Жизнь и трагедия летчика Виктора Галышева

05 декабря 2021

Умер Виктор Галышев 11 августа 1940 года. На следующее утро в газете «Известия» вышло сообщение: «В Кремлевской больнице в Москве умер выдающийся летчик нашей страны В. Л. Галышев. Всю свою жизнь он посвятил развитию авиации в Сибири и на Дальнем Востоке». Похоронен он на Новодевичьем кладбище, на скромной могиле только имя и год смерти.

Галышев родился в 1892 году под Курском в семье потомственного дворянина, но не вил отца, поскольку тот умер за два месяца до его рождения. Окончил 2-й Московский кадетский корпус, Александровское военное училище в Москве и получил назначение в 159-й Гурийский пехотный полк.

Затем мировая война. Галышев был дважды ранен – под Варшавой и Лидой. В феврале 1916 года его перевели в 31 корпусной авиационный отряд. 8 марта 1917 года он сдал экзамен на звание летчика, а через неделю сбил свой первый немецкий самолет. Был награжден тремя орденами Святой Анны 2, 3 и 4-й степени, двумя орденами Святого Станислава 2 и 3-й степени. До конца военных событий налетал 100 боевых часов и 50 часов налета наблюдателем.

В 1917 году служил летчиком в Гельсингфорсе на корабле «Орлица», в феврале 1918-го был демобилизован, но через полгода снова оказался на военной службе. 16 августа его назначили командиром 7-го авиаотряда армии Александра Колчака.

Летом 1919 года был арестован белыми по обвинению в бездействии и превышении власти. После трех недель пребывания на гауптвахте был переведен в казахстанский Петропавловск, где полевой суд приговорил его к восьми месяцам крепости. Колчак изменил приговор. 29 августа 1919 года осужденного разжаловали в рядовые и направили на фронт. Галышев дезертировал, бежал в Иркутск, где перешел на сторону красных и в декабре 1919 года встал на учет авиаработников.

С мая 1920 года служил инструктором школы летчиков-наблюдателей РККА, через год получил назначение в 6-й авиаотряд Воздушного флота Западного фронта под командованием Михаила Тухачевского. За подавление восстание крестьян в Тамбовской губернии получил орден Красного Знамени.

В 1922 году решил пожить мирной жизнью, но начинается новая эпоха освоения неба в труднодоступные районы страны, чтобы проводить политическую работу на местах. После создания Всероссийского общество воздушного добровольного флота «Добролет» его направили в Центральную Азию. 12 мая 1924 года за штурвалом «Юнкерса» Виктор Галышев совершил первый пассажирский перелет по маршруту Ташкент - Алма-Ата, а вскоре уже летал в Каган и Хиву. Позднее он вспоминал: «Мы летали в кожаных куртках и трусиках, обливаясь потом; вода в радиаторе на земле нагревалась до 65°, а в полете – и до 100°, до раскаленного крыла самолета невозможно было дотронуться. Очень часто дул страшно сухой и горячий «афганец» – ветер из Афганистана, и непроницаемые смерчи из песка поднимались на полторы-две тысячи метров высоты, уничтожая почти всякую видимость. Раскаленный песок и камни, как град, стучали о крылья, о стенки самолета. Кроме того, с высоты очень часто мы видали конницу басмачей, их белые чалмы и часто слышали вдогонку треск пулеметов и ружей».

Вскоре ему поставили новую задачу – покорить Арктику. В 1926 году Галышев был зачислен в Восточно-Сибирское управление Гражданского воздушного флота. 4 марта состоялся первый зимний коммерческий рейс Красноярск - Туруханск – Красноярск. Из 36 дней самолет находился в воздухе всего 21 час. Все остальное время заняла установка связи, ожидание погоды, ремонты после аварий при посадке на неподготовленных аэродромах или неудачно выбранных площадках.

Первыми пассажирами таких рейсов были журналисты. Один из них опубликовал заметку 11 апреля 1926 года в газете «Красноярский рабочий»: «От чего произошли поломки самолета в Енисейске? Конечно, не от того, что летчики плохи. Енисейский аэродром не был заранее хорошо подготовлен, и в результате спуска были сломаны шасси и пропеллер. Только величайшее самообладание летного состава, его героизм предотвратили неизбежную гибель».

Сибирские морозы оказались не менее страшным врагом, чем жар пустыни. Галышев писал: «Здесь я летал, охваченный таким же жгучим, как зной, морозом. Меховая шапка, меховая куртка и очки вместе с теплой маской предохраняли меня от 60-градусного мороза. Точно так же, как на линиях Каган – Дюшамбе, Каган – Хива, до крыла самолета невозможно было дотронуться. При 40-градусном морозе рука мгновенно прилипает к металлу. Когда же мороз 55–60°, рука не прилипает, но зато делается совершенно белой, точно мрамор. Мотор запускать чрезвычайно трудно: замерзает масло, и каждый раз необходимо его разогревать. А это значит, что механик морозит пальцы, ведь ему приходится брать ключи и гайки в руки. Поэтому инструменты, главным образом гаечные ключи, надо предварительно греть над паяльной лампой. Больше того, когда без рукавиц застегиваешь летную шубу, то обжигаешь пальцы о металлические лямки. Мои руки почти всегда были точно обожжены, и с них частенько слезала кожа».

Любой отказ двигателя мог обернуться трагедией. Помощи ждать неоткуда – вокруг на сотни километров тайга. Но Галышев справлялся с любыми испытаниями, и ему дали поручение проложить первую в стране международную воздушную линию.

31 мая 1926 года он прибыл в Верхнеудинск, а уже 22 июля экипаж вылетел в первый рейс по маршруту Верхнеудинск – Усть-Кяхта – Алтан-Булак – Урга (ныне Улан-Батор). Этот день считают днем рождения регулярной Бурят-Монгольской авиалинии.

Чтобы попасть в Ургу, Галышеву пришлось проделать весь путь на машине и изучить местность. Кроме карт времен Пржевальского не было ничего. За свои заслуги Галышев получил от правительства Монгольской народной республики наградной серебряный жетон.

Вскоре летчика перевели в Иркутск. Здесь ему поручили организовать спасательную операцию: полететь на Ляховские острова к северу от устья Лены и попытаться отыскать пилота Отто Кальвицу из экспедиции Георгия Красинского. Тот пропал месяц назад, и никаких известий о нем не было. Кальвице повезло, его подобрала последняя уходящая баржа. Галышев нашел коллегу и доставил его в Якутск.

Весной 1930 года Галышев провел первую в истории освоения Арктики спасательную операцию по эвакуации людей с судна, затертого во льдах, воздушным путем. Шедший с Колымы пароход «Ставрополь» 5 сентября 1929 года застрял у мыса Северного (ныне мыс Шмидта) на Чукотке и вынужден был стать на зимовку. Кораблю грозила участь быть раздавленным льдами. На борту находились 30 пассажиров, многие из них были больны, как и часть команды во главе с капитаном Павлом Миловзоровым.

Самолет Галышева на ледорезе «Литке» доставили в бухту Провидения, откуда он добрался до мыса Северного. Полярной зимой, с февраля по начало апреля, Галышев сделал три рейса в аэродром у залива Лаврентия, налетал 38 часов и 5 565 км и вывез 15 человек, в том числе женщин и нескольких детей. Среди них был и младенец, поэтому Карина Васильева с «Челюскина» – далеко не первый новорожденный, спасенный во время арктической экспедиции. Лазарь Каганович в Кремле лично вручил Виктору Галышеву орден Красной Звезды – первому полярному летчику, награжденному за спасательную операцию.

В мае 1932 года Галышев спас рыбаков с льдины на Байкале. За сложные полеты по маршруту Иркутск - Якутск его наградили почетной грамотой Якутской АССР и мехом на пальто на сумму 800 рублей.

В марте 1933 года Галышев впервые в истории полярной авиации сумел преодолеть неприступный Верхоянский хребет в Якутии. По словам геолога Сергея Обручева, эта обширная страна была на тот момент изучена меньше, чем центральные части Африки. Единственные карты были составлены геодезистом Константином Салищевым из экспедиции Обручева, но даже он назвал их «предварительной картой Колымско-Индигирского края».

Но Галышев справился с задачей: 18 марта 1933 года он вылетел из Якутска на самолете ПС-4 и, первым преодолев Верхоянский хребет, 28 марта приземлился в Оймяконе.

В феврале 1934 года затонул пароход «Челюскин» в Чукотском море. На помощь челюскинцам направили 18 самолетов, за штурвалом одного из них был Галышев. До лагеря челюскинцев долетели семь самолетов. Экипажу Галышева не повезло: при подлете к Анадырю начались неполадки с мотором. Галышев как командир звена мог забрать самолет у Ивана Доронина или Михаила Водопьянова, но не стал делать этого. Самолет удалось отремонтировать, и Галышев с бортмехаником перелетели в поселок Уэллен. Из-за поломки они опоздали на десять дней, всех челюскинцев уже вывезли с льдины, а он лишь перевозил спасенных в бухту Провидения, где их ожидал пароход «Смоленск». Николай Каманин, Иван Доронин, Михаил Водопьянов и остальные спасатели челюскинцев были удостоены звания Героя Советского Союза, а Галышев - лишь вторым орденом Красной Звезды.

В октябре 1934-го Галышев был назначен командиром Ленской авиагруппы управления полярной авиации Главного управления Северного морского пути. В январе 1935 года он, преодолев путь длиной более 10 тысяч км, впервые за всю историю авиации долетел из Москвы до бухты Тикси на севере Якутии, где работала крупная полярная станция, а чуть позднее с Карлом Нероненом на двух самолетах открыл сложную трассу - Якутск – Тикси, доказав, что регулярное авиасообщение на севере может быть круглогодичным.

В августе 1938 года его арестовали по доносу «за ослабление дисциплины и за связи с М. Н. Тухачевским». 25 сентября начальник Главсевморпути Отто Шмидт был вынужден издать приказ, в котором говорилось, что «командиру Ленской АГ т. Галышеву за недостаточную твердость в деле борьбы с аварийностью, результатом чего за короткий период времени произошли 2 тяжелые катастрофы с человеческими жертвами и серьезная авария самолета Н-163 летчика Прокопова – объявляю строгий выговор с занесением в личное дело. Материалы по катастрофам самолетов СССР Н-163 и СССР Н-160 передать в Главную военную прокуратуру».

Но за него заступился Вячеслав Молотов, и его освободили. Из воспоминаний ветерана якутской авиации Протодьяконова: «Я на руках вынес неправдоподобно легкого, донельзя истощенного и истерзанного Галышева за пределы страшного учреждения и привез на повозке, запряженной лошадью, в общежитие авиагруппы, где для него подготовили комнату (жена Галышева жила в Иркутске). Два месяца лежал он с отбитыми почками и печенью, переболевший пневмонией. Когда медицина дала разрешение, в автобазе авиагруппы оборудовали на полуторке коробку и отправили Виктора Львовича в сопровождении врача на станцию Невер, что на транссибирской магистрали, а дальше поездом в Москву. Там Галышева поместили в больницу, где он и скончался в скором времени».

Ходило много слухов вокруг этого освобождения. Рассказ Протодьяконова, тогда и.о. начальника Якутского аэропорта, тиражируется, но едва ли его могли допустить в камеры следственной тюрьмы для помощи освобожденному. Но больше нет никаких следов, и никто не знает, были ли у летчика дети.

Возрастное ограничение: 16+

В наших соцсетях всё самое интересное!
Ссылка на telegram Ссылка на vk
Читайте также