Театр и жизнь Владимира Шагина-2

04 февраля 2019

В Год российского театра «Глагол» готовит несколько интересных проектов для своих читателей, в том числе, связанных с историями людей, всю жизнь посвятивших театру. Сегодня мы публикуем продолжение отрывка из первой главы книги «Владимир Шагин. Театр и жизнь». Начало здесь.

- Некоторые считают, что зрители сейчас больше хотят видеть комедий, отдают преимущество развлекательным жанрам. И театры, чтобы удовлетворить запросы зрителей все больше включают в свой репертуар именно такие произведения. Какова ваша позиция на этот счет?  Театр - это что? Развлекательное учреждение или то место, где можно посмеяться и погрустить?                      

- Решительно не согласен, что музыкальные театры уходят от серьезных тем. Если посмотреть, скажем, на  репертуар нашего театра, то мы ставим разные спектакли... совсем недавно в нашем театре был поставлен известный  бродвейский  мюзикл  «Скрипач на крыше». Это  пьеса о беде еврейского народа. Действие происходит тогда, когда шло гонение евреев,  когда им не находилось места на земле. Это очень драматичный спектакль. Я наблюдал в зрительном зале, как у многих женщин, да и  у мужчин, наворачивались слезы от переживаний. На этот спектакль трудно достать билеты, потому что он задевает за живое.

Или возьмите другой мюзикл «Бонни и Клайд», который рассказывает трогательную историю двух молодых влюбленных людей, в годы американской депрессии под давлением трудных условий ставших преступниками, в финале они погибают. Я думаю, что эта тема волнует всех, особенно, молодежь. Мы поставили этот спектакль первыми. Пока, насколько мне известно, он еще нигде не шел, кроме Иркутска.

Поэтому нельзя говорить, что только через комедию идет понимание всей жизни. Сейчас, например, в планах театра есть постановка балета «Ангелы смерти» на такую очень актуальную тему, как употребление наркотиков…Мюзикл «Поединок» по повести А. Куприна (композитор В. Баскин, автор пьесы В. Вербин) – на фоне трагедии в нем будет показана большая и сильная любовь. И опять это будет далеко не развлекательная постановка.

- Вы много ставите мюзиклов, это стало распространенным явлением во всех театрах. Но вспоминается развернувшаяся в свое время в центральной прессе дискуссия о том, каким должен быть мюзикл. Какова ваша позиция в этом вопросе?                

- Центральная пресса в своих обзорах и оценках ориентируется в основном на опыт постановок мюзиклов типа «Чикаго», осуществленного Филиппом Киркоровым и некоторыми другими продюсерами. Как правило, на такие мюзиклы затрачиваются большие деньги. Для отбора артистов проводятся чуть ли не всероссийские кастинги. Однако заработать им не всегда удается. Объясню почему. Дело в том, что у нас многие гонятся за гигантоманией. Считается, что если, скажем, на какой-то спектакль или фильм по своей бюджетной составляющей затрачены большие деньги, то он должен получить и большие награды. А театральная работа может быть малозатратной, но поставлена на такую тему и на таком высоком режиссерском уровне, что затронет струны человеческой души.

Должен заметить,  сколько мы не ставили мюзиклов, ни один из них не был неудачным. Может быть, он проигрывал в плане материала или темы, но не по постановке. Вот скажем, спектакль «Юнона и Авось». Не могу сказать, что это в полном смысле мюзикл, однако в нашем театре он прошел при полных аншлагах 300 раз. В нем нет убийства, но есть  любовь. А это вечная тема. Что ни говорите, все трогательное интересно всем:  молодым  и старым, мужчинам и женщинам.

- И все-таки, по вашему мнению, каким должен быть мюзикл?               

- Отвечу коротко. Он должен быть настоящим. Это значит, если театр берется за  мюзикл, то он должен быть настоящим, а не какой-то пародией. Жанр должен соответствовать своему названию.           

- В настоящее время театры оперетты стали ставить вещи типа «Мертвые души», которым нет еще жанрового определения, то есть это ни опера, ни мюзикл, а нечто современное, принадлежащее новому веку. Как вы думаете, нужна здесь определенность или все жанры хороши, кроме скучного?                

- Не хочу сказать, что все жанры хороши, но каждый творческий человек стремится показать себя новатором. Часто они думают, что вот сейчас напишут, поставят новый спектакль и получится открытие нового жанра. Но жизнь-то показывает другое. Многие композиторы отдают свою песню одному исполнителю. Однако после ее исполнения песня не живет. И, наоборот, в устах другого исполнителя они оживает и через некоторое время становится народной песней. Ее везде и все поют. Для этого должен быть тесный тандем между автором и исполнителем. Они должны работать на общий результат, а не тянуть одеяло каждый на себя.

Что нужно для успеха того или иного жанра? Конечно, талант. Для того чтобы песню запели, необходимо, чтобы музыка органично сливалась со словами, настроением, своей эпохой.

Театр постоянно находится в поиске таких талантливых композиторов, балетмейстеров, художников и режиссеров.   Именно поэтому мы приглашаем их со стороны. В свою очередь такое обновление помогает нам идти в ногу со временем.

- Что вы вкладываете в понятие «успешный спектакль»? Главным критерием являются кассовые сборы, отзывы зрителей или что-то другое?  

– Основное, конечно, мнение публики и наполняемость зала. К удачным работам я отношу - «Скрипач на крыше», «Русский фантом». Они идут при аншлагах и востребованы не один сезон. Кстати, когда ставили «Скрипач на крыше», меня многие, в том числе и актеры, уговаривали отказаться от этого спектакля, напоминая, как он провалился несколько лет назад. Но я не поддался на уговоры. Мы взяли новую редакцию «Скрипача на крыше», если первый раз ставился спектакль на музыку Гладкова, то теперь первоисточником стал американский мюзикл. Режиссер добавил еврейских, точнее, одесских интонаций в игру актеров. И новое прочтение понравилось зрителю.

– Как вы относитесь к критике? Помнится, ваша последняя трактовка «Летучей мыши» породила немало критических публикаций.

– Я нормально реагирую на критику, но она должна быть оправданной и профессиональной. Что касается «Летучей мыши», то его поставил режиссер Юрий Константинович Лаптев…Когда мы обсуждали постановку оперетты,  я предложил воссоздать «Летучую мышь» в ее изначальном авторском замысле, а не в том лакированном виде, который был придуман под давлением советской цензуры. Лаптев проделал громаднейшую работу, разыскал в архивах первый оригинальный перевод этой оперетты. Спектакль был о том, что в Европу приезжает богатый русский князь. Он ведет разгульный образ жизни, кутит с распутными женщинами, устраивает карнавалы. На одном из таких карнавалов и происходит любовная история с участием господина Айзенштайна.

Как ни странно, но первоначальный вариант оперетты шокировал некоторых иркутских зрителей откровенностью показанных сцен. Режиссер воспользовался пышностью форм наших актрис и представил их в роли кокоток. Но ведь из песни слов не выкинешь, именно такой, несколько фривольной, была настоящая оперетта «Летучая мышь».

Когда критические отзывы прочитал Лаптев, он меня попросил, чтобы я или оставлял спектакль таким, какой он есть, или снимал, но ни в коем случае не переделывал. Я решил не убирать оперетту из репертуара и оказался прав, она пользуется популярностью у публики.

– Трудно быть одновременно и директором, и худруком?

– По-моему, легкой работы нет, есть легкое к ней отношение. Времени, когда «жить стало лучше, жить стало веселей», мы так и не дождались. Быть может, поэтому в храме Мельпомены так часто «штормит». Сам храм и дорога, которая ведет к нему, коврами не устланы, шипов больше.

- Какие самые насущные проблемы, на ваш взгляд, есть у регионального театра?                     

– Его Величество Актер сейчас в остром дефиците, эта проблема острее финансовой. В советские времена любой театр в Иркутске получал по пять квартир в год, сейчас с жилищной дотации мы давно сняты. Я могу платить начинающему актеру столько, что  с этой зарплатой он к покупке квартиры в областном центре даже на пушечный выстрел приблизиться не в состоянии. И как прикажете в такой ситуации приглашать в театр отличного актера?!

Идем дальше. У нас в городе нет ни консерватории, ни института искусств. Мне могут возразить, дескать, а музыкальное училище? Но оно – лишь начальная ступень для поступления в вуз, где преподавание ведется на совершенно другом уровне. Мы уже несколько лет ведем переговоры с педагогическим университетом, чтобы на базе его музыкального факультета, открыть нечто вроде консерваторского отделения, готовить вокалистов, музыкантов. Но дальше разговоров дело пока не продвинулось. И тут – антракт…

Если региональная власть решит, что Иркутску, городу с давно сложившимися культурными традициями, нужны ТЮЗ и академический драмтеатр, музыкальный и кукольный, «Театр Пилигримов» и Театр народной драмы, тогда определенные средства в бюджете будут найдены. Если нет... Впрочем, в «нет» я не верю. Думаю, ужесточатся правила игры. От нас начнут требовать создания только высококачественного продукта – ведь спектакль тоже продукт. И продать его надо так, чтобы зрителям не было мучительно больно за выброшенные на ветер деньги и потерянное время, а театру – за средства, потраченные на постановку, за собственную творческую импотенцию.

 По-моему, это называется жизнью в условиях нового рынка. От нас – интересные спектакли, полные залы, от власти – бескорыстная любовь на материальной основе. Недаром же говорят, что «искусство требует жертв!» Каких же еще, если не финансовых!

Продолжение следует.

Фото из семейного архива. 

 

Возрастное ограничение: 16+

В наших соцсетях всё самое интересное!
Ссылка на telegram Ссылка на vk
Читайте также