Непотопляемые песни в «Белой вороне»
30 января 2015
27 января в «Белой вороне» прошел концерт группы Александра Рогачевского «Иркутск-Арт-Трио» и Ансамбля аутентичной музыки под его же руководством.
«Иркутск-Арт-Трио» - это поющий фольклорист Александр Рогачевский, гитарист Михаил Соловьев и скрипач Герман Цогла. Ансамбль аутентичной музыки выступил в составе Ольги Верлан, Ирины Тельминовой и Альбины Кинчинской. Эти два трио представили в «Вороне» проект "Drowned Songs Project" (Затопленные песни), который в опубликованном пресс-релизе кучеряво охарактеризован как «психоделический этно-панк-джаз-рок».
Специальный обозреватель «Глагола» Владими Демчиков посетил концерт и оставил о нем свои впечатления:
Музыкальной критикой у нас считается почему-то наклеивание на музыкальный материал множества ярких, но мелких ярлычков (таких, как «психоделический этно-панк-джаз-рок» или «этно-футуризм»). Мне этот набор словесных погремушек, откровенно говоря, кажется довольно бессмысленным – но я, слава богу, и не музыкальный критик. Хотят музыканты определять свое творчество через эту мясорубку соответствий всему и вся – и ради бога, это их полное право. Мне же было гораздо интереснее просто понаблюдать за концертом, который с самого начала меньше всего походил на обычный концерт
Начать с того что музыканты объявили вход на концерт свободным. В результате «второй зал» кофейни «Белая ворона» оказался забит под завязку, причем в него перетащили почти все столы и свободные стулья из первого зала. На них разместилось человек сорок, и еще примерно столько же стояло вдоль стен и у входа в зальчик, образовав у этого входа изрядную для маленького помещения толпу. Мне с трудом удалось найти куда присесть: руководство заведения смогло предложить только опрокинутую тумбочку, на которой я и сидел, как на затопленном бревне.
Брусничный чай до меня и моего бревна официантки донесли сквозь плотную толпу только спустя тридцать минут после начала концерта: кухня и бар просто захлебнулись от такого наплыва желающих послушать новый альбом Рогачевского (концерт и был, по сути, презентацией альбома, который появится в феврале).
Публика была достаточно возрастной (для «Белой вороны», конечно, так-то все были сплошь молодые и вообще хоть куда), но при этом взрослые неожиданно привели с собой довольно много детей, в основном дошколят. В зале были друзья, родственники, знакомые и просто поклонники творчества Ансамбля аутентичной музыки и вообще всего того, что делает А. Рогачевский в последние годы.
В толпе виднелись фотограф Бызов с супругой, издатель Фомин с супругой, рядом со мной слушала концерт писательница Настя Яровая, многочисленные родственники музыкантов пришли семьями и кланами, по залу была разлита атмосфера благожелательности и любви к артистам.
В числе тех, кому не нашлось места за столиком, и кто стоял у входа позади сидевших, был партийный босс Олег Ермолович, пристально выглядывавщий знакомых, а потом вернувшийся к барной стойке и дослушавший концерт оттуда. Но его свято место недолго пустовало: на нем сразу после ретирады Ермоловича обнаружился музыкант и продюсер Александр Шуберт, сам недавно выступавший здесь же с Анной Климашеской (правда, за 400 рублей с носа).
Музыканты были, как и положено, экипированы по гендерному признаку. Девушки были наряжены в великолепные авторские костюмы (думаю, жители деревень Парилово и Большая Мамырь, чьи песни поют музыканты, приняли бы девушек в этих костюмах - и особенно в этих головных уборах - за каких-нибудь заморских барышень), автор костюмов была тут же, ее представили публике. Мужчины, напротив, были в casual, подчеркивая, кто тут отвечает за красоту, а кто - за искусство.
Гитарист Соловьев сиял желтыми замшевыми ботинками и глянцевой лысиной, лохматый певец Рогачевский был в майке Von Dutch Originals 45 и внешне напоминал одновременно Бреговича и Кустурицу, скрипач Цогла щеголял в комбинации из майки и легкого синего свитерка в серую полоску и выглядел просто как элегантный monsier tout le monde.
Сам концерт состоял из 14 композиций и продлился 50 минут. В середине концерта гитарист и скрипач сыграли дуэтом вещь, названную Рогачесвким «воображаемое этно», т.к. Соловьев использовал в ней, играя на гитаре, приемы игры на других инструментах. Остальные песни главным образом исполнялись совместно тремя певицами и тремя музыкантами. И надо сказать, то, что делали эти шестеро вместе, было, на мой слушательский взгляд, действительно хорошо. А один раз – когда в начале концерта девушки в одной из песен неожиданно все вместе хлопнули в ладоши на сильную долю – я вообще чуть не упал со своего бревна, так это было вкусно и по делу.
Иногда один такой хлопок делает всю музыку.
Жаль, перкуссионные возможности девичьих ладоней задействованы в этом проекте очень слабо (про ту перкуссию, которую заводит, перебирая разные бубны-джамбы-тамбурины, вокалист, говорить не буду – это в основном дела театральные, а не музыкальные). В общем, все звучало очень качественно. Хотя если взять чисто музыкальную сторону – на мой вкус, все же слегка пресновато. Но если мне и не хватало какого-то музыкального мяса и какой-то плотности в ажурных аранжировках арт-трио – это были мои проблемы, кому-то, может быть, вполне хватало.
В целом все звучало, повторяю, хорошо, и одним из доказательств этого стало то, что дети, присутствовавшие на концерте, оказались благодарными слушателями. Дети, вообще говоря, ведь просто «слушают музыку», и если уж то, что делали музыканты, так заинтересовало детей (передо мной какой-то шестилетка вообще протанцевал полконцерта) – это о многом говорит. Но для меня самым интересным было не то, что там играли и пели, а то, во что в итоге все это вылилось. Да, спето-сыграно было хорошо, но есть вещи, которые могут и не получиться, хоть будь ты трижды профессионалом, а тут они получились. Речь идет о том редком сочетании музыки, артистизма, неподчерктутой театральности и уже сложившейся репутации и зрительской любви, которое рождает атмосферу концерта, атмосферу трогательного единства артистов и зрителей.
И вот в создании этой атмосферы музыканты вполне преуспели. Когда концерт закончился, зрители мощной камерной овацией не дали музыкантам уйти со сцены. Рогачевский был в замешательстве – программа концерта была исчерпана. Соловьев обратился к нему: «Аутентику просто спойте!», а зрителям сказал извинительно-загадочно: «Там <в неспетом> осталась смурь такая… Хотелось уйти на высокой ноте!». В результате была повторена уже спетая акапельно песня, и на этом все закончилось.
Еще одна овация завершилась и плавно перетекла в объятия, общение музыкантов с друзьями, фотографирование зрителей с наряженными певицами, кормление детишек мороженым и прочие тихие радости. По кофейне расхаживал Олег Ермолович, выглядывая знакомых. В баре объясняли всем, что «чайники закончились», но, тем не менее, подавали чай в какой-то немыслимой посуде. Какой-то длинноволосый юноша громким шепотом на всю кофейню выговаривал девушке: «Почему ты все переводишь в крайности?» Было уютно.
В общем, «Затопленные песни» Кустурицы Бреговича Рогачевского, мне кажется, имеют все шансы стать городским культовым проектом, наподобие вечного «Белого острога» и других подобных теплых и всеми любимых проектов. Осталось только придумать ему удобоваримое название вместо всех этих «иркутск-арт-бум-шмум-трио-аутентичной-музыки». Чтобы можно было уже наконец его запомнить.
Впрочем, это уже дело музыкантов. Дело зрителей – ходить на их концерт, а уж в зрителях, как выяснилось, у них недостатка нет. Пусть даже во вторник 27 января это были в основном друзья и –знакомые – у каждого такого друга ведь тоже есть друзья и знакомые. Так что собирать залы группа в Иркутске вполне может.
Особенно если девушки все вместе хлопнут в ладони на сильную долю.
Фото со страницы кафе «Белая Ворона»
Возрастное ограничение: 16+
В наших соцсетях всё самое интересное!
