Владимир Демчиков: Айсберг всегда нападает дважды

22 октября 2016

Вышедший 20 октября в прокат фильм Николая Хомерики «Ледокол» не просто основан на реальных событиях, не просто является попыткой возвращения «к жанру», но и попыткой скрещивания советского кино с голливудским каноном. В качестве реальной основы в фильме использована уже изрядно забытая история антарктического дрейфа ледокола «Михаил Сомов» (в фильме ледокол называется «Михаил Громов») в 1985 году. Правда, в реальной истории «Михаил Сомов» оказался зажат льдами через четыре дня после назначения М.С.Горбачева Генеральным секретарем ЦК КПСС, а в фильме участники узнают о переменах в руководстве СССР уже после своего вызволения из ледяного плена. И именно приход Горбачева к власти неожиданно спасает их от тюрьмы: министерству, КГБ и прочим контролирующим органам становится уже не до них. Кстати, только за одно напоминание о том, как на самом деле воспринимался приход Горбачева в 1985 году, стоит сказать создателям отдельное спасибо.

Из других несомненных плюсов картины – отличная работа С.Пускепалиса, сыгравшего второго капитана – такого кризис-менеджера с субординацией вместо мозгов, прилетевшего на терпящий бедствие ледокол наводить на нем порядок и дисциплину. Главную же роль отстраненного капитана сыграл недавно отметившийся в роли дуэлянта в одноименном фильме П.Федоров. В роли советского капитана, «слуги царю, отца матросам», вместе с ними занимающегося физическими работами и насаждающего на судне равенство и братство, Федоров, конечно, более убедителен, чем в роли бретера и хладнокровного убийцы. Хотя и в «Ледоколе» его постоянно трагическое выражение лица несколько раздражает. Стоит отметить из удач еще компьютерную графику: с поправкой на достаточно рыхлую сценарную основу ее создатели создали вполне впечатляющие картины схватки дикой природы – в лице самоходного айсберга – и искусственной природы в лице трещащего по швам советского ледокола, управляемого «отличной командой». Первое столкновение с айсбергом, хоть и произошедшее в трагический момент (и отчасти по причине) гибели одного из членов экипажа, все равно трагикомически напоминает столкновение «Титаника» (раскадровки кэмероновского фильма, чувствуется, были внимательно изучены). Удар айсберга причиняет кораблю серьезные, но несмертельные повреждения. Поэтому позднее злопамятный айсберг нападает второй раз, подкравшись незаметно. Сама эта ситуация «нападения айсберга» выглядит – да простят меня полярники, если это не так – вообще говоря достаточно фантастично, хотя на общем фоне происходящего в фильме самодвижущийся айсберг воспринимается как что-то вполне само собой разумеющееся.

И здесь следует сказать о главной слабости фильма, если не превращающей героические усилия его создателей в труху, то по крайней мере резко снижающей интерес в происходящему на экране. Речь, конечно, о сценарии. Вообще на примере «Ледокола» и практически всех российских фильмов последнего времени совершенно очевидно, что беда нашего кино – слабые сценарии. Иногда даже кажется, что профессия сценариста исчезла у нас как таковая. Вот и в «Ледоколе» – весь фильм приходится прикрывать лицо рукой от совершенно невероятных сценарных дыр. Почему, например, застрявший во льдах ледокол по требованию Москвы на два месяца погрузился в режим радиомолчания, какой в этом смысл? И почему за два месяца никаких реальных усилий по спасению экипажа не предпринималось? Все-таки в реальной истории реального дрейфа вертолетами было эвакуировано 77 человек, хотя эвакуация людей из-за удаленности и растянулась на месяц. И, наконец, возможно ли было, чтобы о застрявшем ледоколе в министерстве не доложили «наверх»? То есть нам, конечно, понятно, зачем это нагромождение фантастических допущений было нужно авторам фильма – им было нужно, чтобы на борту ледокола создалась экстремальная ситуация полной изоляции от внешнего мира. И чтобы, как говорит один из героев, «нервы у людей были на пределе». Ну хорошо, пусть изоляция, черт с ней. Простим создателям фантастический режим двухмесячного радиомолчания и внезапное исчезновение в СССР кораблей и вертолетов – но тогда покажите хотя бы то самое «нервное напряжение»! Но ведь с ним проблема. Никаких конфликтов между членами экипажа, у которых «нервы на пределе», практически нет. А основными героями затянувшегося дрейфа становятся, помимо первого капитана, пытающегося в одиночку «найти дорогу» (куда? к людям? и это у побережья Антарктиды?), пилот вертолета, смешно обожающий Цоя (А.Паль) и второй помощник капитана, ветеран-резонер и носитель народной мудрости, излагаемой на суржике (В.Хаев), под шумок тырящий общественный сахарок. Есть, правда, еще неприятный интриган старпом Еремеев (А.Барабаш), поочередно пытающийся сначала выслужиться перед Москвой, потом перед новым капитаном, потом заискивающий перед командой, а затем пытающийся даже покончить с собой. Но и он в конце концов просто незаметно волшебным образом «исправляется» до состояния нормального человека и сливается с массовкой. И ради этого стоило, как говориться, плющить человека весь фильм?

В фильме вообще все конфликты только чуть обозначены, и ни один из них не получил какого-то развития. Все герои картины, поставленными авторами хоть в какую-то оппозицию друг к другу – два капитана, старпом Еремеев и второй помощник, кагебешник и жена второго капитана – к концу фильма просто забывают про свои антипатии. Было и было, быльем поросло. А заодно благоприятные изменения происходят и на семейном фронте двух главных героев-капитанов. Впереди у всех – большая земля, в стране перестройка и ускорение, никто не наказан (потому что никто ни на кого не настучал), отличный экипаж потерял всего-то двух человек – а это сущие пустяки на фоне всеобщего примирения и просветления, про умерших никто даже не вспоминает (а как же канон?). В общем, все герои выходят из этого странного и довольно искусственного приключения с облегчением и с беззаботными улыбками – и, сказав друг другу «спасибо», перемещаются к банкетному столу, накрытому прямо на палубе ледокола. Надо выпить – наконец-то все закончилось!

И тут, несмотря на известную солидарность с создателями фильма в том, что стучать нехорошо, а люди должны оставаться людьми, вот в этом ощущении того, что «все закончилось», неожиданно чувствуешь с героями фильма полное единение.

Возрастное ограничение: 16+