Нейрохирург Эдуард Середа о пересадке головы – авантюра или ближайшая перспектива?
24 ноября 2015
Нейрохирургия признана одной из самых сложных, рискованных и наукоемких областей медицины. Регулярно в СМИ обсуждаются громкие операции нейрохирургов, самая известная из них – операция по пересадке головы, которую намерен осуществить Серджио Канаверо уже в 2017 году. Корреспондент «Байкал24. Наука» попросила нейрохирурга Иркутской областной клинической больницы Эдуарда Середу, которому недавно присвоили почетное звание «Заслуженный врач Российской Федерации», прокомментировать планы амбициозного итальянца.
- Эдуард Валерьевич, действительно ли уровень развития современной нейрохирургии позволяет «замахиваться» на такие операции, или это пока только фантастика?
- Сейчас никакие – даже самые фантастичные - операции в нейрохирургии нельзя считать невозможными, эта отрасль медицины действительно развивается стремительно. Что касается операции Серджио Канаверо, то здесь один пока не решенный момент. Самое основное в пересадке головного мозга – это разработка технологии сращения нервной ткани. Сами нервы уже давно сшиваются, а со спинным мозгом ничего пока сделать не могут.
Есть технологии механического соединения головы с позвоночником – это можно сделать с помощью металлических конструкций. Есть технологии соединения сосудов, трахеи, пищевода, а вот соединить ствол головного мозга со спинным мозгом – пока эта задачка никому не по зубам. Что в этом смысле будет делать Канаверо, я не знаю. Мне кажется, что вокруг этой операции больше шума, чем научно обоснованных решений.
- Писали, что итальянский нейрохирург планирует «спаять» перерезанные аксоны – отростки нейронов, передающие информацию между нервными клетками, а также сигналы к мускулам и железам – с помощью полиэтиленгликоля или хитозана. Это тоже антинаучно?
- В открытом доступе об этой технологии и результатах ее использования мало информации.
- Получается, что технология сращения нервной ткани – это основная проблема хирургии позвоночника и спинного мозга на сегодня?
- Совершенно верно. Мы можем заменять позвонки, диски, суставы, можем обеспечить любой хирургический доступ ко всем отделам позвоночника, но с самим спинным мозгом пока мало что можем сделать. Над этим бьются сейчас величайшие умы, и я верю, что вопрос все равно будет решен. Вопрос только – когда. Сложность задачи объясняется тем, что нервная ткань сложно устроена и высоко дифференцирована. Буквально год назад мы с коллегой были в Краснодаре, там очень серьезная краевая клиническая больница, где стараются внедрять все передовые технологии, которые только есть в мире. Они совместно с итальянцами выиграли грант по созданию на базе Кубанской медакадемии лаборатории по клеточным технологиям. Мы уже своими глазами видели сердце, выращенное ими из стволовой клетки, но оно еще не бьется, так как пока в него не смогли имплантировать водитель ритма. Так вот, сотрудник этого научного центра в Краснодаре нам рассказывала, как в Италии из стволовой клетки пытались вырастить нервную клетку. Взяли стволовую клетку из уха крысы и пересадили ее в специально поврежденный участок спинного мозга, чтобы вырос новый. Так у нее в позвоночнике ухо выросло! Нервная ткань определила природу клетки и вырастила то, что заложено.
- В каком направлении сейчас развивается нейрохирургия – в сторону операций на головном мозге или на позвоночнике?
- Однозначно вектор развития направлен в сторону хирургии позвоночника: 65 – 70% операций делают именно на нем. Причин этому несколько: во-первых, увеличилось число больных с травмами опорно-двигательного аппарата и с проявлениями остеохондроза, развивающегося из-за неправильного распределения нагрузки на позвоночник. Провоцируют ее разные факторы: и ослабленные из-за малоподвижного образа жизни мышцы спины, и сутулость, и искривление позвоночника, и врожденные особенности. Во-вторых, значительно повысился уровень диагностики этих заболеваний, появилась развитая диагностическая база и в Иркутске, и в Иркутской области в целом. Я имею в виду, прежде всего, магнитно-резонансные и мультиспиральные компьютерные томографы. В-третьих, люди стали лучше осведомлены о возможностях лечения и самое главное – перестали бояться. Раньше ведь считалось, что идти к нейрохирургу – это быть настоящим камикадзе: голову прооперируют – дураком останешься, спину прооперируют – лежачим будешь. Чтобы человек не боялся, с ним надо общаться нормально: объяснить ситуацию и предложить виды лечения, которые возможны в его случае. Выбор есть всегда – оперироваться или нет, это, конечно, не касается экстренных случаев. В-четвертых, не только диагностика, но и сама хирургия стала доступнее в разы. Мы иногда используем во время одной операции импланты и расходные материалы стоимостью в несколько сот тысяч рублей. Но это совершенно бесплатно для пациента.
- Судя по всему, Вы больше именно на позвоночнике любите оперировать?
- Да, позвоночник у меня в любимцах, но операции на головном мозге мне тоже очень нравятся – и нейроонкология, и сосудистая хирургия. Мозг вообще великая загадка. Я 20 лет работаю в нейрохирургии и не могу со 100%-й уверенностью сказать пациенту, какими будут результаты операции. Не потому, что не знаю, а потому, что мозг до сих пор мало исследованный объект, здесь тайн еще очень много. Видел, например, пациента, у которого от полушария мозга осталась одна треть, при этом он полностью сохранный, нормально себя чувствует, получил высшее образование, работает.
- Хирургия работает по четкому принципу: ненужное - отрезать, плохое - заменить. Действует ли этот принцип в нейрохирургии, и будет ли в будущем человек «механизмом» с заменяемыми деталями?
- Про отрезать и заменить – это и про нейрохирургию тоже. Сейчас есть технологии, особенно в хирургии позвоночника, которые раньше даже не обсуждались – настолько фантастичными они были. Мы можем полностью поменять межпозвонковый диск в шейном отделе, и человек завтра встанет и пойдет. Раньше он должен был несколько дней лежать, ему нельзя было активно шевелить головой. Позвонки между собой при грыже межпозвонкового диска раньше просто сращивались, а сам диск убирался. Сейчас мы ставим полностью функциональный протез, заменяющий поврежденный диск, через небольшой разрез.
Про механизм с деталями – почему нет? Сейчас есть 3D-моделирование, 3D-принтеры, китайцы уже полностью позвонок распечатали на нем, по крайней мере, они об этом заявляли. Другое дело, что в этой сфере пока много деклараций, популизма и коммерции. Но мы за всем пристально следим и стараемся по мере возможности брать все новое на вооружение.
- Насколько современная аппаратура в нейрохирургическом отделении ИОКБ сегодня?
- Сейчас в Иркутской областной клинической больнице есть такое оборудование, которого нет и в некоторых федеральных центрах. Например, у нас есть электронно-оптический преобразователь для хирургии позвоночника, который позволяет делать мини-интраоперационное КТ, не просто получить рентгеновский снимок, а построить 3D-изображение. Эндоскопические методики удаления грыж диска только были анонсированы в Германии, мы их тут же закупили. Сейчас эта операция на потоке. У нас практически нет смертности при операциях по поводу опухолей головного мозга, есть, конечно, неоперабельные опухоли, но я говорю не о них. Практически все операции по удалению опухолей из функционально значимых зон головного и спинного мозга в нашей клинике выполняются с применением нейрофизиологического контроля, что является эксклюзивом для нашего региона. Мы используем специальный метод окрашивания ткани опухоли специальным препаратом, чтобы определить ее точные границы. Это позволяет на специальном микроскопе удалить ее максимально радикально.
Совершенно на другой уровень вышла хирургия сосудов мозга – мы стали делать операцию тогда, когда у человека только разорвалась аневризма. Раньше таких пациентов брали на операцию через месяц – полтора, теперь мы оперируем с колес. Для этого применяются микрохирургические и малоинвазивные внутрисосудистые методики (без трепанации черепа). Раньше эти люди погибали, теперь появилась возможность их спасти. Большая заслуга в этом и наших коллег – нейрореаниматологов, без которых наша работа была бы невозможна. Так что хоть мы головы и не пришиваем, но тоже делаем много чего полезного.
Беседовала Лада Степанова
На фото: Середа Эдуард Валерьевич - кандидат медицинских наук, нейрохирург высшей квалификационной категории
Возрастное ограничение: 16+
В наших соцсетях всё самое интересное!
