Лев Сидоровский: Скончался гениальный народный художник России Леонид Аронович Шварцман
04 июля 2022
Ему был 101 год. Проводы художника пройдут 5 июля. Журналист Лев Сидоровский вспоминает свои встречи с художником.
Сколько бы тебе ни было лет сегодня, ты, конечно же, всё равно не забываешь старых своих знакомцев, населявших мир детства: Конька-Горбунка, Иванушку-Дурачка, Василису Прекрасную, Красную Шапочку, Дюймовочку, Буратино, Доктора Айболита, Карлсона, который живёт на крыше...
Их много, но в тоже время и мало, потому что создание сказочных героев – дело необыкновенно трудное: ведь настоящий сказочный герой, как правило, абсолютно ни на кого и даже ни на что не похож, хотя и имеет характер живого человека. Хорошо помню, как почти шесть десятилетий назад такое чудо случилось: сначала нам явилась мультяшка «Крокодил Гена», спустя два года – «Чебурашка». А первая книжка про это дивное существо увидела свет раньше, почти 56 лет назад, абсолютно точно: 20 августа 1966 года, – именно тогда Чебурашка «родился».
Ну а потом, в 1971-м, я отправился в Москву, где на Ярцевской улице, под крышей квартиры, в которой проживал режиссёр-постановщик этих очаровательных фильмов Роман Качанов, к своей радости, встретил ещё и писателя Эдуарда Успенского, художника-постановщика Леонида Шварцмана и композитора Владимира Шаинского.
Первым делом спросил Успенского: «Как же всё-таки появился Чебурашка? С чего всё началось?» Эдуард Николаевич почесал в затылке:
– Я был в гостях у своего друга, когда к нему пришла трёхлетняя племянница. Была она в коричневой длинной шубке. «А, Чебурашка пришла! – закричал приятель. – Ну как дела?». Тогда я впервые услыхал это слово. Оно мне понравилось, ибо было связано с чем-то коричневым и пушистым. Я ещё не знал, что это слово есть в словаре Даля (оно означает игрушку Ваньку-встаньку), и забыл, что существует такой глагол – «чебурахнуться», то есть упасть. Потом, через некоторое время, в другом доме я увидел самодельную игрушку, составленную из нескольких поломанных. Она тоже была пушистая, разноухая и коричневая. И я решил написать сказку для ребят про такую игрушку. Стал думать над именем – и тут всплыло слово Чебурашка...
А ещё в литературном запасе у меня была фраза: «В одном городе жил да был крокодил по имени Гена. Каждое утро он просыпался в своей маленькой квартире. Умывался, завтракал и шёл на работу. А работал он в зоопарке крокодилом». Итак, у меня возник город, в котором живёт одинокий крокодил. Согласитесь, крокодил – зелёное и неуютное существо – не самый лучший вид товарища. И в этом городе появился Чебурашка, причём никто не мог сказать, кто он такой. Я ведь и сам не знал. Поэтому он превратился в неизвестного науке зверя...
Но как же этот зверь попал в город? Конечно, в ящике с тропическими фруктами! Ведь неизвестные науке звери, как правило, водятся в тропических лесах. Апельсины нам тоже поставляют оттуда. Так что если мой зверек заберётся в ящик с апельсинами, съест пару, другую и, наевшись, заснёт, то вылезет из ящика там, где мне нужно... Дальше уже стало легче. Это была одна из моих первых книг, и я всё проверял её на ребятах в одной больнице. Причём иногда брал с собой туда и редактора. И многие наши споры решались там...
Что ж, с Чебурашкой всё мне стало, вроде, ясно. Но вот почему крокодила зовут именно Геной?
Успенский усмехнулся:
– А вы проверьте другие имена: Стёпа, Вася, Коля. Ни одно к крокодилу не подходит. А Гена, наверное, потому, что крокодил всё-таки не российский зверь, и Гена – имя тоже не традиционно российское. Крокодил Ваня или, наоборот, крокодил Эдик звучало бы, пожалуй, искусственно.
Тогда я обратился к режиссёру:
– Роман Абелевич, кто вас надоумил прочесть книжку про крокодила Гену и Чебурашку?
Качанов мигом вспомнил:
– Один маленький мальчик. Он так и сказал: «Дядя, прочитай эту книжку, она тебе очень понравится». Прочёл – действительно понравилась: тема добрая, характеры прекрасные. Да, Успенский эти характеры придумал, а мы, кинематографисты, их сделали. Конечно, заранее всё было неясно. Ведь нельзя заранее планировать: вот возьму и создам постоянного героя! Постоянный герой получается, как правило, случайно.
Тут Успенский добавил:
– Раньше, до революции, детей восхищали сильные герои - Илья Муромец, Иван-царевич, потому что каждый хотел иметь сильного покровителя. Но сейчас каждый советский ребёнок сам ищет, кому бы помочь. А Чебурашка – как раз и есть то беззащитное существо, которому хочется протянуть руку, погладить, пригреть, защитить. Не зря же его именем называют теперь детские сады, ясли, кафе, конфеты.
Качанов:
– Но порой наши герои доставляют и немало хлопот. Например, появляется как-то на студии солидный товарищ: «Помогите! Жена заявила: не подаришь 8 марта Чебурашку (тогда такого сувенира в продаже ещё не было), домой лучше не возвращайся». А вот что написала нам мама одного зрителя: «Пожалуйста, если будете делать продолжение, нареките крокодила другим именем. Моего сына тоже зовут Гена, и ребята дразнятся».
– Интересно, а как образ Чебурашки создавался, так сказать, в натуре? – этот мой вопрос был адресован уже художнику.
Леонид Аронович Шварцман задумался:
– Прочёл я книжку: ну кто такой Чебурашка? Написано: «С большими ушами, с большими глазами, лохматый. И очень добрый». Медвежонок? Нет, не подходит. Лемур? Опять не то. Тот Чебурашка, что был изображён в книжке, меня явно не устраивал, хотя и соответствовал всем параметрам. Потому что в искусстве, как известно, всё держится на «чуть-чуть». И вот стал я искать, рисовал, рисовал.
Уши у Чебурашки становились всё больше, ножки – всё меньше, пока не оказались одни лишь лапки. А цвет – самый тёплый: оранжево-коричневый. С крокодилом Геной получились свои сложности, потому что уже есть масса разных крокодилов – от придуманного Чуковским до того, который на обложке сатирического журнала. Наш крокодил от всех прочих должен был отличаться. И этого мы, пожалуй, достигли. Крокодил Гена – субъект респектабельный. И одет весьма своеобразно: галстук-бабочка, пиджак, а штанов-то, между прочим, нету, но этого почему-то никто не замечает.
Качанов:
– Кстати, нарисовал всё это Шварцман левой рукой – только не в переносном смысле слова, а в самом что ни на есть прямом: левша.
Тогда, в 1971-м, мне было очень интересно, что Чебурашку и крокодила Гену ожидает в будущем.
Успенский пояснил:
– В третьей серии рассказ пойдёт о путешествии наших героев на берег реки, где они встретятся с непутёвыми туристами и не менее непутёвым директором фабрики, который эту речку загрязняет...
Тут вспомнилось мне про песню «Я играю на гармошке», которая фильм очень украсила.
Качанов развёл руками:
– А ведь поначалу я от песни в принципе отказывался, поскольку в столь коротком фильме, как наш, песня сюжету обычно – помеха. Однако и мелодия Владимира Шаинского, и стихи Александра Тимофеевского настолько легли на душу, что решил рискнуть. И не прогадал. Правда, Владимир Яковлевич?
Шаинский живо отозвался:
– О да! Впрочем, предсказать заранее популярность той или иной песни невозможно, поэтому в данном случае я весьма рад. Большое спасибо и Володе Ферапонтову, который спел так, что «ария» крокодила Гены в ткань фильма вошла очень органично.
Успенский хихикнул:
– Да, пел Ферапонтов, а вовсе не Василий Ливанов, который крокодила Гену озвучивал. Но люди этого не знают, поэтому в любой компании Ливанова просят исполнить «Я играю на гармошке». А Ливанов (который вокалом вообще не блещет) всякий раз раздражённо отмахивается: «Надоело... На каждом концерте её пою».
Шаинский молвил мне доверительно:
– Сообщаю по большому секрету, что в третьей серии будут аж две песни: туристов-браконьеров («Укрепляют наши нервы воздух средней полосы, и картошка, и консервы, и два круга колбасы...») и другая, которую на крыше голубого вагона исполнят крокодил Гена, Чебурашка и старуха Шапокляк...
И, подсев к пианино, композитор запел – так я (на два года раньше всех будущих кинозрителей) впервые услышал:
«Каждому, каждому в лучшее верится,
Катится, катится голубой вагон!»
Я раззадорился:
– Может, подсказать сюжет четвёртой серии? Допустим, ваши герои попадают в город на Неве. Что тогда?
Успенский потёр ладонь о ладонь:
– Тогда крокодил Гена сразу нырнёт в невские волны, поскольку такого водного простора в Москве ему вовек не найти...
Качанов добавил:
– А Чебурашка, по неведению испугавшись за своего друга, начнёт в тревоге бегать вдоль гранитных парапетов.
Шварцман мигом раскрыл блокнот и стал там шариковой ручкой что-то изображать:
– В общем, всё это будет выглядеть примерно так…
Шаинский завершил:
– Ну а мелодию я сочиню позже. Что-нибудь мажорное..
С той поры минули годы. Нет уже ни Качанова, ни Шаинского, ни Успенского, который – увы, из-за своего мерзкого характера и всем известного крохоборства – судился со Шварцманом, мелочно оспаривая авторство экранного образа милого Чебурашки.
А Леонид Аронович (кроме героев «Чебурашки», он подарил нам персонажей и «38 попугаев», и «Котёнка по имени Гав», и «Слонёнка-туриста», и «Аленького цветочка», и… – впрочем, перечислять можно долго) в августе 2021-го, когда ему исполнился сто один год, признался мне по телефону, что «до сих пор не растерял детскую наивность, помноженную на юношеский задор».
Увы, 2 июля, незадолго до его 102-летия, последнего из создателей Чебурашки и Крокодила Гены, гениального художника Леонида Ароновича Шварцмана не стало.
Автор: Лев Сидоровский, Иркутск - Петербург
Под изображением Чебурашки и Крокодила Гены – на снимках (слева направо): Эдуард Успенский, Роман Качанов, Леонид Шварцман, Владимир Шаинский. Фото автора.
Возрастное ограничение: 16+
Все статьи автора
В наших соцсетях всё самое интересное!
