Оксана Иссерс: Испортить язык нельзя
11 апреля 2022
Декан факультета филологии и медиакоммуникаций Омского государственного университета Оксана Иссерс рассказала в интервью порталу "В Омске" о своей студенческой жизни в Иркутске и отношению к современному русскому языку.
"Глагол" публикует интервью с сокращениями.
"Я училась в иркутском университете на филфаке. Драмтеатр - в пятнадцати минутах ходьбы. В театр в Иркутске в то время ходили все, а актёры в 70-е были кумирами. Помню премьеру "Старшего сына" Александра Вампилова, аншлаги, поиски "лишнего билетика". На фоне увлечения театром даже записалась в кружок выразительного чтения, но моя карьера чтеца-декламатора не сложилась: у меня небольшой дефект произношения шипящих, и поэтому я могла читать только рассказ Драгунского "Шишки".
В иркутскую драму уже тогда ходили "на Алексеева". А когда вышла замуж, узнала, что мой муж и любимец публики Валерий Алексеев росли в одном иркутском дворе.
Тогда было естественно ходить в театр, обсуждать премьеры. И когда я стала здесь деканом, у меня было непреодолимое желание тащить ребят в театр! Договаривались, организовывали культпоходы. Интерес к театру должен целенаправленно воспитываться, я считаю. По сей день радуюсь, что вижу молодежь в театре.
Евтушенко был у нас в гостях здесь, в университете, незадолго до смерти. Тогда он уже передвигался на коляске, с трудом поднялся. Он родом из Сибири, со станции Зима - каждый любитель его поэзии знает это - и моя мама тоже со станции Зима. Я привезла для него банку варенья из лесной земляники. Поэт ахнул: "Это же настоящая!" - "Да, настоящая, сибирская, домашняя".
Перед отъездом, уже пообщавшись со студентами, он всё спрашивал своих помощников, не забыли ли варенье. Та встреча прошла замечательно, хотя такого ажиотажа, как раньше, такого тотального увлечения поэзией - этой приметы поколения 80-х и даже 90-х - сегодня нет. Мы проводим Дни поэзии на факультете. Думаю об этом регулярно: не хочется же навязывать ребятам то, что им неинтересно. У них сегодня есть доступ к любой информации, но для того, чтобы искать эту информацию, они должны знать, интересоваться. Уже не нужен "лишний билетик", чтобы увидеть "Гамлета" с Высоцким, послушать, как читают стихи Евтушенко, Бродский. И вроде бы это дает больше шансов приобщиться к культуре, но нужен проводник. Тот, кто порекомендует. Заронит искру интереса. Любую питательную среду надо создавать.
Мне нравится нон-фикшн. С удовольствием читаю про жизнь. Недавно в подборке книг, которые стоит прочитать в трудные времена, обнаружила "Подстрочник" Лилианны Лунгиной. Лунгина заочно знакома миллионам россиян, выросших на историях о Карлсоне, Эмиле из Леннеберги, Пеппи Длинный Чулок. Придумавшая их Астрид Линдгрен признавала, что именно благодаря таланту переводчицы её герои в СССР стали так популярны, как нигде в мире. "Подстрочник" - воспоминания Лунгиной о жизни, и это захватывающее чтение. На мой взгляд, нет ничего интереснее, чем жизнь одного человека. Но в наших литературных курсах этого не преподают. Преподают то, что называется литературным процессом. В курсе 20-21 века обсуждают творчество Пелевина, Водолазкина, Иванова. Но ведь документальная проза - воспоминания, переосмысление, личный опыт - тоже оставляет значительный след, не меньше влияет на умы, чем художественная литература.
Есть явления в языке, связанные с определенными процессами в обществе. Первый, который сегодня стал для нас значим с точки зрения языка, - политкорректность. Язык не может быть заслонен от процессов, которые происходят в социуме. Вот в социальной жизни встал вопрос: почему кто-то другой "хуже меня" лишь из-за иного цвета кожи, возможностей здоровья, ориентации, идеологической позиции? Это рассматривается как несоответствие гуманитарным ценностям, и тут язык идет нам навстречу: дает эвфемистические замены, чтобы мы ничем не задевали других людей.
Второй процесс - гендерное равенство. Это мощное движение, и оно выросло не на пустом месте. Но раньше об этом открыто не говорили, а сейчас оказалось, что табуированные темы тоже могут (и хотят) быть обсуждаемы. Отсюда - стремление поддержать это равенство и через язык. Женщинам хочется обозначить гендерную принадлежность там, где для этого есть возможности. Так рождаются феминитивы. Нередко ведь языковая политика основана не на реальных фактах, а на желаниях отдельных людей или групп людей: "Хочу, чтобы было так".
Мне кажется, что именно в русском языке заложено то, что по-научному мы называем нейтрализацией различий. В данном случае, по роду. Нам неважно, что мы обращаемся к редактору или врачу именно женского пола: главное, что он выполняет свои функции. Система языка так устроена. Ломать систему на самом деле очень трудно, и у тех, кто пытается, как правило, мало что получается.
В языке обязательно отражается всё, что с нами происходит. Наверное, придет время, когда мы сможем проанализировать и то, как язык отреагировал на события нынешних дней. Процитирую главного редактора Грамоты.ру, научного сотрудника Института русского языка РАН Владимира Пахомова, который в одном из последних (не крайних!) выпусков подкаста "Розенталь и Гильденстерн" о лингвистике и русском языке говорит: "Пока мы можем делать только первые наблюдения". Он отмечает, как пишущие люди сегодня массово обращаются к эвфемизмам, которые вынуждены порождать. Как эмиграцию, переезд, отъезд мы в речи заменили на тактичную релокацию: не в попытке щегольнуть иностранным словом, а, по мнению лингвистов, в попытке избежать категоричности - человек хочет оставить за собой право и надежду вернуться обратно. И как возникают мемы и даже возрождаются анекдоты, которые выполняют защитную функцию и позволяют от страха уйти в смех, сатиру, иронию.
Полный текст интервью читайте здесь.
Возрастное ограничение: 16+
В наших соцсетях всё самое интересное!
