ира из Архангельска, Ирина Евгеньевна Клименко. Мы с ней никогда не виделись, но как-то узнала меня…
В 1999 году в Красноярске проходил Пушкинский фестиваль, по приглашению губернатора Александра Лебедя приехало около шестидесяти потомков поэта. Это сблизило нас, сплотило. Как-то в Москве во время рейса (Галина Георгиевна работала проводницей на поезде «Байкал» - авт.) забежала к тетушке Вере Владимировне, у нее день ангела был, а там «пушкинцев» - не счесть. Вспомнили добрым словом погибшего губернатора, поговорили о Московском дворянском собрании - в него теперь входит много «пушкинцев». К дворянству у меня сложное отношение: моей заслуги нет в том, что мой дед был графом (так же считал и мой папа), но родовую фамилию Воронцовых-Вельяминовых надо бы вернуть»…
Галина Георгиевна давно вышла на пенсию, но нет-нет да возьмется за какую-нибудь простую работу, и дворянство этому не помеха - ни Пушкины, ни Ганнибал, ни кровь Рюрика и Александра Невского…
Каждый год 6 июня потомки Пушкина звонят друг другу и поздравляют с днём рождения «дедушки». День этот тоже грешит «мистической цифрой»: 26-го мая (по старому стилю) в списке Пушкина опять-таки «несчастный» день. Всякий раз при плохом настроении поэт говорил: «Что же делать! Так уж мне на роду написано: в несчастный день родиться...». Но как бы там ни было, день этот светлый, как день шестый, когда Бог сотворил человека.
Сергей Маслаков, для "Глагола"
Фото из соцсети Одноклассники
Возрастное ограничение: 16+
В наших соцсетях всё самое интересное!
