«Елки 1914»: фильм для тех, кому за 20, глазами человека, которому за 50

25 декабря 2014

25 декабря в прокат выходит продолжение одной из самых популярных наших кинофраншиз - «Елки 1914». Несмотря на массированную рекламную кампанию, иркутские прокатчики поставили этот фильм не в самый большой зал (где предсказуемо крутится «Хоббит»), и уже этот факт может дать пищу для размышлений. И говорит он, скорее всего, о том, что сами производители понимают: франшиза потихоньку выдыхается. И что ставить несравнимо более сложный, дорогой и, что греха таить, интересный проект («Хоббит») надо все-таки в самый большой зал, иначе получится бесхозяйственно.

То есть, «Елки 1914», как говорится, идут в прокате вторым номером. Тем интереснее посмотреть напоследок, что же основатели этого доходного проекта попытались под конец из него выжать. И лучше всего это сделать, опираясь на собственный зрительский опыт и не пытаясь поставить себя на место тех, кому фильм адресован – то есть зрителей молодых. То, что изготовителей фильма интересует, прежде всего, молодой зритель, становится ясно уже в самом начале. Фильм начинается с того, что в госпиталь с ранением попадает молодой офицер, год назад добившийся у девушки обещания станцевать с ним под рождественской елкой. Год прошел – но началась первая мировая война, в Думу внесен законопроект об отмене елок, и суровая медсестра ставит ему невыполнимую задачу: собрать миллион подписей под петициями о сохранении елок. Для молодых зрителей, вся жизнь которых, собственно, и состоит из романтических отношений, ожиданий и испытаний, конечно, теперь должно быть до конца фильма интересно: получится ли у господина офицера совершить чудо, собрать миллион подписей и заставить коварную сестру милосердия наконец милосердно станцевать с ним под елочкой.

Человеку же немолодому от такого зачина сразу становится скучно. Во-первых, испытание типа «собери миллион подписей» довольно скучное, ибо совершенно точно не предполагает личного героизма господина поручика (или кто он там по званию). Одному такое не под силу – но тогда, позвольте, что же это за испытание? Наш герой умудряется, не привлекая внимания санитаров, дать объявления во все газеты, и всего за один день почти набрать необходимый миллион – и все это опять-таки обходится без какого-либо экшена и геройства с чьей-либо стороны вообще. Поэтому вся молниеносная операция по сбору подписей, провернутая героем за один день, с первых минут перемещается на периферию зрительского внимания, ибо показывать там абсолютно нечего – кроме заседаний какого-то мифического «избиркома» по подсчету подписей под петициями. Главные герои до конца фильма будут появляться лишь эпизодически, а действие будет перемещаться из одного картонного русского города в другой картонный русский город – и в конце концов вся Российская империя в фильме превращается в такой городок в табакерке, населенный современными телезвездами, неважно загримированными под жителей старой России. Сюжет скачет из города в город, но в этой скачке не больше логики, чем в движениях рук человека, шарящегося по карманам в поисках затерявшейся купюры.

Отдельного упоминания заслуживает попытка авторов фильма ненавязчиво познакомить свою молодую аудиторию с выдающимися деятелями русской культуры той поры. Собственно, заметных персонажей там два: Шаляпин, сначала прижимисто скупердяйничающий, давая мальчику копейку малую, и выступающий с наставительной речью о том что «работать надо, я вот работал!», а затем – как и полагается эталону широкой русской души – устраивающий импровизированный концерт на базарной площади, чтобы помочь тому же мальчонке, излишне щедро распорядившемуся с трудом заработанным уличным пением деньгами. Вторым заметным персонажем, промелькнувшим в фильме, стал Маяковский, читающий стихи в полутемной комнате (в которой при этом проходит выставка картин футуристов). Маяковский показан со спины: стоя на сцене в цилиндре, он читает не слишком известное стихотворение. В тот момент, когда камера, наконец, делает на тележке круг и показывает нам Маяковского в лицо, в помещение врываются жандармы, стреляют в потолок, оттуда сваливается рояль – и на этом знакомство с великим русским поэтом заканчивается. И остается не совсем понятно, зачем все-таки эти персонажи промелькнули в фильме? Для большинства зрителей их появление было вполне анонимным (они никак не индивидуализированы через что-то «общеизвестное»), для тех, кто их узнал – их появление было тем более совсем невнятным. В общем, загадка.

Отдельным минисюжетом в фильме является линия Урганта и Светлакова, которые изображают бывшего и будущего хозяев дома на побережье. Ургант, купивший дом и прибывший туда с невестой, пытается выселить из дому огромное семейство Светлакова, который разорился (о чем никто из домашних не догадывается) и должен освободить имение. Как эта линия связана с историей про миллион подписей за сохранение елок – вспомнить решительно нельзя, кажется, что никак. В конце концов приходишь к убеждению, что вся эта линия нужна только для того, чтобы артист Филозов несчетное количество раз по всем возможным поводам замахнул в кадре стопаря. Филозов, замахивающий стопаря – это единственное светлое пятно в фильме, ибо только в этих сценах с его стопариками вдруг вспоминаешь, что смотришь русское кино, которое с советских времен славилось мощной актерской школой и высоким художественным уровнем.

Другие ответвления пестрого сюжета (кубок стран Антанты по фигурному катанию, приключения дрессированного медведя и так далее) также мало привязаны с основной сюжетной линии фильма-капустника и смело могут быть удалены как из фильма, так и из памяти. Когда смотришь фильм, нельзя отделаться от мучительного ощущения, что все эти сцены были нужны только для того, чтобы подкинуть работенку любимым актерам создателей фильма, отчего начинаешь смотреть это кино как спектакль провинциального репертуарного театра, в котором тоже ведь надо всем иногда давать сыграть где-нибудь.

Точку в развитии сюжета фильма ставит государь император, накладывающий на законопроект об отмене елок высочайшую резолюцию: «Чепуха». А поскольку зрителю с советским опытом всегда хочется придать увиденному на экране какой-то дополнительный смысл – поневоле начинаешь думать, не имел ли в виду государь император, накладывая такую резолюцию в 1914 году, и фильм, поводом к которому стал печально известный законопроект.

Автор: Владимир Демчиков

Возрастное ограничение: 16+

В наших соцсетях всё самое интересное!