Ярослав Гашек в Иркутске

30 апреля 2018

Жизнь и судьба популярного чешского писателя Ярослава Гашека, автора «Похождений бравого солдата Швейка», тесным образом были связаны с Россией.

Здесь он оказался в 1915 году, дезертировав из австро-венгерской армии и добровольно сдавшись в плен. Он сменил несколько лагерей военнопленных, переболел тифом, послужил в чешском легионе, с которым порвал в 1917 году, оказался в Москве, где вступил в компартию. 

С октября 1918-го он занимался партийной, политической и административной работой при политотделе 5-й Армии Восточного фронта. Несмотря на то, что в Чехии писатель вел богемный образ жизни, был завсегдатаем многочисленных пражских трактиров, автором и участником всяческих шуток, розыгрышей и проказ, находясь в рядах Красной Армии, он вел себя по-другому. Здесь он показал себя ответственным и исполнительным человеком, хорошим организатором, к тому же беспощадным к врагам революции.

Сегодня Ярославу Гашеку 135 лет со дня рождения. "Глагол" решил вспоминить известного писателя с помощью отрывка из текста историка Сергея Кузнецова, опубликованного в альманахе "Прогулки по старому Иркутску". 

Пребывание Гашека в России – таинственный период в его жизни. Кто-то утверждает, что здесь Гашек превратился в совсем другого человека. Он не пил и преданно служил коммунистической революции. Неудивительно, что его карьера быстро пошла в гору. В декабре 1918 года его назначили заместителем коменданта Бугульмы, а позже, сместив начальника, он сам становится комендантом. Позднее его воспоминания об этом периоде легли в основу цикла рассказов «Как я был комендантом Бугульмы». Удивительно, что Гашек бежит от войны, а в результате к войне приходит, – на этот раз к гражданской в России. В составе 5-й Армии его путь лежит в Сибирь.

Ярослав Гашек прибыл в Иркутск 6 июня 1920 года с политотделом 5-й Армии. В Иркутске он пробыл недолго – в 20-х числах октября писатель покинул город и вернулся на родину.

Исторических источников, которые связывали бы этого человека с конкретными городскими местами в Иркутске, не так много. Известно, что знаменитый чех с молодой русской женой Александрой Львовой (при этом в Праге у него оставалась жена-чешка) поселился на улице Дегтевской (Российской), 4. Документы рассказывают, что Гашек вел большую работу в политотделе 5-й Армии, кроме того, редактировал журнал «Вестник Поарма-5», газеты, издававшиеся политотделом, – немецкую «Штурм», венгерскую «Рогам», бурятскую «Уур» («Рассвет»). В последней все статьи он писал сам, а затем их переводили. Сегодня по инициативе Центра бурятской культуры газета вновь издается. В качестве корреспондента Гашек сотрудничал с газетой «Власть труда» («Восточно-Сибирская правда»).

Рабочие места Гашека находились в зданиях, которые в то время занимал Штаб. Это бывшая гостиница («Дворец Труда», ул. Ленина, 13). На третьем этаже уже в советское время в здании была библиотека, в этом помещении и располагался кабинет Гашека, а на здании установили мемориальную доску из белого мрамора. Еще Гашек бывал в здании на улице, названной в 1963 году в честь его.

Политическая работа среди иностранцев, которой активно занялся в Иркутске Гашек, все более активизировалась по мере продвижения 5-й Армии вглубь Сибири. При Иркутском губкоме РКП(б) были созданы немецкая, мадьярская, чехословацкая, китайская и корейская секции. Здесь летом находилось до 19 тысяч бывших военнопленных. Гашек возглавил интернациональное отделение политотдела Пятой Армии. При его участии создавались партийные организации при интернациональных частях, пресекалась антисоветская агитация в лагерях военнопленных, велась агитработа в эшелонах чехословацкого корпуса, велась разъяснительная работа среди национальных меньшинств.

Гашек, не имея университетского образования, знал несколько европейских языков, прекрасно говорил по-русски. В Иркутске он поступил на курсы восточных языков при Восточном отделении внешних сношений Иргосуна, на которых изучал китайский язык. Вероятно, он предполагал использовать знание этого языка для работы среди китайцев в Иркутске, а может быть и в самом Китае. Последствия этой учебы мы можем обнаружить в литературном творчестве Гашека – малоизвестном рассказе «Чжен-Си, высшая правда». 

Он писал: «Мне было приказано организовать культпросвет при китайском полку в Иркутске, который свалили нам на голову с буфера Восточно-Сибирской республики. Я тотчас послал командиру полка Сун-Фу коротенькую записку: “Прошу явиться в Политотдел армии”. Ответ пришел в красном конверте с адресом, наклеенным на голубой полоске, в знак уважения первой степени». 

В Интернете можно встретить предположения, что якобы здесь, в Сибири, Гашек вынашивал план «Похождений бравого солдата Швейка». Правда, многие сюжеты и анекдоты он уже опубликовал раньше у себя на родине. Может быть, здесь он что-то додумывал, но каких-то сибирских мотивов в «Швейке» мы не обнаружим. А вот рассказ «Чжен-Си, высшая правда» с пребыванием писателя в Иркутске, безусловно, связан.

Из-под его пера здесь вышло большое количество статей, писем и других документов. Некоторые из них, например, «Чешский вопрос», «Белые о 5-й Армии», «Чем болен аппарат экспедиции», были помещены в газетах «Власть труда», «Красный стрелок», «Совет», «Вестник Поарма-5». 

Но был и другой вид творчества писателя. Речь идет о политсводках, подписанных Гашеком, задании инструкторскому отделению. Большой интерес представляет письмо губпарткому РКП(б), в котором он с юмором критикует «швондеров» из Нижне-Илимского политотряда: «Препровождая при сем доклад № 1 врид. (временно исполняющий делами) политрука Нижне-Илимского политотряда с приложениями, Поарм считает нужным обратить ваше внимание на политическую безграмотность политрука Дмитриева, проскальзывающую в его докладе. 

Например, учитель Зорин задает ему вопрос: «Какой метод у РКП организовывать комячейки?» Его ответ: «Правила РКП, одна реальная действительность, но методы, как подойти к организуемым, у каждого организатора разнообразные (!) по его индивидуальной способности. Но, решая задачу коммунистического строительства, все они приходят к одному знаменателю, т. е. мировой коммуне, каждому по потребностям и с каждого по способностям. Такое решение отдаленный идеал, а нынче, к которому приближаемся вплотную и стаскиваем с высоты отдаленности на землю (здорово!) для реального существования».

Можно предполагать, что учитель Зорин посчитал Дмитриева просто профаном и посмеялся над его детским мышлением, но если такие ответы будут даваться крестьянам и местным комячейкам, то что они могут получить от такого инструктора?

Дальше, его проект избавления молодого поколения от лап самогонщиков-отцов, в котором он предлагает мобилизовать всю молодежь и отправить ее в города, где воспитывать, привлекая для обучения военному строю, науке и для использования как рабочей силы, а в это время (мол) все старики, фанатики и собственники уйдут к Аврааму, своему бывшему другу и фанатику (недостает в его проекте только применения способа физического уничтожения стариков), дышит не только профанизмом, но и психической его не-нормальностью. Если с такими проектами Дмитриев пойдет к крестьянам и будет их проповедовать, то в лучшем случае его поколотят, а в худшем сделают восстание против Советской власти.

Кроме того, заставляет на себя обратить внимание как характеристика его деятельности заметка в газету “Родимчики”. Все это наводит на мысль, что если в деревню будут посылаться такие политработники, то от деревни ничего, кроме восстания, ждать не приходится. Просьба принять соответствующие меры. П. п. Замначпоарм Я. Гашек».

Не напоминает ли читателю это письмо один из бесчисленных рассказов солдата Швейка?

Осенью 1920 года Ярослав Гашек вернулся на родину.

Кем же он был в действительности? Искренне уверовавшим в коммунизм, его активным пропагандистом или же авантюристом – искателем приключений? Однозначно ответить на этот вопрос нельзя, да и не следует красить его одним цветом. Есть мнение, что «вряд ли можно всерьез говорить о революционной идейности Гашека: вернувшись в конце 1920 - начале 1921 года из Советской России в Прагу, он начисто забыл о коммунизме и партийности. Через несколько месяцев после приезда из России (ехал он как посланец Коминтерна разогревать левые настроения чешского пролетариата), разочарованный встречами, отсутствием революционной ситуации и уже остро нуждавшийся в деньгах, Гашек встрепенулся и начал писать давно задуманную историю похождений бравого солдата Швейка».

Думается, что лучше других Гашека понял чешский литературовед Радко Пытлик: «В чешской литературе нет другого писателя, который, подобно Гашеку, так много общался бы с людьми. Мало найдется таких писателей и в других литературах. Почти всю жизнь он провел на людях. Он жил среди них, жил их жизнью, жил не только в смысле сопереживания, но и в самом прямом смысле слова…. Жизненных впечатлений Гашека хватило бы, наверное, на десяток писателей. 

Перед его глазами прошли тысячи и тысячи людей, человеческих типов, характеров, судеб. Он был свидетелем множества событий, эпизодов, ситуаций, поступков. А к этому еще надо прибавить, наверное, не менее богатый поток наблюдений, почерпнутых из разговоров и рассказов его бесчисленных собеседников. И все это совершалось в переломную эпоху, в годы общественного брожения начала века, в годы мировой войны, революции и гражданской войны в России, когда все было сдвинуто с привычных мест, когда пришли в движение целые страны, народы, классы, миллионы людей. И Гашек был не просто современником и очевидцем, но и активным участником этих процессов и событий. 

Если принять все это во внимание, то станет окончательно ясным, с каким необъятным морем жизненного материала постоянно соприкасался чешский писатель, какой гигантский объем информации перерабатывало его сознание. Все это и кристаллизовалось в его памяти, чтобы переплавиться затем в его произведения».

Возрастное ограничение: 16+

В наших соцсетях всё самое интересное!