Сибирь как пространство противоречий

08 января 2020

Автор статьи в английском The Economist проехал по сибирским городам Иркутску, Красноярску, Новосибирску и Томску, и на страницах журнала делится своими впечатлениями об увиденной жизни. Он  предлагает далеко не однозначный взгляд на историю нашего огромного края, пытаясь опираться в своих размышлениях на факты, высказывания выдающихся людей прошлого и мнения современников. "Глагол" публикует отрывок из статьи. 

Самая знаменитая картина сибирских концептуалистов - "Соединенные Штаты Сибири". В начале 2010-х годов художник из Тобольска, расположенной за 1500 км к западу от Красноярска древней столицы Сибири, Дамир Муратов взял старую деревянную дверь и нарисовал на ней белые и зеленые горизонтальные полосы и синее поле со снежинками в левом верхнем углу. Это отсылало к работам Джаспера Джонса, американского художника, в 1950-х годах первым поставившего вопрос о том, является ли изображение флага чем-то иным, чем сам флаг, - и если да, то что это означает.
Картина Муратова тоже не флаг как таковой. Она не представляет страну - только намекает на это - и не развевается на ветру. Для Муратова именно в последнем заключена суть флага. "Самое важное - это движение воздуха, - говорит он. - Там, где есть ветер, есть и флаг". Однако так как неподвижная картина все-таки выглядит как флаг, она явно должна восприниматься как символ - безгосударственности, художественной свободы, анархии, свободной от любой власти, кроме власти бескрайней тайги и снегов. 

У Сибири и Северной Америки немало общего. Россия начала колонизировать Сибирь при Иване Грозном, примерно тогда же, когда елизаветинская Англия принялась осваивать Новый Свет. Сибирским Уолтером Рэли стал лихой казак Ермак. Атаман волжских казаков был нанят семейством Строгановых, стремившихся расширить свою меховую торговлю, захватив Сибирское ханство. В 1582 году он примерно с 800 людьми перешел через Урал и обосновался в Сибири. Через три года он утонул, но это не помешало российской экспансии продолжаться с невероятной скоростью, тесня бурят, якутов, ненцев и прочие коренные - или по крайней мере укоренившиеся - народы. К 1648 году под властью русских находилась территория до тихоокеанского порта Охотска.

О Ермаке известно намного меньше, чем о Рэли или, скажем, о сэре Френсисе Дрейке. Но отсутствие подробной биографии никогда не мешало становлению сюжетов о народных героях. В романтической мифологии XIX века Ермак стал воплощать собой энергию и предприимчивость свободных поселенцев, которые двигались на восток, в земли, где не было крепостного права, сражаясь с местным населением, сгоняя его с мест, смешиваясь с ним, ассимилируя его. Как писал историк Николай Ядринцев, один из создателей основополагающих сибирских мифов, "Сибирь по происхождению есть продукт самостоятельного народного стремления и творчества… [которые] впоследствии государство утилизировало и регламентировало".

Регламентировало - и эксплуатировало. Владение захваченными Ермаком и его казаками землями превратило Московию, второразрядное княжество, в самую большую континентальную империю в мире. В дальнейшем именно сибирские богатства служили опорой российского и советского государства. Источник ценной пушнины и соли в XVII веке, благородных металлов - в ХIX веке, нефти и газа - в ХX веке, Сибирь была для России примерно тем же, чем запад для Америки. Примерно так же она и воспринималась. "Боже мой, как далека здешняя жизнь от России! - писал из Сибири Антон Чехов. - У меня было такое чувство, как будто я не в России, а где-то в Патагонии или Техасе".

Разница была в том, что Россия не пошла дальше извлечения богатств из этих пустынных земель. Из Сибири происходит до трех четвертей российского экспорта - а именно экспортные доходы позволяют России, как и века назад, справляться с экономическими кризисами, не модернизируя экономику и не отказываясь от автократии и государственного монополизма.

В своей опубликованной в 2003 году книге Клиффорд Гэдди и Фиона Хилл, недавно дававшая показания в конгрессе на слушаниях по импичменту президента Дональда Трампа, называют это "сибирским проклятьем". Размеры Сибири, ее суровый климат и ошибочные стратегии ее развития, которых придерживаются российские правители, тормозят продвижение России вперед, утверждают они. "Чтобы стать экономически конкурентоспособной и добиться устойчивого роста, России необходимо…сжаться. Речь идет не о территориальном сжатии страны, а об экономической географии".

Выкачкой ресурсов из Сибири дело, впрочем, не ограничивалось: в обмен Сибирь получала из-за Урала преступников, проституток, инакомыслящих и революционеров. Дэниел Бир в книге "Мертвый дом", посвященной сибирской ссылке и каторге, отмечал, что "метафоры со временем менялись, однако в целом в Сибири продолжали видеть резервуар для дестабилизирующих империю элементов".

Этот процесс должен был очищать Россию, а не менять Сибирь. Однако некоторые ссыльные неминуемо несли с собой перемены - и в первую очередь это относилось к декабристам. Молодые военные, которых во время Наполеоновских войн Европа встречала как освободителей, вернулись в Россию, успев проникнуться идеалами свободы, гражданственности и республиканизма. 26 декабря 1825 года он подняли в Петербурге вооруженное восстание. Оно провалилось. Пять его участников были повешены, 121 отправили на восток.

Вместо забвения они обнаружили там надежду. 26-летний декабрист Николай Басаргин писал: "Чем далее мы подвигались в Сибири, тем более она выигрывала в глазах моих. Простой народ казался мне гораздо свободнее, смышленее, даже и образованнее наших русских крестьян, и в особенности помещичьих". Местные жители выглядели, на его взгляд, похожими на американцев. «Нет никакого сомнения, что [Сибирь] мало бы уступала Американским Штатам в быстрых успехах того материального и политического значения, которые так изумительны в этой юной республике, в отношении достоинства и прав человека превзошла бы её".

Декабристское наследие пережило падение Российской империи и Октябрьскую революцию. В 1970-х годах дом одного из декабристов в Иркутске стал атмосферным музеем и местом паломничества российской интеллигенции. Одно из сибирских издательств издало серию воспоминаний декабристов, что было демонстративным и смелым шагом. Если вы увидите это наследие в "снежинках и полосах" Муратова, возможно, вы будете недалеки от истины.

Когда в 1861 году в России было отменено крепостное право, миллионы освобожденных, но безземельных крестьян хлынули в Сибирь. Государство это поддержало. Транссибирская магистраль, второй по значению после Петербурга проект царизма по модернизирующему преобразованию местности, помогала переселенцам распределяться по стремительно развивавшимся городам и сельской местности. Изысканная классическая архитектура Иркутска, характерная для XIX века, и изящные резные украшения деревянного томского модерна сейчас резко контрастируют с серыми советскими многоквартирными домами и нелепой постсоветской эклектикой, напоминая о том, как вкус, деньги и энергия превращали отдаленные форпосты империи в процветающие и культурные города.

При изобилии ресурсов и талантов Сибири явно не хватало свобод. Она считала себя колонией, и это слово ей не нравилось, особенно если ему предшествовало определение «исправительная». Среди сибирской интеллигенции, в частности среди студентов и журналистов, распространялся регионализм. Они не хотели независимости. Они хотели, чтобы Сибирь раскрыла свой потенциал и стала лучшим местом в стране, образцом для остальной России. Ядринцев писал в "Сибири как колонии": "Взгляды и горизонты русских людей расширяются по мере расширения русских границ…Какова бы ни была история этого края, у него нельзя отнять известной будущности". И снова идеалом выступала Америка.

4 июля 1918 года, через несколько месяцев после большевистской революции, Сибирь провозгласила свою независимость. Удержать ее она не смогла и в итоге подчинилась большевикам, многие из которых успели побывать в сибирской ссылке. Придя к власти, они стали поступать с другими так же, как раньше поступали с ними самими - но в промышленных масштабах. Царские ссыльные поселения были превращены в лагеря с рабским трудом.

Однако даже во время сталинского "большого террора" Сибирь сохранила свой романтический ореол и по-прежнему воспринималась как убежище. Осип Мандельштам, один из величайших русских поэтов ХХ века, позднее погибший в лагерях, так обрисовал этот парадокс в 1931 году:

Мне на плечи кидается век-волкодав, 
Но не волк я по крови своей: 
Запихай меня лучше, как шапку, в рукав 
Жаркой шубы сибирских степей…

Уведи меня в ночь, где течет Енисей 
И сосна до звезды достает, 
Потому что не волк я по крови своей 
И меня только равный убьет.

Когда в 1953 году умер Сталин, возникли новые надежды. В Новосибирске, расположенном примерно за 800 км к западу от Красноярска, решили построить Академгородок - новый научный центр, который должен был помочь СССР продвигаться к коммунистическому будущему. Туда съехались как физики, работавшие над термоядерным синтезом, так и лингвисты, которые должны были заниматься коммуникацией с инопланетянами в космическом будущем, открывавшемся после полета Юрия Гагарина.

Другие новшества были не такими радостными. В 1970-х годах в регионе под эгидой комсомола осуществлялись гигантские промышленные проекты. "Веселое небо" над Сибирью, о котором писал один из первых региональных хроникеров, затянуло дымом из труб металлургических комбинатов. Воздух был отравлен, реки запружены, целые деревни затапливались. Люди были возмущены. Вновь возродилась - в первую очередь в творчестве сибирских писателей-деревенщиков - популярная в XIX веке идея отдельной сибирской идентичности. В 1987 году в Иркутске - городе, в котором в 1920 году был расстрелян адмирал императорского флота Александр Колчак, которого многие страны признавали законным главой российского государства, - прошла первая в истории Советского Союза массовая антиправительственная демонстрация. Причиной ее стал варварский план по сбросу стоков Байкальского целлюлозно-бумажного комбината в реку, снабжавшую город водой.

Когда советская империя, наконец, рухнула, новый президент России Борис Ельцин, пообещал регионам столько суверенитета, "сколько они смогут проглотить". Сибирь должна была получить 10 % всех доходов от своих природных ресурсов. Вскоре она стала больше, чем когда-либо похожа на Дикий Запад...

Фото Александра Кряжева, РИА Новости

Возрастное ограничение: 16+

В наших соцсетях всё самое интересное!