25 января 2024 года исполнилось 180 лет со дня рождения Екатерины Брешко-Брешковской, которая заслужила такой эпитет. В 1892-1896 годах она жила в ссылке в Иркутске, а 1910-1913 годах – Киренске.
Екатерина Константиновна Брешко-Брешковская. Она не была теоретиком, идеологом или ярким оратором. Потомственная дворянка, дочь помещика и прихожанки строгих правил, она получила хорошее домашнее образование и блестяще говорила на английском, немецком и французском. Вскоре вышла замуж, но бросила семью и десятилетнего ребенка ради идеи революции, став первой женщиной в России, приговорённой по политической статье к каторге.
На фото: Брешко-Брешковская читает газету «Сибирь». 1917. Из фондов Центрального государственного архива кинофотофонодокументов Санкт-Петербурга.
Так в 1878 году она оказалась в забайкальском селе Усть-Кура Нерчинского округа. Зарабатывала на питание шитьем, давала уроки детям. На каторге её продержали год - решили проявить милосердие к полу и перевести на поселение в Читканскую волость в Баргузин, откуда она спустя два года совершила побег, но была схвачена полицией.
Ее вновь приговорили к каторге, на четыре года. В 1882 году снова перевезли на Кару, 1884 году - на поселение в селение Турунтаевское Селенгинского округа, откуда из-за болезни в Селенгинск, где провела почти восемь лет.
В 1885 году 41-летняя Брешко-Брешковская познакомилась с американским путешественником Джорджем Кенанном. Тогда его книга «Siberia and the Exile System», в которой он описал жизнь ссыльных, слишком удивила читателя за океаном.
В 1892 году ей разрешили поселиться в Иркутске, где она стала сотрудничать с газетой «Восточное обозрение».
Екатерина так вспоминала Иркутск: «Когда сушей и водой добралась до Иркутска, я, к радости своей, нашла здесь и традиции декабристов и народовольцев, смотря по возрасту. Три зимы, что я провела в столице Сибири, дали мне немало знакомых, оказавшихся полезными в дальнейшей моей деятельности. Молодежь из всех местных учебных заведений, усердно меня посещала; и когда они покидали Иркутск ради Питера или Москвы, отправляясь целыми стаями с «золотыми караванами», – обещали служить верой и правдой родному народ».
Тогда редактором «Восточного обозрения» был Иван Попов, который писал, что Брешко-Брешковская редактировала рассказы Серошевского и его тексты об якутах, причем все удивлялись, что она часами сидела в библиотеке ВСОРГО и читала научные журналы. Революционер-народник Сергей Ковалик написал, что Екатерина вела пропаганду «между девицами, мечтавшими о высшем образовании, но не имела успеха». А вот она в 1926 году на его смерть написала теплые слова в некрологе, вспомнив именно иркутские встречи.
Ее уважал генерал-губернатор Александр Горемыкин. Иван Попов вспоминал, что генерал-губернатор неоднократно спрашивал у него: «Ну, что ваша Брешковская, все «якутов» пишет? Ох, уж эти мне якуты. Как бы вместо якутов не вышла целая философия и тактика революционной борьбы в России, написанная в отделе, покровителем которого я состою».
В 1896 году по случаю коронации Николая II она попала под амнистию и вернулась в активную общественную жизнь. Москва, Чернигов, Минск, участие в создании партии эсеров, короткая эмиграция и возвращение в Россию во время первой русской революции.
И вновь сибирская ссылка. В 1910 году ее отправили в Нижне-Илимск, а оттуда – в Киренск.
В северном Киренске тогда политссыльных было больше, чем в Верхоленске, Балаганске и Нижнеудинске. В ее квартире собирались самые активные, читающие , а главное – все, кто проезжал мимо этих далеких мест
В 1912 году с ней встречался Александр Керенский, который ехал с Ленских приисков, поскольку был назначен общественной комиссии, отправленной в Бодайбо для проведения независимого расследования после известного апрельского расстрела рабочих. Есть сведения, что она принимала участие в создании сибирской автономной группы социалистов-революционеров.
В 1913 году ее побег под видом купца был тщательно организован, однако в Иркутске почти 70-летнюю женщину все-таки догнали.
В 1915 году Брешко-Брешковскую амнистировали. Говорят, что здесь не обошлось без помощи Керенского, именно он и назвал ее «бабушкой русской революции».
На фото Екатерина Брешко-Брешковская и Александр Керенский. Их первая встреча состоялась в Киренске, 1912 год. Здесь они в двадцатые годы.
После февральской революции 1917-го она в Петрограде, По личному распоряжению главы Временного правительства Екатерина Константиновна поселилась в комнатах Зимнего Дворца, что крайне возмутило представителей монархической партии. А вот октябрьские события не приняла. В 1918 году проехала всю Сибирь, встретилась с Потаниным, а потом через Владивосток выехала в США, чтобы собрать деньги на борьбу с большевиками. Пыталась добиться встречи с президентом Вильсоном, чтобы тот не поддерживал Колчака. Удалось не всё.
На фото: Екатерина Брешко-Брешковская и Григорий Потанин, 1918. Из фондов Тобольского историко-культурного музея.
Поэтому Брешко-Брешковская из Америки уехала во Францию, а оттуда - в Чехословакию, где также не осталась в стороне от многих политических событий. В Праге Екатерина Константиновна общалась с эсером Василием Архангельским, депутатом второй Государственной Думы от Иркутского округа, который шесть лет каторги провел в Иркутске и Черемхово, избирался в иркутскую городскую думу в 1917 году от большевиков, и его женой Ларисой Васильевной. В их загородном доме она доживала последние годы. Умерла в 1934 году в 90-летнем возрасте.
Александр Федорович Керенский был на ее похоронах, а чешский президент Томаш Масарик прислал венок. Тридцать лет ее могила содержалась за счет властей Праги, которые были шокированы таким количеством провожавших.
На верхнем фото – открытка Брешко-Брешковской, 1905-1915 годы.
