Дача трех генералов: воспоминания об усадьбе Сукачева сто лет назад

06 декабря 2018

В этом году в журнале "Известия Лаборатории древних технологий" опубликованы воспоминания чешского подполковника Генриха Скацеля (1896–1976). В них он, как представитель высшего чехословацкого командования, оценивает события Гражданской войны в России. "Глагол" выбрал небольшой отрывок, где Скацель рассказывает об усадьбе Сукачева, в которой он проживал. Полный текст воспоминаний вышел в Праге в 1923 году. 

Сукачёвская роща является большим садом, тянувшимся несколько сот шагов в глубину и ширину. Окружающий её высокий забор создает ощущение таинственного мира. Сад расположен в Иркутске на самом высоком месте, с которого видно весь город, и создает косоугольник (параллелограмм) на углу улицы Ланинской и Иерусалимской. Таким образом, сад лежит почти за городом, поблизости от казарм занятых чехословацким 1-м стрелковым имени Яна Гуса полком. Владелец сада Сукачев, русский богач. Сад же был только частичкой его имущества, которым он владел по всей России.

Сад включал три усадьбы, если их можно так называть, потому что два дома были маленькие и очень ветхие, и в одном из них обитают бедные люди, для которых даже крошка хлеба в саду ценится. Второй из двух ветхих домиков занимал главный чиновник Забайкальской железной дороги. В третьем, в могучей усадьбе, стоящей против главных ворот со стороны Ланинской улицы, живет генерал Эллерц-Усов, точнее говоря, его жена с ее матерью, потому что генерал служит на фронте против большевиков командиром корпуса.

Весной 1919 г. наши войска начали отправлять с фронта в тыл, чтобы немножко отдохнуть. Иркутск был назначен резиденцией штаба армии. Так случилось, что наше желание поменять задымленный челябинский вокзал и запыленные вагоны было вполне уважено, благодаря знакомству нашего политического доверенного доктора Благожа с семьей генерала Эллерц-Усова. Нам позволили стать субарендаторами главной усадьбы Сукачевского сада. И в последние дни мая генерал Сыровы, я и младший адъютант Моравек водворились на второй этаж дачи, в комнаты с видом на сад.

Через неделю на первом этаже поселилась жена генерала Никитина, воюющего на фронте против большевиков в должности начальника дивизии. В итоге дача получила название «дача трех генералов», хотя фактически там жил только один генерал – Сыровы…

На первом этаже располагалась самая большая в Сибири картинная галерея, которая сразу привлекла наше внимание. Мы с генералом Сыровы часто приходили, чтобы на минуточку отвлечься от постоянного душевного напряжения, вызванного главной задачей, – организацией эвакуации чехословацкой армии из России. В галерее были картины почти всех известных русских живописцев. Картины влияли своей душевностью на наши измученные души и успокаивали нас. Мы входили внутрь, чтобы поймать из творения гениальных художников, улыбки света и жизни, чтобы найти в них ответы на наши ощущения и тревоги. Я помню, как нам с самого начала больше всего понравилась картина Репина «Девочка с рaстрёпанными волосами» («Нищая»)…

День за днем утекали словно вода, а эшелоны чехословацкой армии тянулись через Иркутский вокзал за «Звездочку» подобно улитке, поэтому пока нечего было и думать об отъезде из Сукачевской рощи и Иркутска. Все равно днем и иногда вечером я в усадьбе не бывал. Только утром перед отъездом в штаб в роще утаптывали дорожку в свежевыпавшем снегу….

Бои подходили к концу. С обеих сторон погибло более 200 человек. Пострадала и Сукачевская роща. Окна нашей дачи были простреляны со всех сторон, разбито 16 стекол. В одной комнате картинной галереи, где картины не были повешены на стенах, а стояли, все окна были простреляны. Даже наша любимая картина «Нищая» не избежала ущерба, в нее попала пуля.

Наше пребывание в усадьбе подходило к концу. Две чехословацкие дивизии уже переместились на восток от Иркутска, и поэтому следовало перенести штаб армии туда, где требовалось его командование. Было решено, что штаб передислоцируется на восток от озера Байкал, в Верхнеудинск.

3 февраля 1920 г. наступил день нашего отъезда из рощи на вокзал, где ждал нас поезд штаба армии. Собранные вещи погружены в автомобиль и в роще прозвучали последние звуки двигателя. Мы прощались с нашими хозяйками в слезах. Я сходил попрощаться с их семьей, до домика под беседкой. Так как наш эшелон уходил завтра в десять часов утра, я должен был обещать, что я еще вернусь. Не обращая внимание на темноту отдаленных улиц и переулков, я вернулся. Затем утром я простился с милой русской семьей, выражающей такие разные политические идеи, семьей, в лице которой я любил весь русский народ. В последний раз я видел милую, яркую рощу. Я обещал, что не позднее чем через год я опять на нее погляжу. С того времени прошли уже три года...

Фото 1919 года из архива семьи Скацеля. 

Возрастное ограничение: 16+

В наших соцсетях всё самое интересное!