Пивовариха: эхо тридцать седьмого года
23 февраля 2018
В советские годы о том, что рядом с Пивоварихой в 30-е годы существовала спецзона НКВД, знали немногие - в то время тема сталинских репрессий фактически была под запретом.
В 2019 году исполнится тридцать лет с момента открытия зоны скорби под поселком Пивовариха в Иркутском районе, где покоятся останки людей, расстрелянных в годы политических репрессий.
Когда в 1989-м открылась правда этого зловещего места, никто не представлял масштабов трагедии. По разным подсчетам, в безымянных траншеях на территории в 100 гектаров могут лежать тела до 18 тысяч человек.
Глагол38 публикует отрывок из материала Елизаветы Старшининой, которая вспоминает историю этого места и рассказывает о первой серьезной попытке поисковых работ там.
До прихода к власти Михаила Горбачева о том, что рядом с Пивоварихой в 30-е годы существовала спецзона НКВД, знали немногие - в то время тема сталинских репрессий фактически была под запретом. Поисками правды на свой страх и риск занимались исключительно энтузиасты.
- В 70-е годы мы купили домик в Дзержинске, - вспоминает один из первооткрывателей захоронения иркутянин Александр Александров. - Среди местных жителей ходили слухи, что на поляне за аэродромом находили истлевшую обувь, черепа, кости. Постепенно я начал догадываться, чьи это останки.
Будучи профессиональным геологом, Александров сразу отметил несколько участков, где рельеф земли был явно рукотворного происхождения. Свои догадки он решил проверить с помощью лопаты. И с первой же попытки извлек из земли череп. О страшной находке, естественно, никому не рассказывал до того момента, пока в стране не заговорили о необходимости открыть всю правду о преступлениях сталинского режима.
В 1989 году прокуратура Иркутской области возбудила уголовное дело, начались официальные поиски мест захоронений на поляне рядом со взлетно-посадочной полосой Иркутского аэропорта. Когда трактор снял верхний слой земли, участникам поисковой группы открылась страшная картина - тела лежали внакладку, настоящее месиво. Из траншеи шли гнилостные газы. Трактористу стало плохо, и он отказался продолжать работы. Кстати, выкапывали останки солдаты-срочники, никакого защитного снаряжения у них не было. Всего за время раскопок на поверхность было поднято 309 тел. Вне всяких сомнений, все эти люди были убиты - на их черепах имелись пулевые отверстия.
В ноябре 1989-го найденные останки были торжественно перезахоронены здесь же в братской могиле. На ней установили памятник «Сломанные судьбы», на котором высечены слова иркутского поэта Марка Сергеева: «Помни, Родина, нас. Всех, кто погиб невинно. Будь милосердна и возврати нас из небытия». Остальное решили не трогать - не было ни понимания, ни ресурсов. Люди остались лежать под землей. Слоями.
В 1997 году губернатор Борис Говорин подписал постановление о признании захоронения памятником истории местного значения. Территорию благоустроили, проложили дорожки, поставили скамеечки, посадили цветы. Но с начала нулевых о захоронении как будто забыли. Мемориал постепенно ветшал, дорожки зарастали бурьяном, чугунные цепи, которыми были огорожены траншеи, срезали на металлолом. Последние десятилетия порядок в зоне скорби поддерживался исключительно благодаря волонтерам и руководству Пивоварихи. И это забвение было даже более позорным, чем в годы советской власти. В Иркутской области менялись губернаторы, но ни один из назначенцев даже не счел нужным побывать на месте массовых расстрелов.
Только после избрания губернатором Сергея Левченко власть повернулась лицом к проблеме. Была возобновлена работа комиссии по увековечиванию памяти репрессированных, мемориал привели в порядок, и теперь туда могут приехать люди. Дело сдвинулось с мертвой точки. Но за прошедшие 20 лет накопилось множество проблем. И главная из них — определение границ захоронения. Сам мемориальный комплекс занимает полтора гектара, однако территория зоны скорби может увеличиться до 100.
Пока земля остается необследованной, она не защищена. Есть опасность, что здесь начнут рубить лес, строить коттеджи. И не только коттеджи. Многие помнят драматические события 2015 года, когда было объявлено о планах расширения иркутского аэропорта и о возможном переносе останков. В отсутствие правового статуса землю могли просто огородить, выставить охрану и закатать под бетон. Хорошо, что тогда территорию удалось отстоять, но нужно думать о гарантиях неприкосновенности на будущее.
В 2017 году правительство Иркутской области приняло решение провести шурфовые работы в местах возможных захоронений. Археолог Максим Семин проводил здесь раскопки по поручению Центра сохранения исторического наследия Иркутской области:
- Мне предложили провести разведочные изыскания на площади 35 аномальных зон. Что это за зоны? Их определили геофизики из ВостСибТИСИЗа (Восточно-Сибирский трест инженерно-строительных изысканий). Почему они аномальные? В данных точках есть какие-то отклонения по кажущемуся удельному сопротивлению. То есть геофизики запускали свои приборы через всю территорию охранной зоны мемориального комплекса, и при проходке они выявили зоны, где сигнал отличается.
По словам археолога, эти точки были расположены практически на всей площади охранной зоны (106 га). Важно подчеркнуть, что геофизики в своем отчете указали, что необходима заверка этих 35 зон археологическими методами. То есть они не утверждали, что только в этих зонах мо-гут оказаться останки.
- Получив координаты, мы выбрали тактику шурфовочных работ. Сначала копали стандартные шурфы 2х2 метра. Но позже решили, что это не очень эффективный метод, и чтобы охватить максимальную площадь, стали копать крестообразные траншеи от точки центра геомагнитной аномалии. Каждая траншея длиной 10 метров и шириной один метр. Мне представлялось, что этот метод более эффективный, потому что где-то каким-то краешком мы бы все равно что-то задели. Но во всех этих зонах мы упирались в древнюю скальную породу. Ни в одном случае природные наслоения геологических слоев не были нарушены.
Копать было сложно, поскольку за прошедшие годы территория плотно заросла лещиной. При этом рабочие постоянно натыкались на следы человеческой жизнедеятельности: мусор, кости животных, старые тракторные и автомобильные колеи. Это важный момент, говорящий, что после того, как сотрудники НКВД покинули спецзону, здесь постоянно бывали люди, пасли коров, рядом находилось подсобное хозяйство. Но значит ли это, что на территории больше нет захоронений?
Участвовавший в расследовании прокурор-криминалист Николай Ерастов называл цифру 15 тысяч человек. Они не могли пропасть бесследно. По словам кандидата исторических наук Петра Боханова, согласно официальным данным, в Иркутской области к расстрелу были приговорены около 25 тысяч человек. Большинство из них были расстреляны в Иркутске. Предполагаемая цифра - 18 тысяч. И пока есть возможность, необходимо поднимать всю информацию, архивы, искать людей, которые что-то помнят или слышали.
- Мы изучили 8 томов книг памяти жертв политических репрессий и выбрали всех, кто был расстрелян в Иркутске. Оказалось 11 407 человек. Конечно, их не увозили далеко, - уверена руководитель Иркутского отделения Ассоциации политических репрессий Нина Вечер.
Археолог Евгений Инешин, принимавший участие в раскопках 29 лет назад, тоже считает, что нынешние раскопки не ставят точку в вопросе поисков останков. В 1989 году у Инешина была возможность познакомиться с аэрофотосъемкой 1947 года. В результате он выяснил, что граница леса, где происходили трагические события, была смещена от 150 до 100 метров в сторону от взлетно-посадочной полосы: Таким образом, у нас все время за кадром остается значительный участок поля, прилегающий непосредственно к нынешней границе мемориального комплекса. По слухам, там тоже когда-то находили останки, то ли при строительстве ВВП, то ли при распашке поля.
Кроме того, в зону исследования необходимо включить дорогу, по которой привозили тела, колючую проволоку, которая до сих пор осталась на этом месте, остатки грибков, где стояли караульные. Надо отыскать все следы того времени.
Все прекрасно понимают, что эта работа может растянуться на долгие годы и потребует немалых человеческих и финансовых ресурсов, но больше откладывать нельзя. Надо пытаться при-влечь всех, кто может помочь. Есть эксперты, которые могут без всяких приборов определить аномальную зону на глаз. Как это получилось у Александра Александрова. Есть поисковики, у которых имеется огромный опыт в поисках останков погибших советских воинов в годы Второй мировой войны. Наконец, есть искатели древностей, которые с помощью металлодетекторов находят старинные предметы под землей. И технологии тоже не стоят на месте — появились мощнейшие георадары, которые позволяют видеть под землей на глубине до 15 метров металлические предметы. А мы знаем, что жертв политических репрессий хоронили в одежде с металлическими пуговицами, у многих при себе были кружки, расчески, монеты. В черепах сохранились пули… Почему не попробовать?
Мы и так потеряли много лет. Невозможно дальше мириться с тем, что практически в черте города в безымянных траншеях лежат тысячи людей. Все захоронения должны быть найдены и обозначены, а территория - получить статус федерального памятника. Нельзя отступать и останавливаться в деле восстановления исторической правды. Мемориал под Иркутском - один из самых значимых памятников жертвам эпохи Большого террора. Его сохранность лежит на нашей совести. А правда об этих годах является залогом того, что подобная трагедия больше никогда не повторится. Мы не имеем права оставлять такое страшное наследие потомкам.
Елизавета Старшинина
Фото Сергея Игнатенко. Фото внизу из архива Александра Александрова (он - слева).
Возрастное ограничение: 16+
В наших соцсетях всё самое интересное!
