Леонид Круглов: Съемки иногда походили на выход в открытый космос

27 февраля 2019

Завтра, 28 февраля, в Иркутске состоится премьера фильма Леонида Круглова «Великий северный путь», ради которого через 400 лет был повторен маршрут первопроходца Семена Дежнева. Показ фильма в Иркутске проходит при поддержке экспедиционного клуба «Базовый лагерь». Его руководитель, журналист и путешественник Анна Важенина накануне поговорила с режиссером картины.

Путь былинного героя

-  Леонид, рассказывая о подготовительном этапе экспедиции, Вы говорите, что искали и соединяли информацию из летописей, сказаний и былин о первопроходцах. Как Вы их собирали? Какие произвели большее впечатление на вас как на историка, режиссера, путешественника?

- Для фильма мне было важно реконструировать маршрут Дежнева. Сложность заключалась в том, что точная архивная информация есть только по второй части его экспедиции: существующие копии его докладных записок помогают точно понять, где он шел, где был, что делал, начиная от Тобольского острога.   

Но чтобы реконструировать первую часть пути, я обратился к материалам, о которых вы говорите: к рассказам о былинных героях из новгородского цикла - Никите Кожемяко и Василии Буслаеве из новгородского цикла. Почему? Потому что, по-первых, Семен Дежнев в нашей памяти тоже стал в какой-то мере былинным героем: подобно им, он «сидел на печи до 30 лет», а потом, как и они, пошел далеко-далеко – и получилась история.

Чтобы понять его мотивацию, намерения и поглубже в них разобраться, мне потребовалось применять самые разные ухищрения. Сначала надеялся найти оригинальные тексты, написанные его рукой, показать графологу и из анализа этого специалиста сделать вывод о характере и психологических особенностях Дежнева. Но, как оказалось, свои записки он надиктовывал, так как был неграмотным. Поэтому  мне вынужденно пришлось собирать общую информацию о поморах, Ермаке, который за несколько десятков лет до Семена Дежнева пошел в Сибирь. 

Потом постарался воплотить в кадре образы из наших древнерусских легенд и сказаний. Ради этого, когда планировал первую часть маршрута и прикидывал, как мог бы Дежнев идти до Урала, после Урала, собрал всю информацию: как поморы ходили, какие у них были маршруты. Выяснилось, что маршрутов было три: по которому шел Ермак, по Белому морю. И еще один - по моему мнению, Дежнев избрал именно этот срединный путь: по реке Северная Двина, которая упирается в полярный Урал. Потом оттуда можно попасть в Печору, в Обь, затем – дальше по большим сибирским рекам.

Важно, что на этом маршруте у меня было символическое место, которое является одним из чудес России, - плато Маньпупунер, где стоят глыбы в многоэтажный дом. Там я снял один из важных образов, когда этот былинный герой идет и оказывается перед камнем, откуда направо пойдешь – перевал Дятлова, налево – Белое море, болота. Оставался прямой путь на Ямал. Так мы и пошли. А потом с кочевниками Ямала двигались очень долго, до Оби. Этот же путь использовался как зимник в средние века, купцы из Тобольска ездили по нему на ярмарку. Такая была первая часть пути, по которой нет документов по Дежневу, но мы ее так реконструировали.

Только одно отличие у Дежнева от наши «былинных» героев. Ни один из них  не дослуживались до царей-князей, всю жизнь шли через препятствия, сражения, а умирали в скромности. У Дежнева наоборот: судьба и финал жизни противоречат классическим древнерусским сказаниям. Пока специально не буду говорить о нем и описывать его. Смотрите фильм. Мы в конце съемок пришли к неожиданным вещам.

 - Остался ли какой-то участок пути Дежнева, который вам не удалось повторить?  

 - Да, у нас не получилось пройти «за ним» его обратный путь, уже не было времени, средств, плюс многие другие технические сложности. В одну сторону мы шли четыре года, обратно тоже потребовалось бы несколько лет.

Дежнев попал на Чукотку морем, и мы двигались след в след с Германом Арбугаевым - как раз на катамаране, похожим на ваш, чтобы под парусом прочувствовать, как перемещались первопроходцы. Обратно таким маршрутом Дежневу с товарищами было нереально возвращаться, поэтому они искали путь по земле, через центральные районы Чукотки. Мы добрались до кочевых чукчей-оленеводов. Дальше на Колыму не прошли. К тому времени у нас было более 300 часов материала, если бы двинулись дальше, это была бы вторая серия фильма.

Каждый кадр на вес золота

 - Несмотря на то, что у вас огромный «багаж» экспедиций – больше 20 лет, для этой, как вы отмечаете, потребовалось набраться «особого опыта». Как готовились к съемкам в экстремальных условиях и какие технические решения придумывать уже на месте?

- Сами по себе путешествия по нашему Северу, по Арктике очень сложные, надо очень хорошо разбираться в снаряжении и арктических средствах передвижения. Мы решили перемещаться и на собаках, и на оленях, и на лодках, максимально использовать все традиционные средства передвижения народов, которые там живут. Конечно, освоить управление упряжкой или оленями мы бы не смогли за короткое время, для этого надо родиться кочевником, но зато мы освоили навыки, как жить долгое время в условиях, когда нам приходилось и кочевать, и уметь оперативно и быстро доставать аппаратуру, и вести съемки. Основная задача была приспособиться самим и приспособить аппаратуру. С ней мы справились.

Первые испытания аппаратуры были на Полярном Урале, потом - на Маньпупунере, перевале Дятлова, где были штормовые ветра и низкие температуры. Когда в феврале дошли до Якутска, там было минус 45, дышать не могли. В это время на Оймяконе, Полюсе холода, фиксировали минус 60. Когда мы добрались до оленеводов возле Оймякона, они сказали, что наконец-то у них потеплело: стало минус 47.

В таких условиях там мы делали съемки с воздуха. Использовали специально сконструированный сборно-разборный квадрокоптер, к которому особым способом крепили камеру. Все оборудование было мобильное, разборное и утепленное.

Над нашим с оператором снаряжением тоже пришлось серьезно подумать. Съемки походили на выход в открытый космос: самим собраться, аппаратуру собрать, каждый винтик прикрутить в экстремальных условиях. Мы знали, что у нас 7 минут полета, после чего камера к нам возвращалась в таком виде, будто ее погрузили в жидкий азот. Отогревали ее, взлетали заново. Каждый кадр получался на вес золота. И все это мы делали вдвоем, перемещаясь по Северу на санях оленеводов, собачьих упряжках.

Путешественники говорят на одном языке

-  На протяжении всего пути на разных отрезках к вам с оператором присоединились более ста человек. Как вы находили их и «добавляли» в команду?

- Изначально мы с оператором Владимиром Филипповым определили, что съемочная группа будет состоять только из нас двоих, но без поддержки и помощников реализовать замысел было бы, конечно, невозможно. Федор Конюхов был с нами на собачьих упряжках в Архангельской области, потом эстафету приняли семьи оленеводов на Ямале, с которыми надо было договориться и кочевать вместе с ними. Было МЧС Якутии, команда Германа Арбугаева, участника вашей экспедиции, были чукчи-морзверобои.

Если посмотреть на список, кажется, что на маршруте нас сопровождали самые разные попутчики. Но они похожи в главном: все - так или иначе люди путешествующие, поэтому у них схожее мышление: они мыслят минималистически, возят с собой минимум, все привыкли к перемещениям, где нет ничего лишнего, в том числе – в психологии.  Все просты, понятны, со всеми мы говорили на одном языке. Все сто участников экспедиции были как один человек, потому что все они являются путешественниками.

- В одном из интервью вы говорите: «Я сам на себя примерил тулуп русского первопроходца». Что при этом чувствовали?

- Во-первых, большую разницу между тем, какими были люди тогда и сейчас. Лично мне очень далеко до отправлявшихся в Сибирь в 17 веке. Это были невероятного уровня выживальщики, способные одним топором, ножом строить дом, зимовье, отбиться от диких животных. При этом сражаться за жизнь с людьми, кто был им не рад, уметь вести переговоры с племенами, встречавшимися на их пути. У Дежнева после прохождения маршрута было 12 колото-резаных ран, в том числе – под сердцем. При этом он не был жестоким человеком, раны были не от того, что он хотел кого-то уничтожить. Наоборот, по его запискам видно: кроме физической крепости, он был и хороший переговорщик. А умение договариваться с людьми в Сибири дорогого стоит. Любопытно проследить эту эволюцию отношений: сначала у Дежнева были военные действия с местными, а потом эти же люди становились его друзьями, проводниками, помощниками, проводниками идей.  

На западе есть вестерны, которые мы смотрим и хорошо знаем. Но что происходило в это время у нас? Между теми, кто шел из центральной России в места, где жили племена? Про это мы мало знаем, хотя сюжеты там отличные. Например, Дежнев заложил очень важные вещи, которые работают в нашей стране до сих пор. Он показал пример, как можно и нужно договариваться, находить друзей и сосуществовать, не уничтожая друг друга.

Узнать предел своих возможностей

- В одном разговоре Вы сказали, что именно после этой экспедиции поняли, насколько «наш Север отличается от всего севера в мире». Чем?

- У меня было много локальных экспедиций на Север, после которых он представлялся мне суровым и однообразным: только тундра, снега и просторы. А тут оказалось, что он полон удивительных территорий, которые производят колоссальное впечатление. Места типа Маньпупунера разбросаны по северу, и каждый раз удивляют.

Для меня как режиссера такие образы были важны, я открыл их много для себя за четыре года, и было полное ощущение, что такими же их видел Дежнев. Это невероятно. Ушли люди, города, а эти камни стоят и свидетельствуют о каких-то очень древних мечтах. Именно сейчас Север открылся мне полным мифов, легенд совершено живых, актуальных для нашего времени.

- Насколько вы лично изменились на Севере?

- Появился новый жизненный опыт. Многие ситуации показали, что мои личные возможности - физические, моральные, духовные – ограничены.  Было много испытаний и трудностей на этих северных просторах. Но это не подавило и не лишило желания двигаться дальше. Экспедиция оказалась ценна тем, что я узнал пределы своих возможностей. Адекватная оценка себя - это очень хорошо. Это здорово.

Анна Важенина, специально для «Глагола»

«Глагол» напоминает, что премьера фильма состоится в Доме Кино (ул. Мухиной, 2а). Начало в 18:30. Стоимость билета 250 рублей. Анонс фильма читайте здесь.

Фото автора

Возрастное ограничение: 16+

В наших соцсетях всё самое интересное!
Ссылка на telegram Ссылка на vk
Читайте также