Эти шестидесятые и Саша Вампилов
07 августа 2018
Истоки деятельности Вампилова - студенческая среда «шестидесятников» филфака Иркутского университета, многотиражная газета «Иркутский университет» и литературное объединение, которым руководил Василий Трушкин.
Он с полным правом считал себя первооткрывателем Вампилова. Эпизод знакомства с ним Трушкин приводил в своих книгах:
«Меня привлекли миниатюры, отпечатанные на машинке, – буквально полторы-две странички. Страшно, мне показалось, интересные… с покоряющим каким-то юмором. Все это было сделано с великолепным чувством художественного слова. И подписано – «А. Санин». Я пришел… я фамилии-то не знаю такой… я говорю: «Кто это А. Санин?» Поднимается тоненький юноша, кудрявый, говорит: «Это я, Вампилов. Это мои…» Я сказал: «Ну здорово!», заставил его вслух читать. Здесь же, на кружке, он читал. Как сейчас помню, он читал с совершенно серьезным лицом, у него, может быть, только в глазах бегали какие-то чертики, а так абсолютно серьезно страшно смешные вещи… Вот так началось наше знакомство с Саней Вампиловым».
Годы учёбы Вампилова в университете с наибольшей полнотой отражены в книге Арнольда Харитонова «Эх, путь-дорожка» и в работах поэта Андрея Румянцева, в том числе вышедшей в серии «Жизнь замечательных людей» книге «Вампилов». Кроме того, следует назвать и воспоминания его друзей, изданные Иркутским областным фондом Александра Вампилова, подборку воспоминаний, вошедших в книги «Дом окнами в поле» (1981), «Стечение обстоятельств» (1988), «Александр Вампилов в воспоминаниях и фотографиях» (1999), «Alma mater Александра Вампилова» (2008). Валентин Распутин рассматривал личность Александра Вампилова через призму собственных взглядов на Россию и русскую литературу. А, главное, постоянно повторяя мотив скорбной памяти о друге и соратнике, раздумий о судьбе таланта в русской литературе.
«Форпостом» иркутского шестидесятничества следует считать так называемую «иркутскую стенку» писателей и газету «Советская молодёжь», в которой работал будущий драматург до ухода на «вольные хлеба». Поэтому очень важна оценка газеты и ее роль в становлении личности Александра Вампилова.
Журналист Владимир Ходий называет Вампилова «неформальным лидером» «Молодежки», вспоминая «золотой период иркутской журналистики», оценивая значение приобретенного Вампиловым опыта: «В штате редакции «Советской молодежи» я не числился, однако часто печатался на ее страницах, когда учился на отделении журналистики Иркутского государственного университета. А это была первая половина 1960-х годов, тогда в «Молодежке» работал литсотрудником, заместителем ответственного секретаря, завотделом Александр Вампилов».
Профессор ИГУ Сергей Смирнов говорит, что не был среди его друзей, но у них с самого начала сложились нормальные, ничем впоследствии не омраченные отношения. По прошествии уже почти полувека на основе беспристрастного анализа прожитого он все больше приходит к убеждению, что в тот период Вампилов являлся неформальным лидером «Молодежки», по крайней мере, в ее наиболее, как теперь говорят, креативной части. Достаточно напомнить, что Творческое объединение молодых (ТОМ) при областной писательской организации или, как еще его называют
«Иркутская стенка», практически действовала на базе редакции молодежной газеты. Кроме того, только у одного Александра к тому времени вышла книга – сборник рассказов «Стечение обстоятельств». А это в тогдашних условиях многое значило.
Сам Вампилов печатался в газете нечасто, но это были заметные публикации – очерки, фельетоны, репортажи с крупных строек. Больше он запомнился редактирующим авторские тексты и часто живо и к месту комментирующим те или иные «перлы» в них…».
В. Ходий сформулировал и основные постулаты журналистской деятельности Вампилова: «Работа в газете обогащала его знакомствами с широким кругом интеллигенции, рабочих, чиновников, студентов. Вообще, творческая жизнь Вампилова сложилась из трех этапов: как автора написанных в студенческие 1957–1960 годы рассказов, как профессионального журналиста (1961–1965 годы) и как драматурга (в последующие период его, к огромному сожалению, короткой жизни). Именно журналистика могла дать ему и дала возможность наблюдать, широко и разносторонне изучать жизнь и, как итог, возможно, распознать типаж таких людей, как Зилов».
А вот столь необходимая в рамках поставленной проблемы характеристика «шестидесятничества»: «Шестидесятые – период оттепели, стиль газет резко стал живым, человеческим, даже внешне они потеряли былые строгие рамки. В это время Вампилов, да и не только он, смогли раскрыться, в этих условиях творилось легче, чем раньше. Александр начал пробовать себя как писатель практически еще во второй половине 50-х годов, его рассказы навеяны творчеством тех, кто когда-то был запрещен. Например, Исаака Бабеля (Вампилов во многих рассказах ему подражает). В этот период в «Молодежке» можно было более свободно выражаться художникам, поэтам. Хотя все-таки были и сложности. Когда жестко вмешивалась цензура, борясь не только с намеками на определенные жизненные явления и тенденции, но и полунамеками. Когда с высоких трибун подвергалось обструкции творчество Василия Аксенова, Беллы Ахмадуллиной, Андрея Вознесенского, Евгения Евтушенко. И, тем не менее, это было интересное время».
Драматургический опыт отображения личности Вампилова и его первых шагов в столичной среде был предпринят также Владимиром Жемчужниковым. Одноактная пьеса «Ваш младший брат…» с определением «История одной переписки» была опубликована Фондом А. Вампилова и поставлена на сцене иркутского ТЮЗа в юбилейном для драматурга 1997 году.
Основой пьесы стала переписка Александра Вампилова с завлитом театра им. М. Ермоловой в Москве Еленой Якушкиной и её воспоминания о встречах с драматургом. Полностью письма впервые были опубликованы в 1987 году в журнале «Новый мир» с предисловием Валентина Распутина. Вероятно, этим материалом и располагал автор пьесы «Ваш младший брат…». Небольшая сценка построена на основе других воспоминаний, тоже относящихся к московскому периоду Вампилова, когда он и Вячеслав Шугаев жили в Красной Пахре. Актёр, принявший роль приятеля Вампилова, стал Прозаиком и вступил в диалог с драматургом, Главная тема пьесы – трудности Вампилова в попытках увидеть свои произведения на московских сценах. Трагизмом этих несостоявшихся попыток пропитана вся пьеса Жемчужникова. Документальный материал представляют воспоминания режиссёра Леонида Хейфица, завлита БДТ Дины Шварц, главного режиссёра МХАТа Олега Ефремова. Действующие в пьесе Актёр и Актриса разыгрывают сцену из неоконченной пьесы Вампилова «Несравненный Наконечников», похожей на судьбу драматурга, в финале звучат слова из последнего письма Е. Якушкиной, адресованного вдове драматурга Ольге Михайловне. Пьеса и спектакль встретили в критике разноречивые оценки. С. Захарян назвал так постановку иркутского ТЮЗа «Дорогой Саша»: «сам этот замысел был во многих отношениях рискованным и уязвимым… И всё-таки риск театра в значительной мере оправдался. История мытарств вампиловских пьес, впервые звучащая со сцены так громко и внятно, поданная, как через увеличительное стекло, трогает всерьёз, бьёт по нервам с неожиданной силой».
Другой мемуарист-«шестидесятник» Г. Ф. Николаев вспоминает об отношении Александра Вампилова к Достоевскому: «В ту ночь мы долго говорили о звездах, вернее, говорили обо всем на свете, но разговор наш освещался звездами, и мы невольно возвращались к ним, как к исходной первооснове всего бытия. Он снова вспомнил про коллапс. (Ранее между двумя писателями возникал разговор про явление астрономического коллапса). Вампилов эти вещи глубоко чувствовал, ибо сказал примерно следующее: есть медицинский коллапс, есть астрономический, но видимо есть и коллапс человеческой души человеческой – это когда вдруг, вроде бы ни с того ни с сего, человек превращается в подонка, в зверя. Мы заговорили о Раскольникове как литературном примере духовного коллапса. Вспомнили и Карамазовых. Потом дошла очередь и до Зилова.
Вампилов признал, что с точки зрения «гипотезы» духовного он не довел своего Зилова до кризиса, а лишь проследил подход Зилова к нему... Нам было очевидно, что коллапс единичной души тоже очень страшен – тем, что может вызвать цепную реакцию, как это случилось, скажем в Германии, в годы фашизма. «Философия» обывателя, безнравственность заразны. И чем бездуховнее человек, чем он ничтожнее, тем легче поддается духовному коллапсу и тем страшнее глубина и мрак падения». Вампилов, как и его сверстники «шестидесятники», открывал для себя зарубежную литературу (Ремарк, Хемингуэй, Сент–Экзюпери, Кафка). Андрей Румянцев пишет об их общем преклонении перед поэзией вновь открываемого шестидесятниками С. Есенина, а также об интересе Вампилова к «Роману без вранья» А. Мариенгофа. Вампилов признавался в «Записных книжках» и в удивлении, которое он испытал при знакомстве с творчеством И. Бабеля: «Яростный, ослепительный стиль».
О культуроцентристской тенденции в драматургии Вампилова писалось неоднократно. Друг Александра Твардовского и один из самых проницательных исследователей творчества Вампилова В. Лакшин отмечал: «…то… Хлестаков аукнется, то Епиходов мелькнет, а то пройдут отголоском и самые древние, еще от Плавта и Теренция, приемы комедии…». Мы считаем, что этот историко-культурный ряд можно расширять и дополнять до бесконечности. К примеру, в основу «Двадцати минут с ангелом» легла сюжетообразующая сцена из «Смерти Тарелкина» Сухово-Кобылина; к одному из монологов Чацкого в «Горе от ума» восходит ключевая символическая фраза пьесы «Прошлым летом в Чулимске» – «…напрасный труд» и т.д.
Аллюзии и реминисценции в пьесах Вампилова мы делим на исторические (и их разновидность – историко-культурные), литературные и музыкальные. Контекст включения первых в реплики персонажей, как правило, является ироническим переосмыслением исторической или историко-литературной реалии. Так, в «Ярмарке» (первый вариант «Прощания в июне») появляются культовые для советской политики и идеологии 60-х гг. имена вождя кубинской революции Фиделя Кастро и французского президента Шарля де Голля, фраза, состоящая из газетных заголовочных «клише» 1960-х гг.: «Скандал на Панаме, на Занзибаре революция, пущены агрегаты Братской ГЭС» в «Утиной охоте» – еще один газетный штамп «оасовцы» (экстремистская нелегальная военная организация во Франции и Алжире 60-х гг.). Звучное выражение «Дарданеллы», которое герой «Вороньей рощи» Лохов «использует вместо ругательства, вернее в качестве ругательства» может быть подсознательным отголоском школьного учебника истории, в котором проливы Босфор и Дарданеллы упоминались как стратегически значимые географические объекты в первой мировой войне. «Радио с острова Окинава», упоминаемое в «Вороньей роще» Баохиным, это не что иное как вещавшая с японского острова на восточные районы СССР радиостанция «Голос Америки», героем одной из передач которой в конце 50-х гг. стал сам Вампилов и его однокурсники, подвергнувшиеся нападению со стороны хулиганов- «пролетариев».
Вот как вспоминает об этом событии однокурсник Вампилова журналист Игорь Петров: «На пятом курсе, когда мы перебрались в общежитие на ул. 5-й Армии (бывшая церковь), Вампилов не остался, как обычно, ночевать, а в двенадцать ночи рискнул отправиться в Глазково. В нескольких десятках метров от общежития его окружила толпа хулиганов-подростков, от которых ему удалось отбиться и прибежать назад… Вскоре здесь же, возле общежития, произошёл другой, более серьёзный случай, и опять среди пострадавших оказался Вампилов... Это событие всколыхнуло весь город, поскольку сразу же приобрело международную известность: через несколько часов «Голос Америки» передал, что в сибирском городе произошла стычка между рабочим классом и студенчеством. Нагрянула комиссия из парткома университета, с нами поговорили, посочувствовали, и инцидент был замят». Для 1960-х годов этот эпизод примечателен, с одной стороны, в силу своей исключительности, с другой – как не имевший для его участников зловещего «продолжения».
А тема «шестидесятых» на «Глаголе» не исчерпывается. Уже скоро мы поговорим о танках, идущих на Прагу.
Сергей Смирнов, Екатерина Фаллалева
Фото с официального сайта Культурного центра Александра Вампилова
Возрастное ограничение: 16+
В наших соцсетях всё самое интересное!
