Лев Сидоровский: В день рождения Олега Басилашвили

26 сентября 2020

Сегодня народному артисту СССР Олегу Басилашвили - 86. Кумир многих поколений, человек с активной гражданской позицией, многолетний партнер прекрасной Алисы Фрейндлих.

В день рождения Олега Валерьяновича о нем пишет уроженец Иркутска, журналист Лев Сидоровский, которые долгие годы дружит с актером.

Ростом он высок, лицом – выразителен, голос красив, и вообще – «манеры»... Звезда сцены, экрана. Давно – «народный СССР»... И коллеги, и друзья зовут его ласково: «Басик»...

До поры до времени всё никак не мог я понять: ну зачем моему давнему другу, милому «Басику», Олегу Валерьяновичу Басилашвили, ведущему артисту БДТ, плотно загруженному к тому же и в кино, и на телевидении, и на эстраде, нужно было еще и окунаться «в политику», несколько лет истово выполнять обязанности народного депутата России? Да и сейчас остается одним из главных оппонентов для многолетних хулителей Гайдара – неужто ему нервы больше не на что тратить?

Однажды, когда мы сидели у него дома, буквально допёк хозяина квартиры: мол, на фига актеру Кремль? Олег усмехнулся:

– Вот-вот, и ты туда же! Ах, как привыкли мы за прошлые годы все наши проблемы обсуждать тихо, дома, на кухне, в узком кругу. Но от этого, увы, ничего не менялось. Почему же, когда мне предложили принять посильное участие в судьбе своей страны, своей республики, я должен был уйти в сторону? Помнишь, тогда, в самом начале девяностых, у нас был повальный дефицит – в стране не было ничего! Но я-то был убежден, что этот дефицит, так сказать, «материальный», был прежде всего вызван другим дефицитом – нравственности, духовности. Он был порожден той самой тоталитарной системой, которая превращала людей из индивидуальностей в послушные винтики безликой гигантской массы – «коллектива». Я ненавидел эту систему, которая, например, пыталась изничтожить такие спектакли Товстоногова, как «Три мешка сорной пшеницы» и «История лошади»; которая изгнала из нашего города Сергея Юрского – замечательного актера и истинного петербуржца; которая вытолкнула из Ленинграда гениального Аркадия Исааковича Райкина...

– И значит, – продолжал я подначивать хозяина дома, – знаменитый театральный актер решил «поиграть» в другом театре, политическом. Олег поморщился:

– Едва ли бывший Верховный Совет России можно называть театром. В театре – действие условное, и актеры в нем – друзья. Даже если не любят друг друга, всё равно заняты одним делом. А тут всё было взаправду, и не игра шла, а жесткое противостояние, яростная битва – между старым, сгнивающим режимом, крепко держащимся за свои кормушки, и нарождающейся, еще неизвестно какой, но всё-таки демократией. Не могу сказать, что сегодня мы живем в идеальном демократическом мире, ничего похожего, но первый шаг к разрушению тоталитарной системы мы тогда всё же сделали...

Для его будущих ролей там были колоритнейшие персонажи, один Хасбулатов чего стоил! Не раз выступая против действий хасбулатовской клики со съездовской трибуны, Басилашвили, казалось бы, давно привыкший к сцене, к лучам софитов, понял: нет, здесь ощущения – совсем другие. Потому что в театре зрительская доброжелательность помогает актеру освободиться от излишнего творческого волнения, на съезде же, где – такое противостояние, всё совсем наоборот.

Конечно, жизнь, за которую он с Гайдаром и другими сподвижниками бился, еще ой как далека от идеала. Да, магазины ныне полны, но зато и цены дикие. Вот и ему, ведущему артисту БДТ, непросто: в пересчете на доллары получает их примерно раз в двадцать меньше, чем средний американец. Выручали (до пандемии) гастроли – и дома, и за границей. И всё-таки считает: здорово, что наконец-то стал свободным человеком, который, если надо, может без проблем отправиться в другие страны. И не питаться там привезенными из дома консервами, и не бегать там, как прежде, по магазинам за всяким разным шмутьём.

Кстати, его темперамент проявлялся и прежде, даже в самые застойные брежневские времена. Например, пригласили как-то, перед Новым годом, выступить на одной обувной фабрике, только что награжденной переходящим Красным Знамем, хотя ее продукцию давно никто не покупал. Концерт шел вяло. Зрители (в основном – администрация и кое-кто из райкома, горкома) в предвкушении банкета артистов почти не слушали. А тут вдруг еще Басилашвили со стихами Маяковского. В общем, в зале рос шумок. Тогда артист прервал чтение и сказал: «Вас это не интересует, поэтому продолжать не стану. Желаю, чтоб продукция вашей фабрики в будущем году была не хуже, чем в этом...». И двинулся за кулисы. За спиной раздались жидкие хлопки. Тогда он приостановился и добавил: «Ибо хуже – некуда». В зале случился легкий шок.

Ну а какой он – в семье? «Негромкий», задумчивый. Может, так на его темперамент влияет тутошнее женское (хотя дочь Ксюша – теперь в Москве) окружение? Наверное, тем более что к прекрасному полу у Олега Валерьяновича отношение вообще возвышенное. Часто и нежно вспоминает самого строгого своего зрителя – маму, Ирину Сергеевну Ильинскую, которая работала в Институте русского языка Академии наук СССР и за монографию «Лексика Пушкина» была удостоена звания доктора филологических наук. У них в доме было мало мебели, зато много книг. Еще вспоминает артист своих наставниц по школе-студии МХАТ, особенно – Марию Степановну Воронько, преподававшую танец, которая сразу поняла: ждать балетной выразительности от Олега Басилашвили и Жени Евстигнеева – дело абсолютно безнадежное. И, конечно, партнерш по сцене, экрану вспоминает бесконечно...

– Ах, какие дамы! – мечтательно восклицает Олег Валерьянович. – Люся Гурченко. Как нам было хорошо обоим в «Вокзале для двоих»! Наташа Гундарева в «Осеннем марафоне»! Всякий раз, когда она появлялась на съемочной площадке, ощущение было такое, будто это вовсе и не знаменитая актриса, а робкий новичок. А потом, во время съемки, давала понять партнеру, что делает всё так великолепно лишь благодаря ему. Светочка Немоляева! Снимаясь с ней, всякий раз испытываю восторг не только как актер, но и как мужчина, который видит перед собой непостижимый женский идеал.

Впрочем, подобное случалось с ним и на сцене родного БДТ. Например, играя в свое время с Леночкой Поповой заключительную сцену в «Нашем городке», всякий раз ощущал внутреннюю дрожь – от того, насколько богата и разнообразна фантазия актрисы. Признается, что в спектакле «На всякого мудреца довольно простоты» образ Мамаева давался ему трудно. Почему? Да именно потому, что роль его нелюбимой супруги там попеременно исполняли Людмила Макарова и Светлана Крючкова, которых он – наоборот! – пылко обожал.

И в «Визите старой дамы» его герою было тоже ой как мучительно не любить свою супругу: ведь в этой роли очаровывала Нина Ольхина! Зато в «Дяде Ване» боготворить Елену Сергеевну у него получалось очень легко, поскольку на сей раз оказался в паре с дивной Ларисой Малеванной. Что же касается Ивана Александровича Хлестакова, который, как известно, любил «приударить», чтобы «сорвать цветы удовольствия», то от этого своего персонажа артист решительно отмежевывается – так же, кстати, как и от Самохвалова из «Служебного романа». Этот негодяй Самохвалов, как известно, письма от любящей женщины, не читая, передавал в местком. В противовес ему Олег Валерьянович ни одного письма, полученного от зрительницы, не может оставить без внимания.

И на автографы щедр. Как-то, еще советской порой, в очереди за сосисками одна юная покупательница ошарашила артиста тем, что попросила расписаться на... чеке. Другая, получив после концерта автограф, с обескураживающей непосредственностью предложила «дружбу и верность на всю жизнь». Пришлось объяснить, что уже пообещал это жене и двум дочкам.

Когда в темную осеннюю пору мне бывает особенно грустно, ставлю на магнитофон одну заветную кассету. Там сначала – звуки вечерней улицы, столь знакомая всем нам «музыка города». А потом возникает песня:

...В небо за Троицким проспект летит стрелою,
В вечность, в вечность унося стихи и души...
Этот, этот длинный путь последней боли,
Этот длинный путь последней боли
Знали и Ахматова, и Пушкин...

Душа замирает: ведь и правда: когда-то по этому Каменноостровскому Александр Сергеевич следовал к Черной речке, а Анну Андреевну увозили под комаровские сосны, к последнему пристанищу. И мелодия, и стихи завораживают, а негромкий, очень знакомый голос исполнителя, его манера добавляют и этой, и другим песням некую «волшебность». Сочинил их Виктор Мальцев, а исполнил – Олег Басилашвили:

– С удовольствием решился на такое по двум причинам. Во-первых, в этих песнях можно выразить аромат сырых петербургских будней, их тоскливую туманную атмосферу. Во-вторых, они – совсем не «попсовые». Мои песенные пристрастия с юных лет связаны с творчеством Александра Вертинского, Леонида Утесова, Клавдии Шульженко, Эдди Рознера, Марка Бернеса, а в современной эстрадной музыке не разбираюсь, просто не воспринимаю этих «пузочёсов», которые с электрогитарами, в дыму, что-то орут.

Прежде выступать в вокальном жанре Олегу Валерьяновичу доводилось редко: на сцене БДТ еще шесть десятков лет назад, в «Гибели эскадры», его герой, мичман Кноррис, исполнял романс Вертинского, а после, в «Истории лошади», его князь Серпуховской – романс Розовского. Кроме того, в одном музыкальном телефильме, спешно заменив заболевшего Броневого, спел: «Наш уголок нам никогда не тесен...»

А в мультяшке про обезьянку Анфиску вместе с детским хором выдал дивные песенки Григория Гладкова. Сам к своему «вокалу» всерьез не относится, «певцом» себя не считает, на вопрос о том, какой у него голос, отвечает: «понятия не имею». Однако, слава Богу, есть у него не только голос, но и нечто большее – шарм, чувство меры да и умение вытаскивать из текста порой новый смысл и особые нюансы.

После кончины Товстоногова его главной партнершей в БДТ стала Алиса Фрейндлих. Оба были хороши в «Дядюшкином сне» (недаром за роль Князя К. отмечен и «Золотой маской», и «Золотым софитом»). С «Калифорнийской сюитой» триумфально объехали полмира. Вместе с Зинаидой Шарко и Кириллом Лавровым (которого потом сменил Валерий Ивченко) оба блистали в «Квартете».

Ещё я Олегом и Алисой восхищался в спектакле «Лето одного года». С нынешними его работами на сцене Большого драматического не знаком, потому что после того, как худруком там стал некто по фамилии Могучий, в бывший Храм Искусства – ни ногой. И в еженедельном антрепризном спектакле на столичной сцене Олег Валерьянович тоже был великолепен. К тому же его общественная позиция всегда остаётся безупречной – за что абсолютно справедливо назван «Почетным гражданином Санкт-Петербурга».

Ему не нужны шумные компании и светские рауты. Обожает жену. Галочку Мшанскую более полувека назад встретил на студии телевиденья, и Сергей Юрский тогда другу сразу сказал, что у него есть большие «мшансы». Полон нежности к дочкам Оле и Ксюше. Души не чает в дивных внучатах – Маринике и Тимоше. Когда в театре торжественно отмечалось его 60-летие (Олег, старше меня на два месяца), я со сцены прочитал веселую оду, где были, например, такие строки:

Театр – Ваш Бог, пароль, призванье!
А список послужной каков:
Барон, Мамаев, дядя Ваня,
Джингль, Илл, Людовик, Хлестаков…

Вы стали нашим идеалом!
Нет, не с «Интернационалом»
Воспрянул мигом род людской,
А с Князем, что – Серпуховской!

Бледнеют все на Вашем фоне!
Разите зрительниц своих
И на «Осеннем марафоне»,
И на «Вокзале для двоих»…

Завершил оду так:

Ах, юбиляр! Великий классик
Сказал бы, глянув Вам в глаза:
«Люблю тебя, наш славный Басик!
Ты весь – как божия гроза!»

А с Пушкиным не поспоришь…

Автор: Лев Сидоровский, Иркутск - Санкт-Петербург.

Фото автора.

Возрастное ограничение: 16+