Сергей Вакар. Он так ничего и не понял
12 января 2021
«Глагол» начинает публикацию обзоров иркутского историка и журналиста Владимира Скращука о редких книжных изданиях, многие из которых сохранились в Иркутске в единственном экземпляре.
Чаще всего это книги эмигрантского, диссидентского толка, хотя встречаются и советские издания. Сегодняшний обзор посвящен книге Сергея Вакара.
Сергей Вакар «Наша генерация, Рожденная в конце прошлого столетия». - Москва: без издательства, 2000. 192 с.
Тамбовский дворянин Сергей Вакар прожил очень долгую жизнь – родился в 1892 году в Российской империи и умер в 1981 году в Аргентине. Между этими двумя датами и географическими «скобками», как сразу понимает читатель, практически неизбежное участие в Первой мировой войне, возможно – в событиях революции 1917 года, наверняка – Гражданской войны. Сергей Вакар перевыполнил этот план: помимо перечисленных событий он был участником антибольшевистского восстания в родном Тамбове в самом начале 1918 года, первого Ледяного похода, эмигрантских военных организаций в Югославии в 1920-1940-е годы, служил гитлеровской Германии в составе Русского охранного корпуса в той же Югославии и эмигрировал второй раз – на этот раз в Южную Америку.
Трудно даже сосчитать, сколько раз он счастливо миновал худшего развития событий своей биографии. Его могли убить немцы или австрийцы на фронте, поскольку в первый офицерский чин он был произведен уже в феврале 1915 года и оставался в действующей армии до ее распада осенью 1917 года (с небольшим перерывом на службу в только что созданных войсках химической обороны). Могли убить соотечественники в 1918-1920 годах, мог умереть в инфекционных поездах и во время эвакуации армии Врангеля. Могли пристрелить партизаны Тито или убить бомбардировщики союзников, летавшие на бомбежку объектов в Румынии как раз над постами РОКС. Вакар мог попасть в ту многочисленную часть белых эмигрантов, которые были выданы СССР и умереть в лагере. Однако он счастливо проскользнул мимо всех этих опасностей и оставил нам рукопись воспоминаний, которые были переданы его дочерью в Россию и изданы на радость всем, кто интересуется отечественной историей ХХ века.
При всей своей удачливости, огромном жизненном опыте и широком круге знакомств Вакар удивительно плохо разбирался в политике. Это свойство, присущее многим кадровым военным императорской армии, и гораздо реже встречалось у офицеров «военного производства», то есть начавших службу в 1914-1917 годах. Более того, Вакар нарушил семейную традицию и стал не высокомерным правоведом, как его отец (член четвертой Государственной Думы Российской империи Василий Модестович Вакар) и другие родственники-мужчины, он выбрал учебу в Варшавском политехническом институте и мог наблюдать межнациональную напряженность, классовые конфликты и прочую «изнанку жизни». Но нет, он ничего этого не рассмотрел во время событий и не осознал 50 лет спустя!
По его мнению, например, Русско-японская война и «так называемая революция пятого года» были лишь «тучки», которые временно омрачили Россию и «бесследно пронеслись». Поражение в войне, перевернувшее миф о непобедимой русской армии, потеря полуколонии в Корее и половины Сахалина, сокращение влияния России в Китае, огромные жертвы, политический кризис, завершившийся карательными экспедициями и многодневными боями в Москве по оценке Вакапра «….тоже осталось незначительным и не отразилось на жизни страны». Автора отчасти извиняет лишь то, что ему в это время было 13-14 лет, однако многие его ровесники из менее привилегированных слоев видели больше и понимали значение событий гораздо лучше.
Зато бытовые наблюдения автора, его внимание к деталям, которые обычно не интересуют историков и проходят мимо внимания более политизированных мемуаристов, придают его книге особую прелесть. Приведем несколько примеров.
«Кроме многочисленных церквей, с конкурировавшими по высоте колокольнями, других высоких построек в Тамбове не было. Единственным трехэтажным зданием в городе был окружной суд, а затем шли на перечень двухэтажные средние учебные заведения, дом губернатора и небольшое количество частных домов; все остальные были одноэтажные, невысокие, главным образом деревянные, частные постройки, утопающие в садах». – Напомним, что речь идет о губернском центре, в котором автор не называет ни городской водонапорной башни, ни больниц, ни каких-либо иных общественных зданий, например, театра.
«Городское движение тогда было только пешком, на лошадях, на велосипедах, а моторной тяги тогда еще не было. …Чтобы избежать стука колес и сохранять копыта лошадей, тамбовские улицы мостились наполовину, и в сухую погоду вся езда шла по не мощеной стороне, и лишь в грязь, – по мостовой. Такая забота о копытах лошадей, как бы в ущерб городскому благоустройству станет понятной, если заметить, что тамбовское коннозаводство стояло на одном из первых место в России, и почти в каждом имении был обязательно хоть маленький конный завод…». В Англии, как мы помним, в определенный исторический период «овцы съели людей». В Тамбове в начале ХХ века удобством горожан пожертвовали в угоду коням, хотя многие города в мире уже имели общественный транспорт.
«В Тамбове, как и во всяком губернском городе, было губернское управление, Архиерейская епархия, городская управа, земская управа, 25 Окружной суд, почта, банк, казначейство, средние и начальные учебные заведения, гарнизон войск и, так называемые, Царские конюшни – орган государственного коннозаводства. Высших учебных заведений в Тамбове не было, а из средних: мужская гимназия, женская гимназия, реальное училище, институт благородных девиц, духовная семинария, женское епархиальное училище, мужская и женская частные гимназии». Отметим еще раз, что в городе, по воспоминаниям автора, не было ни больниц, ни детских садов, ни какой-либо заметной промышленности, а из восьми учебных заведений два относились к ведомству Синода.
Хотя в целом, как уверяет нас автор, «в России в то время не было никаких угроз нарушения мира, тишины и спокойствия», какие-то события все-таки пробивались сквозь его непоколебимые иллюзии, сохранившиеся на протяжении всей жизни. В первых классах гимназии Вакар учился в Умани (по сути, в центре Украины) и сквозь свои розовые очки сумел кое-что рассмотреть. Что же могло пробиться сквозь «сон золотой» потомственного дворянина, чем род еще в XVI веке получил рыцарское достоинство? Вы не поверите, но вот цитата: «Из местных Уманских событий в памяти остался жестокий еврейский погром, организованный национальными манифестантами, певшими Русский гимн перед портретом Царя».
Подробнейшим образом описав форму военных, расквартированных в Тамбове и студентов разных учебных заведений, танцы, исполнявшиеся на городских балах, учителей в гимназии и нравы студентов Варшавского политехнического, Вакар как царевна в хрустальном гробу проспал добрых два десятилетия и к началу революции сохранил полную политическую невинность. Он не имел никакого представления о политических партиях (в книге они не упомянуты ни разу), о националистических и сепаратистских движениях поляков, украинцев и других народов.
И надо полагать, что остальные его современники, его «генерация», поняли еще меньше. «Стыдно сказать, что из двух классов основного и параллельного выпуска 1911 года из Тамбовской гимназии я был единственным, получавшим высшее техническое образование в политехническом институте, дающем при окончании диплом инженера. Кроме нескольких человек поступивших на медицинский факультет, никто не пошел по конкретному пути, ведущему к небывалому культурному техническому расцвету в мировом масштабе», - писал Вакар вскоре после успехов космической программы СССР и очередной высадки американцев на Луну.
Парадокс биографии Сергея Вакара состоит в том, что он родился и вырос в семье юриста, дошедшего до очень высокого служебного поста – председателя окружного суда. Отец и его гости, чьи разговоры звучали в доме, могли бы хоть немного просветить подростков о положении страны, но этого не случилось. «Чем дальше, тем больше я вникал в психологию юристов и убедился, что они считали себя единственными высокообразованными людьми с широким умственным кругозором и службу правосудия возвышали над всеми остальными профессиями. Они твердо стояли на точке зрения, что доктора, инженеры, агрономы и прочие представители иных различных профессий хотя и получили высшее образование и соответствующие большие знания в медицине и в технике, но по получению докторских и инженерских дипломов они все же не стали людьми с широким умственным кругозором как у юристов. Они стали лишь высококвалифицированными знатоками своего дела, то есть, в сущности, стали знатоками, каждый своего ремесла».
Стоит ли после этого удивляться тому, что Временное правительство, состоявшее из коллег Вакара-старшего по 4-й Государственной Думе, оказалось бессильно в борьбе с кризисом и революционной угрозой молодой Российской республики? Вопрос риторический…
Политическая наивность Сергея Вакара подарила нам еще один прекрасный фрагмент, многое объясняющий в итоговой победе большевиков. Один из лучших «полевых командиров» Белой армии генерал Шкуро собственными руками толкал обывателей в сторону красных.
«…у генерала Шкуро не было знаний гражданского управления, и он почему-то не создал гражданской организации для удовлетворения нужд населения, попавшего в очень тяжелые условия жизни, между красным молотом и белой наковальней. …Не вдаваясь в положение и психологию освобожденных им от коммунизма людей, генерал Шкуро отдал ясный и короткий приказ, что все, кто где-либо служил при большевиках, автоматически считаются уволенными со службы. …Оккупационные (именно так – не «освободительные», а оккупационные! – В.С.) войска признавали только добровольческие и донские денежные знаки, и генерал Шкуро объявил советские деньги недействительными, а население, естественно, никаких других денег кроме советских не имело, и не могло иметь, в связи с чем потеряло покупательную способность на покупку товаров в магазинах. В этой денежной неразберихе ничего нельзя было понять, и крестьяне ближайших сел до выяснения дела перестали поставлять в город продукты питания, базар опустел, и жителям Воронежа пришлось подтянуть пояса».
Более того – и без того обедневших и растерянных людей белое воинство грабило. Вакар приводит яркий пример: «В своих «Записках белого партизана» (Буэнос-Айрес, 1961, стр. 224) генерал Шкуро пишет: «8-го сентября мы соединились с возвращавшимся из рейда в Тамбов корпусом генерала Мамонтова, который вел за собой бесчисленные обозы с беженцами и добычей. Достаточно сказать, что я, едучи в автомобиле, в течение двух с половиной часов не мог обогнать их. Казаки Мамонтова сильно распустились, видимо стремясь довести поскорее до хаты свою добычу. Она была весьма богата, например, калмыки даже прыскали своих лошадей духами».
Очевидно, что духи, меха и серебряную посуду казаки и калмыки Шкуро брали не в домах рабочих или крестьян – они подрывали собственную социальную базу. Это не мешает Вакару сожалеть о судьбе Шкуро, казненного за сотрудничество с нацистами в 1947 году. Сам Вакар служил в РОКС и прямо подчинялся командованию вермахта, однако в боевых действиях, судя по его описаниям, практически не участвовал – в силу значительного возраста (в основном сослуживцы Вакара были старше 45-50 лет) солдаты и офицеры РОКС занимались охраной шахт, дорог и других объектов. Присущее командованию Белой армии откровенное непонимание политической обстановки отразилось в службе РОКС так ярко, что Вакар в основном пишет о тупости собственного командования, чинодральстве и высокомерии старших офицеров, не имевших для этого никаких оснований.
Прожив долгую и очень трудную жизнь, Сергей Вакар остался верен всем иллюзиям, приобретенным им в раннем детстве и даже в преклонном возрасте остался все тем же наивным гимназистом, свято верившим в царя, великое будущее царской России и прочие столь же невероятные вещи. Признавая полный развал всех эмигрантских организаций в Аргентине и Южной Америке в целом, Вакар сделал одно большое и важное дело - он честно, хотя и крайне отрывочно, описал многие события, которым был свидетелем. Его книга будет полезна каждому, кто интересуется историей России начала ХХ века – и не имеет таких же шор, которые были у автора.
Владимир Скращук, специально для «Глагола»
Фото из открытых источников
Возрастное ограничение: 16+
В наших соцсетях всё самое интересное!
