Московские актеры - черемховские зэки

09 июня 2018

В 2019 году Черемховскому драматическому театру имени В. П. Гуркина исполнится 80 лет. Уже много лет театр является центром притяжения всех культурных событий небольшого шахтерского города. История театра переплетена не только с историей города. В ней очень много трагических страниц, связанных с историей страны.

"Глагол" начинает серию публикаций, посвященных истории создания театра в Черемхово. Статьи подготовлены в разные годы иркутскими журналистами. Так, сегодняшний материал Оксаны Гордеевой был опубликован в газете "Пятница".

Об исполнителях главных героев в спектаклях, которые в тридцатых годах с неизменными аншлагами шли в Черемхово, в прессе упоминать было нельзя. Во всех статьях и документах тех лет об актерах-зэках нет ни слова. Зато везде обозначено место действия этих спектаклей - "театр на Шадринке". Шадринка - это не что иное, как бывший Сиблаг, тюремная зона. Этим актерам было запрещено покидать территорию Шадринки, и даже в больницу их сопровождал конвоир. В Иркутск им тоже ездить запрещалось. Режиссер Николай Охлопков специально приезжал смотреть их постановки. А уезжая, вздыхал: "Я бы половину труппы взял в иркутский драмтеатр, да комендатура не разрешает". С тех пор прошло больше семидесяти лет. Что сохранилось в Черемхово с тех давних времен, когда в лагерную зону по 58-й статье попадали знаменитые московские актеры и режиссеры? Несколько старых программок с истершимися краями да театральные афиши.

В 1930-х поселок Шадринка на окраине Черемхово, или Сиблаг, стал местом, где била ключом театральная жизнь. Актеры, одетые в телогрейки и сапоги с портянками, умудрялись для спектаклей из крашеной марли мастерить себе бутафорию и костюмы. Спасаясь от уныния и безнадеги, сосланные по наветам и доносам московские актеры и режиссеры ставили "Лес" и "Без вины виноватые" Островского (название старой пьесы русского классика в 1937 году вновь стало очень актуальным). Здесь, в Сибири, они спасались искусством, вспоминая, чему их учили Немирович-Данченко и Станиславский, которых многие не только знали лично, но и работали с ними вместе. Среди шадринских актеров были артисты легендарной труппы Театра Таирова с Большой Бронной.

Вот что вспоминала старая черемховская актриса, ныне покойная Елизавета Онуфриевна Соколова: В одном из бараков оборудовали клуб на 450 мест с хорошей по тем временам сценой и грим-уборными. В клубе был создан замечательный драматический коллектив - русский, украинский (среди заключенных были и актеры харьковского театра. - Авт.) и татарский. Успешно выступили на областном смотре. А из самых способных в декабре 1932 года образовался профессиональный драматический театр райкома угольщиков. Актерами в нем стали исключительно жители Шадринки.

Московская интеллигенция, попавшая в мясорубку 30-х годов и оказавшаяся в жутких условиях Сиблага, стремилась не потерять человеческое достоинство и выжила лишь благодаря глубокой вере в гуманность и человечность, благодаря вере в искусство. Вечерами после работы они ставили спектакли и корпели над декорациями и скульптурой. Это при том, что зимними ночами волосы заключенных примерзали к стенам бараков, где пол был земляной, а вместо постелей - деревянные нары.

Сохранилось свидетельство о московской актрисе Елене Афеногеновой, чья фамилия в свое время гремела по всей Москве. Фамилию Афеногеновых носила целая династия московских актеров. Все та же Елизавета Онуфриевна Соколова, актриса театра на Шадринке, писала: "Появились в нашем театре профессиональные режиссеры - Сажин, Хаптыгаев. Актриса Елена Александровна Афеногенова, работавшая прежде со Станиславским и Немировичем-Данченко, преподавала нам основы системы Станиславского. Приезжал из областного театра Н.Охлопков, читал курс основ сценической культуры. Он говорил нам, что "взял бы половину труппы в свой театр, да комендатура не разрешает".

Почему зэкам разрешали играть на театральных подмостках? Идеологи считали, что искусство, а особенно пролетарское, поможет "врагам народа" стать людьми. Ведь все актрисы и актеры театра на Шадринке были осуждены по пресловутой 58-й статье как враги народа.

Газета "Черемховский рабочий" в номере 151 за 2 июля 1939 года посвятила целую полосу итогам работы сиблаговского театра на Шадринке в сезоне 1938/1939 г. Статья называлась "Советский театр - величайший фактор культурной революции". В ней говорилось, что на первый спектакль, поставленный актерами-зэками в поселке Шадринка, пришло столько народу, что не хватило мест - люди стояли даже в проходах. Пьеса называлась "Плавятся дни". Потом режиссер Григорий Яковлевич Стронский поставил спектакли "Чужой ребенок" и "Винтовка № 492116".

Надежда Скоморовская, нынешний директор Черемховского драматического театра, помнит рассказы местных старожилов, которые сохранили память о московских актерах - зэках Сиблага:

- Здесь у нас были зоны, лагеря и поселения. Почти в каждой зоне был свой театр. Актеры из труппы Таирова жили под охраной, но был какой-то день, когда они играли спектакли для свободного населения.

Знаменитый на всю страну автор пьесы "Любовь и голуби", для черемховсцев родной человек Владимир Гуркин каждую свою новую работу ездил ставить в Черемховский драматический театр. И не только потому, что он родился в Черемхово и здесь живут его близкие и друзья. Просто в Черемховском драматическом работали и продолжают работать настоящие артисты, здесь жив истинный дух сибирского театра, воспитанного на традициях Станиславского и Немировича-Данченко. Ничто не исчезает бесследно, и труд актеров-зэков не ушел в песок: здесь, в провинциальном Черемхово, все еще чтут традиции московской школы.

Черемхово когда-то имело славу полубандитского городка. Ходила шутка, что "всех воров из Одессы сослали сюда". Черемховцы все еще помнят местные зоны, предприятия, где работали "химики", и общежития, где жили хотя и освободившиеся, но подконвойные люди. Именно поэтому особую роль в жизни Черемхово играла интеллигенция, а именно - драматический театр, в который люди шли увидеть другую, лучшую жизнь. Не было бы зон, не было бы и московских актеров, не было бы тех вековых театральных традиций, которыми по праву гордится Черемховский драматический театр.

В старой московской актерской среде было принято выступать не под своими настоящими фамилиями, а под звучными псевдонимами. Режиссер и актер театра на Шадринке Григорий Яковлевич Стронский, или по документам Григорий Яковлевич Ицексон, родился в Москве 11 ноября 1885 года, а умер в Черемхово 15 декабря 1951-го. Сохранилась пожелтевшая от времени справка, выданная артисту Ицексону-Стронскому для поступления на биржу труда и получения пособия по безработице. Здесь перечислены все театральные подмостки, на которых выступал артист в 1920-х годах: "Летний сезон 1920 г. - в Иркутском летнем театре. Зимний сезон 1920/1921 г. - в Культпросвете 5-й Сибирской трудовой бригады. Летний 1921 г. - там же. Летний сезон 1922 г. - в Иркутском летнем театре. Зимний 1922/1923 г. - Маратовский рабочий дворец. Летний 1923 г. - Иркутский летний театр. Зимний 1924 г. - в Красноярском государственном театре. Уволен 1 марта 1924 года по окончании сезона (ликвидация предприятия), с коего времени состоит на учете Секрабис биржи труда как безработный".

Как же Григорий Яковлевич Ицексон попал в черемховский театр на Шадринке, то есть в Сиблаг, история умалчивает. Но, видимо, как и все другие - по доносу.

Еще одно свидетельство близости московской культуры к черемховской земле - памятник Александру Пушкину, который и поныне стоит в городе шахтеров на улице Ленина. Имя скульптора-зэка не сохранили архивы, так же, как и имена многих актеров, заключенных Сиблага. Но мастер он был хороший - Пушкин здесь как живой. Его поставили к столетию со дня гибели поэта, в 1937 году, и многим черемховцам он очень напоминает памятник скульптора Александра Опекушина в Москве на Пушкинской площади. Кстати, Опекушину в ноябре 2018 года исполнится 180 лет со дня рождения.

Оксана Гордеева, Пятница

Фото из архива Вадима Инешина

Возрастное ограничение: 16+

В наших соцсетях всё самое интересное!