Артем Петернев: Поуехавшие – это ресурс для территории, недоиспользованный малыми городами

30 июля 2022

Лауреат премии губернатора Иркутской области в сфере молодежной политики, руководитель общественной организации "Доверие" Артем Петернев в интервью АСИ.

- Один из основных ваших благополучателей – город Нижнеудинск, в котором вы родились в 1989 году. Каким он был в вашем детстве?

- Это Сибирь, 500 км поездом до Иркутска и столько же до Красноярска. До 90-х Нижнеудинск был очень мощным. Стояли заводы всесоюзного назначения, выпускали слюду, у нас придумали мультиплекс. Мясокомбинат был, завод железнодорожных цистерн. Нижнеудинск вообще город железнодорожников.

Мой дедушка, прекрасный человек, был железнодорожным начальником, и у меня было нормальное детство: мы кушали, одевались, ездили в отпуска. Еще помню морозы: замерзли трубы, школа не работает, и мы весь январь отдыхаем. Но для города это был тяжелый период, и, наверное, именно тогда я его полюбил: надо ведь и в горе, и в радости. Город – это не материальные вещи, а люди, воспоминания, какая-то метафизическая штука.

- Наверняка многие из вашего окружения в свое время покинули Нижнеудинск. Каково это – терять близких людей?

- Тут как посмотреть. Да, люди уезжают, но, во-первых, был такой дядька Данбар, который говорил, что мы удерживаем определенное количество социальных связей. Значит, уехавшие освободили мне слот для других связей.

Во-вторых, они все живы, а мир при всей его нестабильности по-прежнему достаточно тесный: мы путешествуем, видимся. Мне кажется, поуехавшие – это ресурс для территории, недоиспользованный малыми городами. Люди, которые уехали, по-прежнему могут поддерживать свой город.

Обычно с расстояния хорошо видно атмосферу, что ты помнишь из детства: ты был молод и красив, ты любишь этот момент, себя любишь. Если этим людям рассказать, что мы делаем проект, который может изменить жизнь в городе, и попросить поддержать – это может работать.

Нижнеудинск – старейший город Иркутской области, почти 400 лет самобытной истории. У нас пленили Колчака, у нас родился Евтушенко. Все уверены, что он родился в Зиме, а на самом деле – в роддоме рядом со станцией в Нижнеудинске. Начинал свою деятельность академик, нейрохирург Николай Бурденко. У нас много именитых железнодорожников, министров.

- История – это хорошо, но как это использовать для города сейчас?

- Надо найти этого министра и объяснить ему про детскую атмосферу. Есть расхожая фраза, что любят не за что-то. Мы делаем творческий лагерь, где в том числе разговариваем с молодежью на тему типовых заблуждений из разряда: "А за что этот город любить?" При этом они говорят, что были в Питере и что там Вася Пупкин родился, но у нас тоже есть свои прекрасные Пупкины, они просто этого не знают.

К нам иногда приезжают гости в город, иногда мы их катаем по городу, рассказываем, что здесь было, и люди понимают, что это особенное место.

Есть легенда, что "Черную свечу" Высоцкий написал после того, как пообщался у нас с какими-то бандюгами. Он унес часть города, и мы все несем в себе социально-культурный код нашего маленького Нижнеудинска.

Мы хотим, чтобы люди научились воспринимать город как свой дом. Давайте посмотрим, что у нас в доме, оказывается, есть прикольная "комната", которой можно гордиться. Давайте это беречь. Мы верим, что наша миссия – помогать людям осознать, что мы сами можем сделать этот город лучшим на Земле.

У нас есть такая штука: выходишь на улицу, а там по улицам коровы идут. Почему это происходит? Потому что у нас есть дом, где мы подметаем, убираем и хотим комфорта. А что находится за дверью – не колышет. Вот это ужасно.

- В Нижнеудинске коровы по улицам ходят, а у меня в Москве соседи мусор в мешках оставляют прямо в подъезде. Как мотивировать людей заботиться не только о своей квартире, но и о лестничной площадке, территории вокруг дома?

- Если бы я знал ответ на этот вопрос, наверное, мы бы не тыкались в разные проекты и гипотезы. 

Недавно мы разговаривали с социологом, она сравнивала начало XX века с тем, что мы проживаем сейчас. Сказала, что люди совсем не меняются: столько лет прошло – и чего мы добились. Я не знаю, что делать с этим знанием. Надо пробовать, и мы пробуем. Иногда случаются маленькие искорки.

У нас есть дворец культуры, его строили работники фабрики слюды. Раньше там была большая церковь, которую советская эпоха перемолола, остался даже забор церковного погоста. Этот кусок был практически заброшен.

Муниципалитет участвовал в конкурсе Минстроя, там гигантские деньги – 80 млн рублей на парк! Мы подключились, вместе проектировали парк, придумывали, какого цвета будут дорожки.  

Сейчас парк практически родился, но сначала был тяжелый период, когда люди говорили, что им все не так, потому что еще не привыкли, что с ними могут советоваться.

Я думаю, что все это истории из разряда теории разбитых витрин, когда надо пробовать и делать, и тогда люди поймут, что от их действий что-то реально меняется, и начнут верить в себя, в свои идеи. Прекрасный пример тому – ТОСы. У нас каждая история ТОСа в городе начинается со слов: "Раньше здесь была помойка…".

нтересно, что люди сами несут туда мусор, но в какой-то момент появляется один человек, который говорит, что больше не может с этой помойкой жить. Он начинает собирать вокруг себя людей, а потом раз и "раньше здесь была помойка, а сейчас памп-трек". Частный сектор в провинции, а они построили памп-трек и катаются на велосипедах – это же фантастика!

То есть движущей силой становится меньшинство – один человек, который находит в себе силы сделать первый шаг, а потом выдерживать мощное давление от людей, которым было нормально жить в помойке. Они раньше носили туда мусор, а теперь нельзя, им стало некомфортно, у них нейронные цепочки нарушены. Этот путь, очевидно, непростой, и он всегда требует усилий.

- Вы часто испытываете чувство бессилия и выгорания?

- Бессилие, наверное, очень жесткое слово. Мы оцениваем свою работу, считаем, смотрим, анализируем и видим, что это имеет эффект. Какое тут бессилие? Иногда ты устаешь, это нормально, но мы имеем возможность питаться и заряжаться друг от друга. Поддержка семьи – мощная вещь.

Про эмоциональное выгорание – не знаю, выгорал ли я когда-нибудь? Думаю, оно может наступить, если будет какое-то мощное сопротивление, когда ты перестанешь чувствовать связь с результатом. Наверное, в таком случае легко будет выгореть.

Полный текст читайте здесь. 

Фото Марии Башуровой, АСИ

Возрастное ограничение: 16+

В наших соцсетях всё самое интересное!