Землетрясение против хрущевок

07 мая 2021

Землетрясение в Иркутске стало популярной темой. О том, как жилой фонд Иркутска и Иркутской области переживает эти потрясения, Евгений Павлов поговорил с директором проектного офиса Байкальского государственного университета, доктором экономических наук, профессором Сергеем Астафьевым и руководителем общественной организации «Регенерация города» Денисом Вороновым.

– Насколько за последнее время из-за частых землетрясений пострадал жилой фонд в Иркутской области?

Д. Воронов: Управляющие компании постоянно наблюдают за этим и сигналы приходят по отдельным домам. То, чего раньше не замечали горожане – начинает проявляться, разрушаться. Трещины, на которые раньше могли не обращать внимания, сейчас становятся больше. Граждане, напуганные землетрясениями, начинают сами смотреть, выставляют маячки. Есть, конечно, критические ситуации. В Усолье, например, начали совсем рассыпаться некоторые дома. Панель одного из общежитий в ИВВАИУ практически выпадает целиком.

– Из основной массы зданий, какие наиболее подвержены разрушениям – постройки царского, советского периода или новостройки – какие дома для землетрясения «любимые»?

С. Астафьев: Я думаю, что деревянные и царские дома с метровыми стенами, конечно, простоят еще очень долго. Дело в том, что как раз в советский период, в 1960–1970-е годы, шло бурное развитие массовой застройки, когда людей переселяли из разных коммуналок. Нужны были быстрые темпы возведения зданий. Тогда появилась практика панельного строительства. Очень удобно, на самом деле. На заводах сделали панели, быстренько, как конструктор смонтировали. Однако проблемы возникают и с монтажом панелей, и с использованием бетона – разные технологии были. Как раз опыт Иркутской области показывает то, о чем сейчас Денис Александрович говорил – расслоение и прочее, они возникают, визуально их видно именно на домах 60-х, 70-х годов постройки. Это так называемые хрущевки, дома 335 серии.

– Общественная организация «Регенерация города» последовательно выступаете против домов 335 серии. Чем эта серия не устраивает?

Д. Воронов: Не только сама серия. Конструкция, которая использована в этой серии, зарекомендовала себя с плохой стороны. Когда строили эту серию, была задача построить быстро и очень экономно. Начали добавлять золу. Газозолобетон – материал облегченный, достаточно удешевленный и там на масштабе достигались просто невиданно низкие себестоимости строительства, высочайшая скорость возведения. Но уже через 10–15 лет в этих конструкциях стали проявляться дефекты, начиналось разрушение. В Иркутской области 335 серия оказалась наиболее массовая. На самом деле многие регионы – Москва, Петербург – от домой этой серии уже избавились, их снесли еще 1988 году. В Иркутске другая ситуация по деньгам, другая ситуация с отношением граждан. Пока что эти дома не сносят. За последние два года Фонд капремонта Иркутской области обследовал только 140 домов из этой серии, а их у нас более 1 000.

– Какой процент из обследованных домов вызывает сомнения, опасения?

Д. Воронов: На самом деле из того, что обследовано, 32 дома признаны вполне пригодными. Это нормальные дома. Все остальное можно считать и аварийным, и ограниченно пригодным. Формулировок может быть множество, но смысл будет сводиться к тому, что в этом доме есть некоторые дефекты, изъяны, т. е. его нужно либо реконструировать, либо постоянно обследовать, за его состоянием нужно наблюдать. И естественно, когда придет время капремонта, потребуются совсем другие деньги, не те, которые сегодня платят граждане, 6–7 рублей за квадрат, существенно большие деньги.

С. Астафьев: Я являюсь также председателем общественного совета Фонда капремонта. У нас постоянно проходят заседания, и мы выслушиваем данные о диагностике домов. У меня противоположная позиция. За счет жителей дома, которые ограниченно пригодны, отремонтировать будет невозможно.

Д. Воронов: 20 % домов нужно было признать аварийными уже давно. По факту они уже сегодня непригодны для проживания, это такие локальные ЧС на каждом доме. Нужно на этих домах устанавливать отдельные пункты мониторинга. Но даже если взять эти 20 % домов, в каждом в среднем 4–5 тысяч квадратов, это получается очень и очень существенная сумма. В Иркутской области признали непригодными только за прошлый год восемь домов этой типологии: Хомутово, Усолье-Сибирское, Зима, Ангарск. Только на их расселение понадобится примерно 1 млрд руб.

С. Астафьев: Лучше цифру не называть, никакому жителю, никакому областному бюджету не под силу реализовать данную масштабную программу.

– Газозолобетон. Расскажите, что это за материал?

С. Астафьев: Это вспененный бетон, содержащий поры, заполненные воздухом. Почему идет расслоение наружного, внутреннего слоя? Пористый материал, в процессе эксплуатации впитывает в себя влагу. Зимой влага доходит до арматуры, которая начинает ржаветь. В результате теряется прочность, внутренний и наружный слои отстают, наружный просто выпадает. Это как раз видно на общежитии в ИВАИИУ. И таких примеров масса. Тот, кто это спроектировал, не думал, какими будут последствия в наших сибирских условиях с контрастными перепадами температур. Все сейчас спорят, на сколько лет рассчитаны эти дома: кто-то говорит 30 лет, кто-то 60, а кто-то говорит нормальные дома, они и 100 лет простоят. Однако время показало, что 50 лет – это предел для здания.

Д. Воронов: Когда эти дома запускали в серию, к ним прилагались инструкции по эксплуатации. Поскольку для всей страны эта серия домов была новинкой, такие инструкции писались пошагово: как обследовать, через какие периоды и прочее. Например, раз в десять лет требовалось вскрывать все узлы. Была цифра по выборке, например, 10 % узлов по зданию вскрываем, делаем детальный осмотр узлов и выявляем какие-то дефекты. И дальше в инструкции описывался набор дефектов, при которых требовалось проведение ремонтных работ. И если были обнаружены дефекты, то об этом необходимо было ставить в известность власти, но этого не было. Прежней страны не стало, и никто этими вопросами не занимался.

– То есть этот регламент не соблюдался?

Д. Воронов: Конечно не соблюдался. Пока не появились управляющие компании, в эксплуатации зданий были существенные проблемы. Парящие подъезды, открытые подвалы тогда были обыденным явлением.

С. Астафьев: Мы недавно ездили со студентами в Иркутск-2. Осмотрели 5–6 зданий хрущевской постройки на предмет потери тепла – везде из отдушин валит пар. Все заиндевело. Кошмар. И сейчас эксплуатация домов, надо признать, не ведется должным образом.

Д. Воронов: Когда стена разрушается, жители таких домов сами могут это понять и почувствовать дискомфорт. В некоторых домах по ночам слышно, как камешки внутри стены падают, что-то осыпается. Это не очень приятно. А когда происходит землетрясение камешков осыпается значительно больше, и люди начинают задумываться: отпадает панель целиком или что-то еще. Ко всему этому добавляется полное промерзание стен.

С. Астафьев: В одном доме мы нашли проблему не в торцевой стене, а в фасадной. Она снаружи заиндевелая, беленькая, а на тепловизоре видно, что она вся красная, т. е. внутрь, в дом поступает холод, а наружу выходит тепло. Возможно, когда-нибудь такая стена выпадет целиком.

Д. Воронов: Это означает, что в ней сквозные трещины, из-за чего происходит большая потеря тепла. У нас уже начали разрушаться дома более поздних серий. И эта, и другая серия имеют декоративное покрытие. Есть побеленные, покрашенные снаружи дома, а есть в осколках плиточки, в крошке мраморной и т. д. Как раз на тех, где плитка и крошка, очень плохо видны дефекты.

– Проблема понятна. В Москве, например, была программа реновации. Очень глобальная, весьма обсуждаемая, когда целыми кварталами сносили хрущевки, и строили дома по современным требованиям. Но бюджет Иркутска и Москвы, мягко говоря, не одинаковый. Во-первых, во сколько это обойдется? И, во-вторых, где брать деньги?

С. Астафьев: Вы сами ответили на свой вопрос. У нашего города бюджет не Москвы. И у Иркутской области бюджет тоже не Москвы. Поэтому без соответствующего вхождения в программу по ликвидации несейсмостойких зданий вопроса не решить. Программу нужно разработать на региональном уровне, отстоять в Москве. Сейчас, кстати, депутаты Государственной Думы приняли закон о реновации. И при этом практически сразу говорят: «Денег не ждите». Регионам предлагают самим изыскивать средства. Регион, застройщики, инвесторы должны все посчитать. Экономическая выгода от стройки в Москве и регионах разная, поэтому нужно вырабатывать какую-то свою, применимую у нас программу по сносу несейсмостойких зданий, и эту программу отстаивать. Только под страхом того, что могут погибнуть люди, можно получить федеральное финансирование. Другой схемы получения денег я не вижу.

– Снести 335 серию и построить современные дома хотят два человека в Иркутской области – Воронов и Астафьев, или есть и другие люди, которые поддерживают вашу идею?

Д. Воронов: Губернатор Иркутской области Игорь Кобзев не раз говорил, что 335 серия требует внимания с точки зрения сейсмики. Он сказал, что будет заниматься этой темой. Новый состав правительства области этим занят в полной мере, потому что происходят землетрясения, и потому что была установка губернатора.

– Видимо, сказывается опыт работы в МЧС, потому что ЧС лучше предвидеть, чем потом разбирать завалы?

Д. Воронов: Конечно. Прогнозные оценки местного МЧС на случай разрушительного землетрясения для домов этой серии очень печальные. Если в Ангарске такого жилья почти 30 %, то в Иркутске их было гораздо больше. Однако у нас в городе активно велась стройка и поэтому доля несейсмостойкого жилья снизилась, размылась. Кроме того, в Иркутске есть еще порядка 100 домов, относящихся к памятникам архитектуры.

Сергей Александрович мягко подвел к глобальной теме. Все о ней знают, но не говорят. Многие города в Сибири построены из непрочных материалов по ускоренной программе. Тогда это красиво называлось «Период индустриального освоения Сибири». Это 1965–1980 годы включительно. Сейчас в этих городах нет никаких производств. Что делать с такими городами? Это вопросы федерального масштаба. Никакой регион такую проблему не потянет. С другой стороны, у нас есть закон о приватизации. В этом законе есть отдельная статья о том, что до проведения первой приватизации жилого объекта должен быть проведен капитальный ремонт. Это обязательство еще Советского Союза, которое на себя приняла Российская Федерация. Об этом стараются не вспоминать, но это обязательство есть. Именно исходя из этого обязательства в свое время возникла система капитальных ремонтов, софинансирования на капремонт, на расселение аварийного жилья. И здесь нужно либо признать эти дома аварийными, и тогда предусмотреть расселение жителей в рамках аварийного жилья, либо создать отдельную большую федеральную программу, по которой дома будут признаны несейсмостойкими, и расселение пойдет по этой категории. Мы же не единственный регион. У нас таких регионов 27 по стране с высоким уровнем сейсмической опасности, из них 15 – это высочайший уровень. В том числе Иркутская область. Про наши проблемы знают все.

С. Астафьев: А сколько денег на сейсмостойкое строительств выделили нашей области?

Д. Воронов: Последний пример софинансирования Иркутской области, которое предусмотрели на реконструкцию детского садика в Свердловском районе Иркутска, было порядка 10 млн руб.

– Насколько затратной будет данная программа?

Д. Воронов: В Иркутской области такого жилого фонда порядка 1 млн кв. м. В год в регионе строят от силы 400 тыс. кв. м индустриального многоквартирного жилья. Даже если все застройщики позабудут свои обязательства и займутся только этим, они потратят не менее трех лет. В жилье, которое строят сегодня, есть квартирки и по 20, и по 30 кв. м. Но стройиндустрия Иркутской области не готова к решению масштабных задач. Нет такого количества заводов крупнопанельного домостроения, которые строили бы домокомплекты. Мы убедились в этом на примере Тулуна. Все это очень и очень сложно.

– Может какой-нибудь молодой, свежий ум придумает выход из этой ситуации. Зимний градостроительный университет, где Вы, Денис Александрович, научный руководитель, Сергей Александрович – эксперт по экономике, посвящен обсуждаемой сегодня теме. Какие проекты молодые специалисты, студенты могут предложить для решения нашей темы, какая роль студентов-экономистов БГУ?

Д. Воронов: Студенты БГУ, молодые ученые, магистранты последние лет шесть уже обсчитывают подобные механизмы, правда меньшего масштаба – поквартального. Они считают экономику замещения жилья, расселения, экономику нового соцкультбыта и утилизации. Есть механизм, который появился в конце прошлого года – механизм комплексного развития территорий, но он сырой. Пока только у Москвы есть наработанный нормативно-правовой багаж. У всех остальных регионов нет.

– У меня есть вопрос, который я не могу не задать. Он не экономический, не строительный. Можно назвать его психологическим, социальным. Вариант «Люди не хотят». Людям очень сложно уезжать с места, которое привычно, сложно покидать свою зону комфорта. Все помнят реновацию в Москве. Были граждане, которые говорили «не нужна мне эта реновация». Я на своих семнадцати аршинах сидел и сидеть буду. И в Иркутске многие скажут: «Я живу в центре города, а меня сейчас в Ново-Ленино, куда-нибудь на улицу Баумана выселят». Что делать с этим? Может в команды вам социологов, пиарщиков взять?

Д. Воронов: Жильцы сами умные. Их не нужно убеждать, надо просто пояснить. Когда в Москве началась реновация, было много волнений. Спустя два года, дома, которые включены в площадки реноваций, имеют существенно большую стоимость, чем дома, которые стоят рядом, но в реновацию не вошли. Есть циничная формулировка по поводу пяти стадий принятия неизбежного. Отрицание, гнев, уныние, торг, принятие. Человек проходит все стадии. Так было в Москве с реновацией. Граждане от отрицания потихоньку перешли в стадию торга, и сейчас идет нормальная согласительная процедура. Здесь социология нужна и важна. В БГУ очень хорошая социологическая база, в госуниверситете есть школа социологов.

Фонд капремонта проводил обследование на тех домах, где все было совсем печально. Фонд, как положено, известил собственников, управляющие компании, муниципалитеты, министерство жилищной политики, энергетики и транспорта Иркутской области. Эта информация дошла до собственников, начались такие мелкие, локальные возмущения. Нас сносят, нас завтра снесут. Во-первых, чтобы снести нужна их заинтересованность. Такого нет. Во-вторых, нужны средства. Средств этих нет. В-третьих, они собственники, и они отвечают за это имущество. Нужно просто пояснять гражданам суть. Например, сегодня у г. Иркутска появились земельные участки в связи с уходом федеральных структур. Город, насколько я знаю, собирается на этих площадках построить некий маневренный фонд на случай любых ЧС. Сейчас в Иркутске маневренного фонда нет, при необходимости людей размещать некуда. Есть бывшее общежитие летчиков в Радищево, есть двухэтажный домик на Воровского и есть не функционирующее общежитие в ИВВАИУ, тот самый «ледяной дом», и все.

С. Астафьев: Два года назад мы делали расчет квартала на пересечении улиц Партизанской и Трилиссера. Там стоит девять хрущевок. Вопрос, который Вы задали, возник первым и у нас: что делать, если люди не захотят уезжать из этого места. Планировали, что будем возвращать их обратно. Опять же, куда их на период стройки девать? Студенты просчитывали два варианта: что-то построить и туда их переселить, либо на полтора года стройки снимать им в аренду квартиры. И получилось, что дешевле профинансировать аренду. Проанализировали рынок, нашли порядка 60-ти квартир. Условно, расселили их туда. Полтора года поснимали, оплатили. Построили дома, заселили их обратно. Вот такая схема, потому что, поискав в округе, не увидели места строительства маневренного дома.

– Каким видится Иркутск через 10 лет?

Д. Воронов: Прежде всего молодым. Здесь категорически не должна снижаться численность населения молодого, студенческого, образованного. У нас хорошая научная база, хорошая социальная инфраструктура. У нас есть куда пойти, есть чем заняться, есть событийный большой ряд – то, что молодежи интересно. И поэтому город должен быть молодым, а для того, чтобы он был молодым, нужно чтобы тот же самый жилой фонд не давил. Скучно молодым жить в этих хрущевках, потому что они маленькие, неудобные. Там даже канал связи пробросить проблемно.

С. Астафьев: Когда мы работали в Ново-Ленино, то проводили со студентами опросы. Как раз молодые готовы что-то менять, а пожилые люди – нет. Их устраивает проживание в этих хрущевках, даже в Ново-Ленино. Сейчас разрабатывается стратегия развития Иркутска до 2036 года. Мы участвуем в разных рабочих группах по благоустройству, по комфортной среде. Привлекаем к расчетам студентов. Просчитываем, как комфорт – озеленение, парки, зоны отдыха – делают привлекательной жизнь, вариативной цену на недвижимость. Я хотел бы видеть город комфортным, чтобы на карте Иркутска не было «серых пятен» – необустроенных территорий.

Беседовал Евгений Павлов, газета "Байкальский госуниверситет"

Фото расселенного общежития ИВВАИУ из архива авторов

Возрастное ограничение: 16+

В наших соцсетях всё самое интересное!