Виктор Урин: возможно все

06 июля 2021

«Глагол» продолжает еженедельные публикации обзоров иркутского историка и журналиста Владимира Скращука о редких книжных изданиях, многие из которых сохранились в Иркутске в единственном экземпляре.

Урин В. 179 дней в автомобиле – М.: «Советский Писатель», 1958 – 367 с.

Книга Виктора Урина в очередной раз ставит перед жителями Иркутска вопрос: почему в Ангарске есть отдельная библиотека, в которой собирают исключительно издания о городе и книги, написанные ангарчанами, а в Иркутске ничего подобного нет? Ответ, понятное дело, не может быть простым: нужны деньги, нужно выделять помещение (а в идеале строить новое), нужно штатное расписание и прочая бюрократическая мишура. Библиотекари из «Молчановки» или Научной библиотеки ИГУ наверняка расскажут нам про многочисленные тематические подборки и выставки, но все-таки? Это собрание было бы и достаточно большим, и достаточно ярким, а уж польза для какого-никакого патриотического воспитания несомненна. Поэтому сформулируем ответ иначе: библиотека есть в Ангарске, потому что ее созданием занимаются энтузиасты в городском совете ветеранов, в Иркутске же заниматься ею просто некому.

Но если бы такая библиотека когда-нибудь была создана, книга Владимира Урина заняла бы в ней свое место. Урин, сообщают о нем скупые биографические справки, родился в Харькове в 1924 году, как большинство молодых людей его поколения сразу после окончания школы ушел на фронт. Воевал в танковых частях, был тяжело ранен в правую руку, однако это не помешало ему стать страстным автопутешественником. Второй страстью Урина были стихи: первую книгу «Весна победителей» он издал уже в 1946 году, а в 1948 году, несмотря на критику за «формализм», сумел окончить Литературный институт. Полное бесстрашие вкупе с редким поэтическим даром импровизатора, способного писать стихи на любую тему практически мгновенно, сделали Урина заметной фигурой в советской поэзии 1950-1970-х, не обделенной, как все мы помним, талантами. Кончилась его советская биография довольно странно: в 1974 году он получил разрешение на эмиграцию – но не в США или Европу (в Израиль напрямую не выпускали), а в Сенегал. Объяснялось это тем, что президент Сенегала Леопольд Сенгор тоже был поэтом и прислал Урину личное приглашение.

Книга «179 дней…» начинается как авантюрный роман: автор садится в такси и на вопрос водителя «Куда?» отвечает «Во Владивосток». Шутки шутками, а через некоторое время была сформирована команда из профессионального водителя, журналиста Урина и кинооператора, который снимал все увиденное для дипломного фильма. Казалось бы – частное приключение, личное дело группы энтузиастов. Урин втянул в него Союзы писателей и художников, министерства железнодорожного транспорта и автопромышленности, Центральный московский автомотоклуб и Московский радиоклуб, НИИ звукозаписи, Всесоюзное картографическое управление, министерства энергетики и пищевой промышленности…

«Неожиданно у нас на руках появилось много документов,  справок, отношений. Так мы получили Открытый лист № 28/4447: «Всем управлениям Главнефтесбыта». Этот документ дает нам право получать нефтепродукты и 1000 килограммов бензина на любой нефтебазе нашей страны. Есть у нас и маршрутный лист Центрального московского  автомотоклуба  ДОСААФ,  в  котором сказано, что мы совершаем туристское путешествие по маршруту Москва - Урал - Сибирь - Забайкалье - Дальний Восток - Приморье и все областные автомотоклубы должны нам оказывать всяческое содействие.

Есть документ из Главного управления  грузовой Работы и планирования перевозок за №521340/225, который  гласит: «…в  случае  затруднений  предоставлять железнодорожную платформу для перевозки автомашины через мосты…» Копия - НОД (начальникам отделения дорог): Горьковской, Казанской, Южно-Уральской, Свердловской, Омской, Красноярской, Восточно-Сибирской, Забайкальской, Амурской, Дальневосточной», - не без гордости писал Урин.

Пробег стартовал 1 мая – на этом настоял оператор, чтобы символически начать фильм кадрами празднующей Москвы. В Иркутскую область путешественники прибыли только 23 августа, и это надо признать небольшим чудом, потому что сплошных дорог (тем более асфальтированных) еще не было, а машину они специально не готовили – это был серийный советский «внедорожник» М-72, объединявший узлы вездехода ГАЗ-69 и корпус «Победы». Разделенная на отдельные фрагменты страна встречала путешественников чудесами: «В одном поселке заходим в чайную, просим чего-нибудь горячего.

- Кончилось. Больше нет.

- А чай у вас есть?

- Чая нет.

- Что же делать? Хоть по бутерброду съедим.

- Нет бутербродов.

- Что же у вас есть?

- Крабы - и все.

- Ну, дайте хоть крабов.

- У меня нет ножа коробку открыть».

Годы идут, а сибирский сервис остается все тем же, узнаваемым с первого взгляда. Урина уже в то время удивляло, что нигде в Сибири в ресторанах нет ничего из специфической местной кухни. Это он еще не видел, как в Иркутске сегодня можно купить суши, пиццу, роллы, сто блюд китайской, вьетнамской и какой угодно другой кухни, но не омуля. По крайней мере, легально вы его точно не должны купить. 

В Кемеровской области в бак залили некачественный бензин, где-то в реальности не оказывалось мостов, обозначенных на карте и так далее. Наблюдательный Урин заносит в дневник: в Тайшетском районе жители одного села и члены одного и того же колхоза, проживающие на разных берегах реки, именуют друг друга «зарешными» и при случае дразнятся. В самом Тайшете, по рассказам Александра Твардовского, которые путешественники пытались проверить, но не преуспели, еще в конце 1950-х можно было видеть надпись «Кипяток» с «ером» в конце слова.

В районе Алзамая внимание участников пробега привлек внимание костер диаметром (по их прикидкам) не менее 20 метров и соответствующей высотой пламени. Оказалось, что сложенный костер, в который подбрасывали целые бревна («…да такие хорошие, что за них любой сталинградский колхоз заплатил бы немалые деньги») просто освещал ночную вывозку и погрузку леса на автомашины. Решение, мягко говоря, крайне странное, поскольку можно было пробросить небольшую ЛЭП от соседнего населенного пункта или хотя бы поставить дизель-генератор. Увы, экологическое мышление 60 лет назад было чуждо работникам леспромхоза.

В Нижнеудинском районе Урин и его команда встретились с председателем Каменского колхоза Михаилом Николаевичем Александровым, которого местные партийные руководители прозвали «теруном». Александров оказался из руководителей-крестьян, способных спорить с распоряжениями вышестоящего начальства, если они противоречат здравому смыслу. Выращивать пшеницу в Сибири – затея, скажем так, не везде реалистичная, а уж убирать по команде все с одного дня и вовсе ошибка. Александров перетирал колосья в ладонях, проверяя таким способом спелость, за что получил и прозвище, и конфликт по партийной линии. Мелочь, а все-таки и этот эпизод упал на ту чашу весов, из-за которой книга Урина не получила должную известность.

Ангарску Урин посвятил одно из своих стихотворений, и оно вполне могло бы стать гимном города – хотя бы неофициальным.

Белеет из-за хвойных плеч,

Как остров новизны,

Одна из самых светлых встреч

Среди дорог страны.

Ангарск! Счастливый город-сад,

Подросток лет семи.

А младший, люди говорят,

 Любимец всей семьи.

Семья солидных городов

 Приветствует тебя,

С отцовской ласкою, без слов

 По хвое теребя.

Вечнозеленый сибиряк,

 Ты вечно молодой,

Как не любить тебя, и как

 Не подружить с тобой!

Еще - на радость ты похож,

Когда со всех сторон

В футболке беленькой идешь

На новый стадион.

С букетом солнечных лучей

Вскочил ты на трамвай,

На новостройке крикнул: «Эй,

Товарищ, не зевай!»

Вся эта зелень, белизна

Идет тебе к лицу,

Проспекта звонкая струна

Настроена к дворцу.

О, город -пристань молодых

Друзей - сибиряков,

Прообраз будущих, иных

Сибирских городов !

Вот эту молодость всегда

Ты в сердце береги.

Ангарск! Лучистая звезда,

Жемчужина тайги!

Иркутскую область в целом он назвал лучшей в Сибири, причем в таких выражениях, что хоть сейчас в учебник «Иркутсковедения»: «Реальные контуры гидроэлектростанции, какой мы восхищались в Новосибирске, можно сегодня увидеть под Иркутском. Строительство самой мощной в мире ГЭС на Енисее как бы перекликается с проектами и подготовительными работами Братска. Самобытный Енисей, с его высоченными берегами, ничуть не заслоняет изумительной красоты Ангары, живописная  скалистость которой оставляет неизгладимое впечатление. А уголь? Как и в Кемеровской области, здесь можно увидеть и экскаваторы «ЭШ-20-65», и крупные вскрышные разрезы. Если вас интересуют проблемы электрификации железной дороги, так же, как в Новосибирске, вы можете воспользоваться «электричкой» и, например, от Иркутска быстро добраться в прибайкальский городок Слюдянка. Как и в Омске, под Иркутском строится нефтеперерабатывающий завод. А взять Ангарск! В какой тайге есть еще  такой город? Словом, Прибайкалье - это настоящий собирательный образ новой, строящейся Сибири, которую советские годы-разведчики словно бы заново открывают, как страну сказочных природных богатств. Эти богатства сейчас широко осваиваются. Но можно заметить большую  разницу  между концентрацией техники и фронтом работ в одной области, по сравнению с другой. В этом смысле мне  показалось, что Иркутская область не имеет себе равной среди сибирских областей-соседок».

И все наверное было бы прекрасно, если бы в Листвянке Урин и его команда не встретила делегацию Коммунистической партии Албании, которая следовала в Пекина на VII съезд Коммунистической партии Китая. «Мы сразу узнали Энвера Ходжа, высокого человека с   приветливым смуглым лицом и седеющими висками. Его заинтересовали документы и экспонаты музея лимнологической станции. Он сказал, что редкие породы рыб, которые обитают в  Байкале, встречаются так же и в горных озерах Албании…». Увы, помимо «клеветы» на эндемичную фауну Байкала, Ходжа занимался тем, что отказался от десталинизации страны, спорил с Хрущевым по поводу и без, выступая на стороне Тито и Мао Цзедуна, а в 1961 году и вовсе разорвал дипломатические отношения с СССР, которые удалось восстановить только в 1990 году.

По этой или иной причине, но книга, в которой Иркутской области посвящена почти целая глава, с 1958 года не переиздавалась и стала редкостью. А жаль, ведь в ней собраны удивительные эпизоды строительства нефтепровода Омск-Иркутск и Иркутской ГЭС, описан быт колхозников и лесорубов, рыбаков Байкала и многое другое, о чем следовало бы помнить.

                                    Владимир Скращук, для «Глагола»

Возрастное ограничение: 16+

В наших соцсетях всё самое интересное!