Большое Голоустное как ключ от Байкала
05 апреля 2023
Путешественник varandej в своем «Живом журнале» рассказал о путешествии на Байкал. «Глагол» начинает публикацию отрывков из этих записей.
В Сибири, а в Иркутской области в особенности, крупные автодороги называют красивым старым словом «тракт». По левобережью в областном центре проходят Московский тракт, нанизывающий на себя всю агломерацию Большого Иркутска, и головокружительный Култукский тракт среди сопок Олхинского плато - оба они являются частью цепочки федеральных трасс Москва - Владивосток. Из пади Топки на северной окраине Иркутска расходятся Александровский тракт вниз вдоль Ангары и Качугский тракт на Верхнюю Лену, от которого ответвляется ещё и Ольхонский тракт. Короткий Байкальский тракт уходит вверх вдоль Ангары, в туристические Тальцы и Листвянку. И самым загадочным тут выглядит Голоустненский тракт, начинающийся сразу за аэропортом. Продравшись через дачи, он нанизывает на себя всего несколько селений, ближайшее из которых с лёгкой руки авиаторов превратилось из бурятского «добогор» («выпуклость») в русское Добролёт.
Читайте также Дуган с ликом богини Янжимы. Паломничество к богине особенно популярно у бесплодных пар или у беременных женщин.
Сквозь эти деревни 1-2 раза в день ходит автобус, причём расписание его построено так, что съездить в Голоустное без ночёвки выйдет только по воскресениям. Но мы ехали как раз-таки с ночёвкой: незаменимый сайт с архаичным дизайном, каждый день публикующий спутниковые снимки Байкала, манил в Голоустное широкой чёрной прогалиной среди белых снегов. Но как предупреждали меня гиды накануне поездки, чистый лёд на Славном море - вопрос одного дня. Уже на выезде из города стало ясно, что вопрос этот решается не в нашу пользу - все 120 километров мы ехали сквозь нудный снегопад.
Голоустненский тракт, на последних километрах грунтовый, в меру живописен: на полдороги у обочин начинают мелькать скалы, а за полсотни километров до Байкала вырастает километровый Приморский хребет. У его подножья встречает Малое Голоустное с деревянной церковью Серафима Саровского. Двум Голоустным пора бы уже обменяться названиями: если в Большом живёт 600 человек, то здесь - 1 300. За последними околицами невольно вжимаешься в кресло, ожидая серпантинов над тёмным падями, но дорога не меняет высоты. Едва заметная издали Голоустная речка, или Иден-Гол, насквозь прорезает горы.
От Большого Голоустного по тракту достопримечательности образуют целый шлейф. Километров за 6 до села у моста встречает Шантуй - турбаза и музей с деревянными юртами прибайкальских бурят. В феврале-2022, впрочем, она выглядела то ли заброшенной, то ли закрытой на зиму. В горах близ Шантуя скрывается Охотничья пещера, которую многие считают самой красивой в Иркутской области: в 9 километрах её ходов есть залы высотой до 25 метров, изобилующие скелетами древних животных и пока ещё обильными сталактитами. Она найдена и обследована лишь в 2006-2008 годах, но Прибайкальский национальный парк не спешит взять её под охрану.
Продолжаем путь: от Шантуя до Большого Голоустного тракт огибает Святую гору, также известную под бурятским названием Майлгар. Святая она именно что для бурят, и на её похожей на балкон вершине археологи нашли святилища со следами посмертной кремации нескольких поколений шаманов. Оттуда открывается, это очевидно даже без чужих фотографий (весьма немногочисленных, как ни странно), головокружительный вид на собственно Голое устье - дельту Иден-Гола. Неожиданно обширная (треугольник со сторонами по 5 километров) для тщедушной речки, она действительно по большей части голая - протоки вьются меж болотистых островов, летом полных водоплавающей дичью. Кудинские буряты-эхириты говорили про эти места, что здесь «без ножа мясо, без топора дрова»: на степном «острове» нынешней Усть-Орды важным подспорьем к полукочевому скотоводству служили охота и рыбалка. И нетрудно представить, как эхиритские мужчины по весне выходили на вершину Майлгара, осматривали плавни с высоты на предмет птичьих гнездовий, рыбьих заводей да следов чужаков, а составив в уме карту - проводили во главе с шаманом тайлган да расходились по угодьям.
Не знаю, проходят ли теперь тайлганы на Майлгаре, а вот туристскую тропу к вершине Святой горы сыскал не бурят и не русский даже, а американец: в 1988-2004 годах живой достопримечательностью Большого Голоустного слыл Хэнк Бирнбаум из Сан-Франциско. Выросший, впрочем, не на родине, а в Колорадо у Скалистых гор, в 1983 году он впервые оказался в СССР, а потом сюда зачастил. В 1986-м Хэнк впервые оказался на Байкале, в 1988-м женился на женщине из Иркутска, устроился обыкновенным егерем в Прибайкальский нацпарк да перебрался с женой в Bolshoye Golo'ustnoye. В тех краях, из которой тогда популярнее было бежать, Американец (как его тут за глаза называли) пережил смуту, а как начала налаживаться жизнь, привнося в девственную глушь всеобщую автомобилизацию, массовый туризм и доступный интернет - вернулся на родину, где не потерял связи с Россией, устроившись работать в музей Форт-Росс. В Голоустном Бирнбаум нашёл немало живописных троп и видовых точек, ну а в последние годы туризм занимает всё больше места в жизни рыбацкого и скотоводческого села…
Читайте также Едем в Улан-Батор и окрестности на пять дней майских праздников
Утро встретило нас бездонным синим небом и слепящим солнцем, навстречу которому мы и побрели по главной улице. Внутрисельского транспорта в Голоустном нет, но местные, по большей части русские и изредка буряты, подвозят охотно. Их обветренные лица, не вполне литературная речь, тёртая одежда, вид, звук и содержимое машин указывало, что попали мы не на курорт, а в добротную сельскую глубинку. Где магазины и гостиницы все знают по именам владельцев, и водку лучше брать «у Аньки», а конфет для дочки – «у Сергеича».
Границу исторического центра в Большом Голоустном отмечает неожиданно огромная школа, даже слишком огромная - в селе около сотни детей, и местные любят порассуждать, что школу можно было сделать чуть поменьше, а на оставшиеся деньги построить что-нибудь ещё. Рядом - видимо, её старое здание.
Ниже по улице - немало крепко сбитых изб. Как и всюду в Сибири, главное украшение села - резные наличники.
Имея в запасе явный избыток времени (два полных дня), мы так и не сподобились поднятья на Майлгар, ограничившись видом села с близлежащих сопок. Но и этого достаточно, чтобы оценить простор Голого устья. Что оголило его? Может быть, харахаиха - так называется здешний подвид горной: холодный шквалистый ветер, этакая light-версия Сармы, так же возникающий от скопления в Усть-Ордынской степи морозного воздуха из Якутии. Впрочем, харахаихи не боятся Тальники, тянущиеся сквозь дельту тёмной полосой - так называется остров с реликтовой тополиной рощей, летом, судя по чужим фото, похожей на джунгли Луизианы. Раньше был ещё Остров Семи Тополей с несколькими огромными старыми деревьями, каждое из которых, по преданию, посадил бурятский род, обозначивший свои угодья.
Там, в этих угодьях, где-то в середине XIX века появилась часовенка без посвящения. Сейчас она обросла легендами о последней надежде попавших в шторм рыбаков, но более актуальным мне кажется встречающееся кое-где название Степная часовня, устроенная для приобщения кочевников к христианству. Тем более бурятами были и первые здешние рыбаки. Бурят Саргил (вариант - Сорьёл), в 1673 году поставивший в дельте Иден-Гола зимовье, и считается теперь основателем Большого Голоустного. Но думается, более вероятно, что его просто первым посчитали государственные люди.
Для других народов куда важнее изобильных плавней левобережья Иден-Гола была твёрдая земля на правом берегу. Строго напротив Голоустного к берегу Байкала выходит и трасса Улан-Удэ - Иркутск. Заморская стена Хамар-Дабанских гор обманчива: с расстояния в полсотни километров не видать, что напротив Голоустного хребет уходит далеко от Байкала. Между горами и морем лежит Кутора, или Кударинская степь на левом берегу Селенгинской дельты. Селенга была важным путём, а мелководные кударинские соры (заливы) - идеальным местом для стоянки судов и лодок. А вот на западе, отправляясь через Байкал, путники видели впереди лишь отвесную горную стену.
Явная брешь в Приморском хребте - конечно же, Ангара, вот только река - это всегда пороги, мели, одностороннее течение да разбойничьи засады по берегам. Совсем иное дело - Иден-Гол, в устье которого хватало места, чтобы высадить в несколько приёмов и собрать караван, а долина достаточно полога и широка, чтобы почти беспрепятственно пересечь горы. Тут стоит сказать, что русские землепроходцы были оригинальны в том, что вышли на Байкал с северо-запада: до XVII века Северное море (так переводится китайское название Бэйхай) было краем для юго-восточной Ойкумены. С той стороны Голое устье казалось единственной дверью в Сибирь.
Полный текст и много фотографий читайте здесь.
Фото автора
Возрастное ограничение: 16+
В наших соцсетях всё самое интересное!
