Петр Баснин: темная изнанка Иркутской губернии
11 мая 2021
«Глагол» продолжает еженедельные публикации обзоров иркутского историка и журналиста Владимира Скращука о редких книжных изданиях, многие из которых сохранились в Иркутске в единственном экземпляре.
Баснин П. П. Из прошлого Сибири. Мученики и мучители // Исторический вестник – 1902 – январь (ноябрь) - №90 – с. 532-574.
Мы живем в удивительное время.
Областные власти в лице губернатора Игоря Кобзева и городские власти в лице мэра Руслана Болотова постоянно говорят о необходимости укрепления регионального и городского патриотизма хотя бы из соображений закрепления молодежи в родных местах. В это же самое время в Иркутске и других городах сформировалось и достигло определенных успехов многочисленное сообщество, которое условно можно назвать краеведческим. Проводятся встречи и конференции, лекции и «прогулки», издаются два журнала («Краевед Приангарья» и «Прогулки по старому Иркутску»). Неплохо работают виртуальные ресурсы – «Иркипедия» и богатейшее собрание периодики «Хроники Приангарья». У всей этой интеллектуальной продукции есть многочисленная благодарная аудитория, счет которой идет уже на тысячи жителей области. Казалось бы – совмести желание властей с работой, уже проделанной обществом, и получи готовый продукт. Но не тут-то было.
Обсуждать региональное патриотическое воспитание и официальную историческую науку в лице факультетов и кафедр в ИГУ, ИрНИТУ и БГУ бессмысленно. Имея в руках огромный массив информации, доступ в архивы и прямую научную обязанность заниматься просвещением, профессиональные историки за последнюю четверть века не сделали даже новый учебник истории области для средней школы – что говорить о чем-то по-настоящему вдохновляющем. Но что бы не делали краеведы-любители, и как бы не саботировали процесс историки-профессионалы, писать учебник придется именно этим последним.
И вот тут нас ждет большая проблема. Как отделить достойное включения в учебник от такого, что нужно забыть, как страшный сон? Процесс сепарации происходит, без сомнения, при написании каждого исторического труда. Не были избавлены от него ни советские историки (которые создали первые труды по истории области), ни их последователи в постсоветское время, разве что критерии менялись.
Можно себе представить, в каком тупике окажется комиссия по подготовке нового учебника, когда надо будет объяснить появление в Сибири генерал-губернатора Михаила Сперанского: вроде и император Александр I прогрессивный, и генерал-губернатор Сибири Иван Пестель действовал по инструкции, составленной тем же Сперанским, и гражданский губернатор Иркутска Николай Трескин много хорошего сделал для города… Но куда девать воспоминания очевидцев?
Купеческая семья Басниных, известная в Сибири с конца XVIII века, оставила нам не только одну из городских улиц, названную в их честь, но и мемуары Петра Тимофеевича Баснина. Это записки, охватывающие огромный период в 73 года, прожил же П. Т. Баснин, по утверждению его потомков, 104 года, а не 64, как сказано в «Иркипедии». К сожалению, внук мемуариста и его тезка Петр Павлович Баснин опубликовал в начале ХХ века лишь два отрывка (в 1902 и 1904 году), но и первого из них достаточно, чтобы создать большие проблемы для авторов нового учебника. Поскольку Петр Тимофеевич не мог рассчитывать на публикацию своих записок (хотя бы по цензурным соображениям), он был предельно откровенен, излагая для своих потомков то, что видел, слышал и думал.
Опасения были не напрасны: даже публикация 1902 года имеет пометки синим и красным карандашом в тех текстах, которые касаются описания истории Сибири. Кто-то внимательный подчеркивал упоминания о казнокрадстве, мздоимстве и других уголовных преступлениях, совершенных иркутскими чиновниками за сто лет до выхода журнала в свет. Хотя никого из участников событий давно уже не было в живых, авторитет императорской власти (а назначения губернского уровня исходили только от нее) подвергать сомнению не полагалось.
Истории, выбранные Петром Басниным-внуком из мемуаров деда, на современном языке можно охарактеризовать только одним словом – «чернуха». Первая из них – расследование причин голода среди коренных жителей Туруханского края, проведенное обер-аудитором Камаевым в 1816 году. Если опустить наиболее мрачные подробности, то расследование привело к однозначному выводу: причиной голода стало бездействие местных властей, которые запасли на весь огромный край на весь год лишь 40 пудов хлеба. По административной цепочке ответственность за все это должны были нести туруханский исправник Якубовский, иркутский губернатор (а по сути первый заместитель Пестеля) Трескин и сам всесильный сибирский генерал-губернатор, который с 1809 года в пределах вверенной ему территории не появлялся.
По версии Баснина-старшего, который ездил в Туруханск, чтобы увидеть все лично, спасителем выжившего населения края стал купец Скорняков, раздавший пострадавшим от голода практически все свое имущество. Но если такая версия даже в начале ХХ века не могла пользоваться поддержкой официальных властей, то уж тем более не мог ее поддержать и исправник Якубовский, имевший полную власть над жизнью и свободой как коренных жителей края, так и заезжих купцов. Баснин-старший вырвался в Иркутск благодаря взятке. Его воспоминания обогащают наши знания в этой сфере двумя терминами. «Халтура» - взятка, причем как разовая по случаю (на примере Якубовского), так и регулярная (такую выплачивали забайкальские старообрядцы, чтобы спокойно вести дела в Иркутске). «Лобанчик» - золотая монета европейской (как ни странно) или российской чеканки, с портретом того или иного императора или императрицы. Отъезд из Туруханска обошелся Баснину в две монеты, то есть в 7-10 граммов золота.
Однако и в Иркутске, цитирует своего деда Баснин-младший, творились «дела неслыханные и всякую меру и дозволенность превосходящие». Страшен был не только сам губернатор Трескин, но и его команда: жена Агнесса Федоровна, управляющий делами Федор Федорович Белявский, верхнеудинский исправник Янковский. Баснин, будучи купцом первой гильдии, чаще общался с людьми образованными и состоятельными. Среди его друзей были чиновники в генеральских званиях (бывший начальник тобольского провиантского депо Куткин) и дипломаты (переводчик миссии графа Головкина в Китае Александр Игумнов). И никто из них не мог противостоять этой системе, основанной всего лишь на контроле почтовой службы – ни одна жалоба не могла пройти в Санкт-Петербург по официальным каналам. Трескин, надо же случиться такому совпадению, начинал карьеру писарем Московского почтамта, где Пестель в то же время был почт-директором.
Никакая жалоба, никакое прошение и никакая судебная апелляция не могла быть доставлена в столицу. Никакое жилище не было защищено от случайного «ограбления». Помощники Трескина даже не особенно скрывались, когда деловые бумаги откупщика Передовщикова были украдены, а потом эти документы «случайно» нашли иркутские полицейские чиновники, выехавшие в пригородный лес на отдых. По этим документам Передовщиков, ранее уже судимый при Ектерине II оправданный при Павле I, был повторно осужден и умер, лишенный всех чинов и званий.
Злоупотребления откупщиков в то время были общеизвестны, но разве лучше были злоупотребления Пестеля и Трескина? Историки пишут о заслугах Пестеля в разоблачении системной подделки водки. А общественное мнение, утверждает Баснин, было на стороне Передовщикова и его семьи. Более того, Баснин-старший дает предельно ясное объяснение причин преследования Передовщикова командой Трескина: Передовщиков заплатил за откуп в столице, а Трескин продал те же самые «лоты» в Иркутске, что было не вполне законно.
В итоге на стороне Передовщикова были даже председатель иркутской уголовной палаты Горновский и прокурор Петров, но при небольшом содействии полицейских властей и врача иркутской больницы, объявлявшего оппонентов губернатора сумасшедшими, Трескин продержался до 1819 года.
Итак, перед будущим историком Иркутска во весь рост встает проблема выбора. Писать ему о судьбе купцов, раскольников, судей, чиновников и даже священников, выступавших против генерал-губернатора Пестеля и его (будем называть вещи своими именами) подельника Трескина – или же признать, что в Иркутске в начале XIX века правило сообщество расхитителей казенных средств, с которыми Пестель и Трескин принципиально боролись?
В пользу первой версии свидетельство очевидца, почтенного купца, абсолютно лояльного властям. В пользу второй – признание самого Баснина, что Трескина сняли благодаря «доносу», который был написан Горновским и доставлен в столицу мещанином Саломатовым. Путешествие бесстаршного мещанина спонсировали купцы - Трапезников, Баснин и некоторые другие. Да, Пестель был отстранен от должности генерал-губернатора, но Сперанский, чей авторитет сейчас считается непререкаемым, подтвердил его назначения, то есть косвенно признал правильность созданной Пестелем системы управления Сибирью…
И это – лишь один эпизод из 360 лет истории Иркутска. Вы все еще верите, что найдется специалист, способный свести ее в единый непротиворечивый и последовательный текст, способный воспитать в подрастающем поколении глубокое чувство любви к малой Родине?...
Владимир Скращук, специально для «Глагола»
Возрастное ограничение: 16+
В наших соцсетях всё самое интересное!
