Лев Сидоровский: Ян Сибелиус как символ величия страны
28 сентября 2025
Иркутянин по рождения, известный журналист Лев Сидоровский напоминает, что 20 сентября 1957 года скончался Ян Сибелиус.
В сибирском городке (Иркутске - Глагол38), где я рос симфонического оркестра не было. И ни оперы, ни балета. Поскольку телевидения тогда ещё не существовало, серьёзную музыку дарило только радио, под которое частенько готовил уроки.
И вот однажды, когда решал какую-то математическую задачку, из чёрной тарелки репродуктора вдруг ворвалась ко мне щемящая мелодия, сразу тронувшая душу настолько, что вмиг забыл и про тетрадку, и про учебник. Скрипка, кларнет, виолончель, контрабас заграбастали меня целиком, и я внимал им с комом в горле. А потом мелодия стихла, и диктор сказал: «Прозвучал "Грустный вальс" Яна Сибелиуса». Так впервые я услышал это имя.
***
А вообще-то при рождении в 1865-м, 8 декабря, мальчик из шведской семьи назван был иначе: Иоганн Кристиан Юлиус. Рано потеряв отца, детские годы в не великом по размеру Хямеенлинне провёл с мамой, братом и сестрой. Обладая неистощимой фантазией, окружавшие их городок лесные чащи населил разными диковинными существами из финской мифологии: нимфами, колдуньями, гномами – недаром учителя (он учился в только что открытой, первой в их краю финоязычной школе) называли Яна «мечтателем». Малыш страстно полюбил природу. К тому же постигал искусство игры на скрипке и даже сочинил небольшую пьеску.
Годам к пятнадцати это влечение возросло настолько, что юным дарованием заинтересовался руководитель местного духового оркестра Густав Левандер. В результате, получив хорошую техническую подготовку и некоторые музыкально-теоретические знания, Ян, для которого образцами служили Мендельсон, Григ и Чайковский, написал несколько камерно-инструментальных сочинений.
Однако как старший сын, он должен был стать опорой семьи, поэтому, дабы выучиться на адвоката, перебрался в Гельсингфорс (как тогда назывались Хельсинки), где поступил на юридический факультет Императорского университета.
И всё же, мечтая об артистической карьере скрипача-виртуоза, параллельно посещал занятия в Музыкальном институте. Скоро его успехи там оказались столь велики, что от юриспруденции пришлось отказаться. Студенты и преподаватели с радостью исполняли сочинения для камерных ансамблей, автором которых был этот блестящий питомец Мартина Вегелиуса. Потом два года учился композиции и теории музыки у Альберта Беккера в Берлине, у Карла Гольдмарка и Роберта Фукса в Вене. А ещё раньше дома искусству оркестровки его обучал Роберт Каянус, дирижёр и основатель Ассоциации хельсинских оркестров, а наставником в области симфонической музыки был музыкальный критик Карл Флодин.
В Австрии гостя все считали финном, и его интерес к финской культуре и финскому языку лишь усилился. Как результат, когда в 1891-м вернулся домой, это уже был не только прекрасно подготовленный музыкант, а именно финский композитор Ян Сибелиус. Его симфоническая поэма для солистов, мужского хора и оркестра «Куллерво» – по одному из сказаний финского народного эпоса «Калевала» – произвела такой фурор, что автор сразу был провозглашён «музыкальной надеждой нации».
Это выдвижение Сибелиуса в первые ряды деятелей финской культуры и в его личной жизни сыграло решающую роль: генерал-губернатор Август Александер Ярнефельт, который прежде отдать свою дочь Айно замуж за музыканта с необеспеченным общественным положением не решался, теперь ответил согласием. И она стала для него навсегда главной опорой.
***
Почти все его произведения той поры связаны с образами родной страны, её истории, народной поэзии, особенно «Калевалы»: сочинение для хора «Странствие в лодке», сюита «Карелия», симфонические поэмы «Весенняя песнь» и «Лесная нимфа», в которых возродились сказочные образы лесных чудищ, столь волновавших воображение маленького Яна.
Ну и творение, в котором Сибелиус выступил уже как большой, законченный художник, мастер оркестрового письма, – «Сюита о Лемминкяйнене»: четыре легенды для симфонического оркестра, принесшие их автору европейскую, а вскоре и мировую славу.
Здесь после трагического героя Куллерво композитор обратился к самому весёлому персонажу «Калевалы», храброму воину и неотразимому покорителю женских сердец: в четырёх частях – важнейшие эпизоды его бурной жизни. Сюита, исполненная мощной самобытности, казалась свежим дыханием Севера, влившимся в пряную, несколько изысканную атмосферу цивилизации конца XIX века.
Однако её первые две части местной критикой были поначалу встречены прохладно, и расстроенный автор их исполнение даже запретил (как окажется, на целых тридцать семь лет!), в то время как «Туонельский лебедь» и «Возвращение Лемминкяйнена» совершали по концертным эстрадам мира триумфальное шествие. Да, гений Сибелиуса уже находил признание почти во всех уголках Земного шара – и тогда на родине благодарный Сенат назначил ему постоянную государственную стипендию.
***
Значительных событий в зрелые годы его жизни было относительно немного: нечастые выступления в качестве дирижёра; поездки в Россию, Западную Европу и Америку; встречи с выдающимися современниками.
Заботливая жена охраняла его покой, создавая условия для плодотворного труда. Вот и являлись на свет произведения, которые, кроме прочего, приносили их автору славу трибуна национально-освободительного движения Финляндии.
Так, в 1899-м потрясла всех симфоническая пьеса «Финляндия», которая, несмотря на свои небольшие размеры, явилась образцом монументального музыкального искусства, подлинным памятником патриотического воодушевления. Сибелиус стал человеком, в котором тогда Финляндия, являвшаяся российской автономией, очень нуждалась. После многовекового территориального и культурного «перетягивания каната» между Россией и Швецией финны жаждали независимости, и как раз тогда, в 1899-м, там начался процесс социальных потрясений и переворотов, который в 1917-м завершится «Декларацией о независимости».
Современники утверждали, что музыкальный шедевр «Финляндия» больше способствовал освободительной борьбе народа, чем тысячи речей и памфлетов. Недаром же эта мелодия тогда фактически стала национальным гимном, и неспроста российские власти запретили её публичное исполнение, даже насвистывание в общественных местах.
Примерно той же порой Сибелиус создал и прекрасную «Первую симфонию», в которой прощание с поздним романтизмом, и «Вторую», и великолепнейший «Концерт для скрипки с оркестром», и, наверное, самое популярное своё детище, так поразивший когда-то меня, мальчишку, – «Грустный вальс», сочинённый к драме своего шурина Арвида Ярнефельта под названием «Смерть».
***
Весной 1904-го, оставив столицу, переселился за тридцать километров, в деревеньку Ярвенляя, где близ живописного озера Туусула в честь любимой жены обустроил усадьбу «Айнола», то есть «Жилище Айно». Перемену места жительства объяснял тем, что под небом Хельсинки любая мелодия в нём «умирала».
Мог творить только в идеальной тишине, поэтому в «Айноле» даже водопровода не было: шум воды хозяина от работы отвлекал. Зато обожал шум ветра, шелест листвы, и они тоже наполняли его музыку.
Подлинным «освящением» нового жилища явилась «Третья симфония», которую восприняли как новое слово в его творчестве: эпическая грандиозность двух предшествующих здесь уступила место лирической углублённости. А следующая, «Четвёртая», одна из самых своеобразных в начале XX столетия, по его утверждению, была создана «в виде протеста против современных музыкальных произведений»: и правда, там – совсем особый мир, где всё крайне необычно, – и мелодика, сохраняющая, однако, глубокую народную основу, и гармонический язык, и формы, и оркестровые краски. Этакая «пощёчина публике». И струнный концерт «Сокровенные голоса» оказался тоже хорош, хотя и не прост для восприятия.
С каждый годом слава Сибелиуса всё шире распространялась по Земле. В Англии Генри Вуд, Сесил Грей, Роза Ньюмарч, Эрнест Ньюмен и Констант Ламберт называли его преемником Бетховена. В 1906-м, тепло принятый русскими композиторами, он дирижировал в Петербурге. В 1907-м встретился с Густавом Малером. Когда разговор зашёл о музыке, Сибелиус заметил, что в симфонии его восхищает «её глубокая логика, которая требует внутреннего единства всех тем», а Малер подчеркнул, что «симфония должна быть, как мир: в ней должно умещаться всё». В 1908-м ему, слава богу, удачно удалили в горле злокачественную опухоль, после чего стал очень бояться смерти, и это отразилось в его поздней музыке.
Предпринятое им в 1914-м американское турне прошло с триумфом. Однако вскоре вспыхнувшая Первая мировая планы композитора нарушила: и от второго приглашения в Штаты пришлось отказаться, и связи с музыкантами Западной Европы прервались. Но война всё ж не помешала торжественно отметить пятидесятилетие. Тогда юбиляр впервые познакомил слушателей с «Пятой симфонией», впечатлившей монументальность замысла. И лишь спустя восемь лет предъявил людям «Шестую». А в 1924-м – «Седьмую», которую прославленный дирижер Бостонского симфонического оркестра Сергей Кусевицкий метко назвал «Парсифалем» Сибелиуса. И в самом деле: слушая это, ощущаешь, что великий художник, пройдя долгий путь, останавливается на вершине, просветлённым взглядом охватывая окружающий мир. Что он там видит?..
Именно в ту пору его всё хуже начиналась слушаться правая рука: нет, это была не болезнь Паркинсона, а просто мышечный тремор: почти невозможно было записывать нотные знаки, тем более дирижировать, но он с дичайшим трудом справлялся. В дневнике пометил: «Как тяжело стареть…».
И тем не менее в 1935-м, когда музыка Сибелиуса прозвучала по радио в исполнении Нью-Йоркского филармонического оркестра, слушатели избрали композитора своим «любимым симфонистом». Над созданием «Восьмой» бился вплоть до 1942-го, но в конце концов партитуру сжёг: «Я никому не позволю ни опубликовать, ни прочитать мои последние мысли».
Да, международную известность Сибелиус приобрёл именно благодаря симфониям, однако широкой популярностью по сей день пользуются и многочисленные симфонические поэмы, как «Дочь Похьёлы», «Ночная скачка и восход солнца», уже упоминавшийся «Туонельский лебедь» и самое последнее детище – «Тапиола».
Когда композитору исполнилось девяносто, Уинстон Черчилль послал юбиляру коробку его любимых гаванских сигар. А два года спустя, в 1957-м, 20 сентября, увидел клин журавлей, потянувшийся к югу: «Вот они, птицы моей юности». Вернулся в дом и скончался. До девяноста двух не дожил совсем немного.
***
Есть ли какой иной композитор, который на родине признан «символом величия страны»? Ещё при жизни он удостоился почестей: многочисленные улицы Сибелиуса, парки Сибелиуса, ежегодный музыкальный фестиваль «Неделя Сибелиуса», и тот самый Музыкальный институт тоже стал Академией имени Сибелиуса.
И воздвигли там, где в Хельсинки район Мейлахти, среди буйной листвы удивительный памятник из пятисот восьмидесяти стальных труб, которые – словно орган или фонтан! А рядом лицо того, кто больше, чем семь десятков лет назад потряс меня своим «Грустным вальсом». Всякий раз, вырываясь сюда из Питера, непременно к нему приходил. Увы, теперь, из-за внезапно возникшей, по сути, неразрешимой проблемы с финскими визами, такое уже невозможно…
Автор: Лев Сидоровский, Иркутск - Петербург
На фото: композитор, ставший национальным героем.
Возрастное ограничение: 16+
Все статьи автора
В наших соцсетях всё самое интересное!
