Три письма с фронта иркутского поэта Моисея Рыбакова
08 мая 2024
В январе 2024 года исполнилось 105 лет со дня рождения автору стихотворения «Мы с Байкала» Моисею Рыбакову. Он погиб в двадцать четыре года на фронтах Великой Отечественной.
В июне 1941 года Моисей Рыбаков окончил Иркутский университет и был призван в армию, направлен в военно-инженерное училище. В конце октября он уже на фронте, прошел путь от старшего адъютанта до заместителя начальника штаба инженерной бригады. Сражался на Юго-Западном и Сталинградском фронтах, был тяжело ранен, лечился в госпитале. 17 июля 1943 года погиб при подготовке переправы наступающих войск через реку Миус.
Среди вещей погибшего поэта, присланных из части родным, оказались письма, стихи и наброски пьесы «Мы – солдаты».
Литературное наследие Моисея Рыбакова
«Глагол» публикует три письма. Первое отправлено в Иркутск, Тимирязева, дом 48, кв. 6, сестре Доре Александровне Рыбаковой в 1942 году (точная дата не установлена):
Здравствуйте, мои дорогие!
День выдался сегодня свободный. С утра объехал верхом километров десять. А теперь работы мало – можно написать письмо.
Последнее время я вообще много езжу верхом, и, признаюсь, мне это очень нравится: весело ехать, хоть плохонькая, а весна кругом, заедешь в лес – какие ни есть, а цветы. И, вот чудо, представляете, если рано выбраться, даже соловья услышишь, и только с запада, глуша соловья и дуру-кукушку, тяжелый и однообразный рев пушек. Война!
Однако, тут никто о ней особенно не задумывается. Кругом пашут и сеют, как могут и на чем могут. Народ не отчаивается, наоборот, здесь изо всех сил надеются на наше движение вперед. И, наверное, правы в своей надежде. Все идет к тому, что летом 42 года мы должны будем наступать и действительно будем. Если не решить этой войны в 42 г., то она сядет нам же на шею в следующем. Сталин тысячу раз прав.
Что новенького у меня? Очень немного – недавно получил деньги – 250 перевел вам. Скоро пошлю еще. Написал …(?).
Жду писем, а их все нет – снова длительный (по всей видимости) перерыв в переписке и не вовремя, как раз тогда, когда я раскалился на новости, получивши сразу три письма и молчание. И это для счастливого отца, который только что обзавелся дочкой и жаждет о ней слышать.
Ну, пока, бывайте здоровы. Пишите мне побольше. Целуйте Томку и дочку. Привет всем. Ваш Мося.
О получении перевода сообщите.
А вот письмо маме Лии Моисеевне от 26 января 1942 года:
Мама, милая, здравствуй! Думаю, что это письмо придет к тебе побыстрее прочих. Вообще у нас связь сейчас плохая – волею судеб остались мы в глубоком тылу. А наши очень успешно наступают и уходят все дальше и дальше вперед. Скоро их и на самолете не догонишь.
Но тут как раз попала оказия – посылаю письмо.
Писем от Вас нет. За последнее время получил только одно письмо от Тамары. От Доры вообще уже не помню, когда приходили письма.
На днях послал тебе и Томке переводы. Получишь – пиши. Я вообще не знаю, получаешь ли ты их, а я перевожу ежемесячно.
Как ты себя чувствуешь? Как дела с квартирой? Неужели ты ее еще до сих пор не сменила? Смени обязательно. Зачем тебе мучаться с нею. Бывает ли у тебя Дора, как часто? Влюбилась она там, что ли, почему-то не пишет мне, несмотря на все мои заклинания. Интересно, как она живет в материальном смысле? Об этом она совсем ничего не пишет.
Ну, будь здорова. Желаю тебе всего лучшего. Целуй внучку. Целую тебя крепко. Твой Мося.
И третье письмо от 28 апреля 1942 года. Адресат не указан.
Здравствуйте, мои дорогие!
Бумага новая, смотрите, как я богато зажил – так и хочется написать. В последние дни получил два письма от Томки – одно с фотокарточкой, другое без. В обоих – горькие жалобы, трудно ей, бедняжке, живется. И дочка на руках, и кончать надо – все это в совокупности создает ей прямо невыносимое положение.
Вы бы, что ли помогали ей побольше – если можно, Дора. Поводилась бы с девочкой, или она не может? Ничего-то я, ровным счетом, не понимаю и не знаю, как и что там делается, получил всего-навсего три письма. Но вижу, что ей очень и очень трудно.
Я вам недавно послал новый аттестат – давайте, пожалуйста, половину денег ей. Кроме аттестата я Вам буду еще время от времени делать переводы. Пожалуйста, помогайте ей, если можете, ведь, поймите, у нее же моя дочка. Ах, как все это объяснить!
Что у нас тут нового? Очень мало, как везде затишье. Весна отчаянно плохая – холод собачий – с утра валил снег, образовалась дикая слякоть, на деревьях даже нет еще почек, сеять тоже не начали. Как вам нравится центральная Россия? Просто погода запуталась, и времена года бредут в полном беспорядке.
Однако, дни стали длиннее, и занять их стало труднее, даже 12-14 часов работы ни в силах заполнить весеннего дня. А вечером я тихо скучаю, т.к. читать при какой-нибудь дымной коптилке совершенно невозможно. Все же я отваживаюсь иногда читать – прочел «Анну Каренину», «Идиота» Достоевского, все пьесы Островского. Что делать, только эти вещи попадают под руку. Хорошо еще, что теперь немного наладилось дело с газетами – есть возможность узнать свежие новости. Приятно почитать в нашей дыре свеженькую газетку.
Как описать мое житье-бытье? Оно и разнообразно, и чертовски однообразно, и скучно, и захватывающе интересно; очень противоречиво мое житье-бытье. Описать его я не смог и поэтому не пытаюсь, может быть, если вернусь, порасскажу многое, слушать будет Вам – не переслушать. Так что готовьте уши, ибо творческий потенциал рассказчика нарастает, его опыт обогащается и репертуар пополняется все новыми и новыми вещами.
Но шутки в сторону, как бы я действительно хотел вас увидеть и получить возможность порассказать и послушать. Да это дело фортуны, как она повернется – каким ракурсом. Будем надеяться, что она повернется к нам своей сияющей мордочкой.
Ну, будьте здоровы. Привет всем дядям и тетям. Как они живут? Привет всем друзьям. Целуйте Томку и мою малышку. Целую вас миллион раз. Ваш Мося.
Как там друзья? Как Дорина подруга Сара Дворецкая, Алла и прочие?
Фото из архива портала Год литературы
Возрастное ограничение: 16+
В наших соцсетях всё самое интересное!
