К 110-летию иркутского историка Буянто Санжиева
18 июня 2022
В ноябре 2022 года доктору исторических наук, профессору иркутского госуниверситета Буянто Санжиеву исполнится 110 лет со дня рождения.
«Глагол» начинает публикацию воспоминаний об ученом, которые подготовил профессор кафедры истории России ИГУ Александр Иванов. Они были опубликованы в статье "К портрету Б. С. Санжиева" юбилейного сборника "Вековой юбилей: 100 лет со дня рождения Б. С. Санжиева. 1912–2012: Воспоминания, документы, библиографический указатель", который был издан в 2013 году издательством "Отиск".
Для нас, обычных студентов исторического факультета Иркутского госуниверситета второй половины 1970-х гг., Буянто Сайнцакович Санжиев был всегда далекой, таинственной и непостижимой звездой огромной величины. Первые годы учебы мы просто робели перед этим человеком. Один значок «Пятьдесят лет в КПСС» в петлице пиджака чего только стоил!
Чувством почтения студенты проникались прежде всего на лекциях Буянто Сайнцаковича. Нужно сказать, что он был, безусловно, одаренным лектором. У нас он читал историю национальных взаимоотношений. Делал это всегда ровным негромким голосом человека, абсолютно уверенного в том, что его услышат все, даже на галерке, услышат и обязательно запишут. В течение лекции Б. С. весьма редко повышал голос, выделяя тем самым важную для студентов информацию. В большей степени для этого он использовал повторы, обороты типа: «надо подчеркнуть» или «надо выделить особо». Зато часто «держал паузу» после материала, понимание которого было исключительно важным. При этом его взгляд обнимал как всю аудиторию, так и не спеша переходил от студента к студенту по всем рядам, словно лектор хотел убедиться: все ли студенты прониклись значимостью его материала. Такой прием лекционного мастерства доступен далеко не каждому, даже опытному лектору, и требует, на мой взгляд, прежде всего наличия полной, стопроцентной уверенности в эксклюзивности своего материала. Лекции Б. С. было легко записывать, и, несмотря на обилие нового материала, они легко запоминались,
были всегда логичны, хорошо и просто структурированы.
Нас поражало, с какой легкостью, совершенно просто и естественно произносил он длинные и трудно запоминающиеся фамилии лидеров коммунистических партий азиатских стран и Восточного отдела Коминтерна. При этом имена руководителей краевых и областных партийных организаций нашей страны, и в первую очередь, сибирского региона, Б. С. называл всегда полностью: фамилия – имя – отчество. У него были готовые, рукою написанные лекции, перед началом занятия он доставал из своего светлого кожаного портфеля ученические тетрадочки, раскладывал их на кафедре, но читал толь[1]ко план лекции и список рекомендуемой литературы. На протяжении почти полутора часов он заглядывал в записи лишь изредка, очень точно приводя по памяти даты и место событий. Лекционное время всегда использовал полностью, при этом я не помню, чтобы материал перемежался какими-либо «лирическими отступлениями», призванными несколько переключить студента, дать ему некий отдых.
Еще Санжиева-лектора отличало какое-то глубокое чувство собственного достоинства. Этому способствовала и особая атмосфера кабинета истории КПСС. Здесь имелось специальное небольшое возвышение, на котором стояло в ряд два-три письменных стола и кафедра. Вот с этого-то «подиума» и читались лекции. Сама обстановка хорошо и со вкусом оформленного кабинета создавала у студентов соответствующий настрой почтительности и стремления к новым знаниям. Надо сказать, что Санжиев весьма строго относился к нарушителям учебной дисциплины, на его лекции никто никогда не опаздывал, и ходили все – и те, кто хотел учиться, и те, кто использовал студенческие годы на истфаке лишь для интересного времяпрепровождения.
Высокая эрудиция, вполне оправданная и необходимая строгость и принципиальность Б. С., а также мастерство лектора сказывались на экзаменах и зачетах: материал учили все, и я не помню, чтобы курс Санжиева кто-то сдавал дважды или имел плохие оценки.
Сугубо личных воспоминаний о Б. С. Санжиеве педагоге и ученом у меня немного. В студенческую пору я не был членом партии, и первые три года учебы не готовил себя ни к партийной карьере, ни к исследовательской работе по истории КПСС. Лишь после сделал выбор в пользу историко-партийной науки и здесь, пожалуй, впервые имел возможность личного общения с Буянто Сайнцаковичем.
Еще на втором курсе в составе группы из четырех человек (Т. Ворошилова, А. Хороших (Шободоева), В. Шамаев) я начал заниматься сбором массовых источников по истории участия комсомольцев и молодежи Иркутской области в сооружении «трассы века», «дороги мужества» – Байкало-Амурской железнодорожной магистрали. Работали мы под руководством кандидата исторических наук, доцента Маргариты Федоровны Новоженовой: сидели в библиотеках, переписывали газетные публикации, репортажи и интервью, а поздней осенью 1977 года побывали и на Западном участке, проехали (а где и прошли пешком) еще по не сданной в эксплуатацию трассе Магистральный – Улькан туда и обратно. Кажется, в 1978 года М. Ф. Новоженова неожиданно уехала из Иркутска, и наша группа как-то вдруг оказалась без руководителя.
Однако бросать начатое дело было нельзя (да нам и не хотелось): уже заканчивался первый этап всесоюзного конкурса студенческих работ по истории ВЛКСМ, общественным наукам и международному молодежному движению, приуроченный к очень важной дате – 110-летию со дня рождения В. И. Ленина, а наше исследование по БАМу, еще в неоконченном виде, было выдвинуто факультетом и университетом на областной тур. Ситуация требовала быстрого завершения работы, и вот тогда-то группа была взята «под крыло» самим Санжиевым. Я не знаю, почему это произошло, какие невидимые нам, студентам, пружины и рычаги были приведены в действие, но факт остается фактом: завершали конкурсную работу мы уже под руководством Буянто Сайнцаковича.
Нисколько не стремясь умалить достоинств Маргариты Федоровны, должен сказать, что смена руководства благотворнейшим образом сказалась на нашем исследовании. Б. С. Санжиев нашел время встретиться со всей группой, внимательно и как-то совершенно беспристрастно выслушал нас и сходу нашел в нашем, казалось бы, таком совершенном плане, существенный изъян – полное отсутствие документов Иркутского обкома ВЛКСМ. Но как их добыть, о допуске в областной партархив для студентов, и к тому же, беспартийных, и речи быть не могло?! Но Б. С., по всей видимости, без труда решил эту проблему (да и не проблему для него вовсе, а так, какую-то задачку). И вот буквально через несколько дней мы были с почтением (!) встречены в аппарате обкома комсомола и – чудо дивное! – допущены в святая святых – к архивным материалам текущего хранения. В помещении обкомовской библиотеки нам на протяжении двух недель показывали и давали делать выписки из стенограмм пленумов и заседаний бюро Казачинско-Ленского и областного комитета ВЛКСМ, на которых рассматривались вопросы материального, социального и культурного шефства комсомола над строителями магистрали.
Надо сказать, что документы ОК ВЛКСМ существенно украсили работу: исследование стало значительно интереснее и приобрело законченный вид.
Наш труд не остался незамеченным: мы уверенно выиграли областной и республиканский туры, а затем, в 1980-м, стали лауреатами Всесоюзного конкурса. Талант Санжиева-руководителя проявился именно в этом: точно «развернув» тему, добавив в нее выигрышные сюжеты, организационно поддержав своими обширными связями, он просто заставил нас добиться успеха.
Продолжение следует.
Возрастное ограничение: 16+
В наших соцсетях всё самое интересное!
