Лев Сидоровский: Кто убил Кирова?
01 декабря 2021
Это случилось 87 лет назад.
Я родился за неделю до убийства Кирова, и потом это событие сопровождало меня, как, впрочем, и других сверстников, пожалуй, все детские годы. В частности, среди самых первых книжек была и та, которую составили стихи и рисунки ленинградских ребятишек, посвященные траурным кировским дням: «Чьё сердце перестало биться? // Чей взор потух, не пламенится? // Чья мускулистая рука // не машет нам издалека? // Сражён великий большевик, // закрыл глаза он не на миг».
На двадцатом съезде Хрущев сказал, что Кирова убили по политическим мотивам с ведома Сталина. Следом популярным стал мотив «сексуальный»: мол, маньяк Николаев отомстил Миронычу за связь со своей женой Мильдой Драуле. И ныне историки предлагают всё новые версии. Наиболее серьезной представляется, пожалуй, следующая.
Когда 1 декабря 1934 года в Смольном участники совещания у второго секретаря губкома Чудова услышали за стеной выстрелы, они выскочили в коридор и увидели страшную картину: на полу в луже крови – Киров, а рядом – то ли в обмороке, то ли в состоянии какого-то психического припадка – Николаев. Более никого не наблюдалось – по крайней мере так они хором утверждали на допросах.
Однако много лет спустя один из них, Борис Осипович Шиф, все-таки решился поделиться своими истинными наблюдениями с дочкой Кирой. И сравнительно недавно Кира Борисовна Мошкова, пенсионерка из Москвы, рассказала: отец тогда выбежал из кабинета Чудова в числе первых и увидел: на полу – Киров; рядом в истерике – Николаев, который кричал, что «ни в чем не виновен»; а другой человек уходил по коридору, засовывая в карман пистолет. Это был один из охранников Кирова.
Еще примечательный факт. В 1934-м баллистическая экспертиза пистолета, которым был убит Киров, и пули, извлеченной из его черепной коробки, не проводилась. В отчете, который потом опубликовали в прессе, значилось: «Расположение пулевого отверстия пулевого ранения позволяет считать, что выстрел в данном случае был произведен сзади и снизу в направлении вперед и слегка кверху. Найденная при вскрытии тупоносая оболочечная пуля револьвера системы "наган" определяет оружие, которым было произведено преступление». Вот и вся экспертиза. Николаев был ниже Кирова, поэтому траектория пули и пролегала снизу вверх. А револьвер, ему принадлежащий, был действительно системы «наган».
Однако, когда через двадцать лет после убийства, в рамках пересмотра дела, затеянного Хрущевым, баллистическую экспертизу все-таки провели, появились новые, весьма любопытные подробности. Но касались они не пулевого отверстия в голове самого Кирова, которого, как известно, кремировали, а фуражки, которая была на нем в тот роковой миг.
Пуля прошла не параллельно земле через фуражку, а сверху вниз. Получается, что Николаев, словно Карлсон, взлетел над Кировым и выстрелил сверху вниз. Тут, конечно, возможны всякие догадки: что это случилось не в коридоре, а в кабинете; что в тот момент Киров, не снимая фуражки, занимался с Мильдой Драуле сексом, и Николаев в лежащего Сергея Мироновича стрелял. Более того, в 2004-м выяснилось, что фуражка была прострелена из пистолета вообще другого калибра, чем тот, из которого был убит сам Киров. То есть, фуражку прострелили потом. Зачем?
Те, кто отстаивают «секс-версию», говорят: перед тем, как заняться «любовью», Киров фуражку все-таки снял. А, мол, уж потом, когда фабриковали «коридорное» дело, фуражку решили «прострелить», чтобы доказать: Киров только вошел в здание и еще даже не успел раздеться. Но мы-то уже знаем, что был свидетель – тот самый, Борис Шиф, который видел в коридоре помимо Кирова и Николаева еще одного человека с пистолетом в руке. И трудно предположить, что он взял в руки оружие только для того, чтобы прострелить кировскую фуражку. Поэтому вывод: Николаев в Кирова не стрелял. Это сделал охранник. А Николаев был использован, как козел отпущения.
Да, он уже давно хотел уничтожить Кирова. Об этом писал в дневниках и в собственноручно составленных планах убийства. Такой план нашли и 1 декабря в его кармане. Николаев следил за Кировым, вычерчивал маршруты его передвижений и везде носил с собой заряженный наган. Он регулярно попадался на глаза сотрудников НКВД. Дважды его задерживали, один раз – непосредственно возле дома Кирова, с не зарегистрированным должным образом наганом, но даже после этого отпустили. В НКВД не могли не знать, что Николаев к тому же регулярно бывает в немецком консульстве и, более того, получает там деньги. Почему же в НКВД никак на этот факт не прореагировало? Тем более что по миру только что прокатилась волна громких политических убийств.
Кстати, версия, что за Николаевым кто-то стоял, объяснялась не только сталинской паранойей, но еще и политической ситуацией в мире. В 1934-м было несколько политических убийств. Наиболее громкое произошло как раз незадолго до 1 декабря: 9 октября в Марселе были уничтожены король Югославии Александр и премьер Франции Барту. За всем этим стояла нацистская разведка. Очень модная французская журналистка Женевьева Табуи тогда написала, что «один из германских политиков ей объяснил: еще несколько таких политических убийств, и Германии воевать уже будет не нужно, ведь она и без этого захватит в мире всю власть».
Могло ли убийство Кирова быть еще одним звеном в этой цепи выгодных Германии смертей? Вполне возможно. Не случайно же сразу после того, как радио сообщило о смерти Сергея Мироновича, немецкий генконсул – тот самый, чей телефон был в записной книжке Николаева, не уведомив, как это было положено, Наркомат иностранных дел, сел в первый же поезд на Хельсинки и потом больше никогда в Советский Союз не приезжал.
Итак, немцы нацеливают на убийство Кирова психически ненормального Николаева. Действительно, кандидатура для роли козла отпущения идеальная. Но можно ли всерьез рассчитывать на то, что неврастеник, который носит в кармане план убийства первого секретаря губкома, может совершить меткий и обдуманный выстрел? Очевидно, нужен еще один, очень надежный человек, который, оставаясь в тени, смог довести дело до конца. Кто лучше всего справится с этой ролью? Охранник – тот самый, которого увидел в коридоре Борис Шиф. Причем увидел только потому, что тот вынужденно задержался на месте преступления, пытаясь замести следы. Был ли этот человек завербован с помощью шантажа и угроз или его просто купили – для сего расследования не столь важно. Куда важнее другое: почему всё это время бездействовало НКВД? И ответ может быть только один: цели наших спецслужб и немецких агентов тут по какой-то причине совпадали.
Зачем же НКВД нужна была смерть Кирова? Ответ можно найти, если покопаться в архивных документах. Имеются недвусмысленные указания на то, что в Ленинградском губкоме Кирову сидеть оставалось недолго: Сталин собирался перевести его в Москву и там назначить куратором над всей системой НКВД. К этому времени умер Менжинский, и функции ОГПУ передали Наркомату внутренних дел, который возглавил Генрих Ягода. Нужен ли был Ягоде, который только-только избавился от своего вечно больного шефа Менжинского и наконец-то воцарился в кресле начальника всех спецслужб страны, новый куратор – новая «метла», которая неизвестно как начнет мести? Конечно, нет.
Но из-за этого убивать глупо: убьешь Кирова – пришлют другого. А вот если бы Киров остался в живых и был бы просто зафиксирован сам факт покушения на него, то для всей системы НКВД началась бы новая эпоха. С 1918-го, с момента убийства Урицкого и покушения на Ленина, ни одного серьезного теракта на представителей верхушки компартии никто не совершал. А что произошло после покушений на Ленина и Урицкого? Какая структура тогда усилилась необычайно? ВЧК! Ведь после объявления «красного террора» чекисты стали карающим мечом революции.
Наверное, Ягода не хотел убивать Кирова и не верил, что этот нескладный Николаев может что-то такое сделать. Но выстрелить он сможет. Может быть, даже попадет. И вот тогда можно будет добиться такого эффекта, как введение чрезвычайного положения.
А что если в НКВД действительно упустили тот факт, что германская разведка, прикрываясь фигурой сумасшедшего Николаева, привлекла к операции еще и кого-то из охраны Кирова? Тогда версия: «Пусть Николаев стреляет – всё равно ничего серьезного у него не выйдет, а нам от этого сплошная выгода!» – имеет полное право на существование. И только после того, как Киров был убит, в питерском НКВД поняли, насколько они просчитались. Поняли, что роковой выстрел произвел совсем не истерик Николаев, которого психиатрам полдня пришлось приводить в чувство, чтобы приступить к допросу, а профессионал, охранник Кирова.
Вероятно, дело обстояло так. Охранник, уже зная о том, что Николаев находится в Смольном и готов к покушению, совершенно осознанно отстаёт от Кирова. Николаев, увидев, что Сергей Миронович идет один, хватается за пистолет, стреляет, но в Кирова не попадает. Позднее одну из пуль, выпущенных именно из его нагана, найдут застрявшей в потолке. После этого Николаев падает в обморок. Охранник, который всё это время находится неподалеку и чутко контролирует развитие событий, понимает, что настало его время действий. Он выходит из-за поворота коридора. Киров, естественно, его не пугается и делает шаг навстречу, ища защиты. Охранник, пользуясь растерянностью Кирова, сбивает его с ног ударом по скуле. След этого удара остался и был квалифицирован как результат падения. В этот момент с головы Кирова как раз и слетает фуражка. Потом охранник переворачивает оглушенного Кирова лицом вниз и стреляет ему в затылок.
Затем убийца, чтоб замести следы, пытается прострелить и кировскую фуражку, но наган Николаева дает осечку. На то, что выстрел, который закончился осечкой, был, указывают многие историки. Правда, они полагают, что это была неудачная попытка самоубийства: мол, Николаев попытался покончить собой – осечка; и столь сильным было его нервное напряжение, что упал в обмороке.
Однако, скорее всего эта осечка привела не к обмороку Николаева (он уже был без сознания), а к тому, что охранник был вынужден отбросить наган Николаева и вытащить свой пистолет. Этим и объясняется тот факт, что фуражка прострелена пулей другого калибра.
Кто этот загадочный человек, который и стал истинным убийцей Кирова? Охранял Мироныча оперкомиссар Борисов. После убийства его задержали и предварительно допросили. На следующее утро приехавший Сталин срочно потребовал Борисова на допрос к себе. Борисова посадили в грузовик и повезли. Но на полпути машина попала в аварию, причем Борисов странным образом вывалился из нее и разбил себе голову – то ли о фонарный столб, то ли о водосточную трубу. Когда потом проводили исследование, выяснилось, что в тех условиях Борисов ни при каких обстоятельствах погибнуть не мог, а ему просто дали по голове железной трубой или ломом: была вмятина. Странная история.
Но если предположить, что именно Борисов стрелял в Кирова и убил его, а потом на предварительном допросе, уже зная, что чисто уйти ему не удалось, сознался: мол, сделал это по заданию немцев, в каком виде предстают сотрудники НКВД, которые, заигравшись с полоумным Николаевым, не увидели шпиона прямо у себя под брюхом. И что будет со всеми ними, если об этих играх узнает Сталин? Значит, Борисова срочно убрать!
В качестве подтверждения этой версии многие исследователи приводят посмертное письмо судмедэксперта – начальника медлаборатории НКВД. Он дал заключение о том, что Борисов погиб от травматического воздействия твердого предмета на череп, но сомневается в том, что это было именно так. Поскольку неясно, что такое «твердый предмет» – стена или монтировка? Есть сомнение в том, что Борисов был убит в результате дорожного происшествия, скорее, уничтожен сотрудниками НКВД.
Как любил говорить Иосиф Виссарионович: «Нет человека – нет проблемы». Сегодня даже дети, насмотревшись боевиков, знают, что киллер, совершивший столь громкое убийство, не жилец. Потом на этого мертвого, а потому и «молчаливого» человека будет так удобно списать все свои проколы и недоработки. А версия убийства из ревности при этом станет прекрасным камуфляжем. Именно с целью этого самого камуфляжа и начали допрашивать Мильду Драуле ровно через пятнадцать минут после того, как Киров испустил дух. Чтобы подать протокол ее допроса Сталину на блюдечке с голубой каемочкой: «Кушайте!» Однако тут спецы из НКВД просчитались. Сталина не заинтересовал ни немецкий след (отношения с Германией в 1934-м портить нам было категорически нельзя), ни амурные похождения Сергея Мироновича. Сталин в душе уже простился с другом и по достоинству оценил его посмертный подарок. Теперь у него был прекрасный повод для того, чтобы расправиться со своими политическими противниками.
Автор: Лев Сидоровский, Иркутск - Петербург
Возрастное ограничение: 16+
Все статьи автора
В наших соцсетях всё самое интересное!
