Завтрак в Антарктиде: Владислав Лачкарев стал вторым в мире покорителем семи вершин
01 февраля 2019
Иркутянину Владиславу Лачкареву 42 года. В его активе высочайшие вершины семи континентов: Килиманджаро, Денали, Гилуве, Костюшко, Демавент, Орисаба, Охос-дель-Саладо, Эльбрус, Аконкагуа и главная - Эверест. По сумме всех своих достижений Лачкарев стал вторым человеком в мире, которому удалось покорить семь вершин, семь вулканов и оба полюса - Северный и Южный. На сайте клуба "7 Вершин" успех Владислава назван выдающимся достижением. На Южном полюсе Владислав побывал в январе, о чем "Глагол" написал первым из иркутских СМИ.
Антарктида - не единственное достижение Владислава Лачкарева. В его жизни были Эверест, Северный полюс и много чего еще. Поэтому разговор корреспондента еженедельника "Пятницы" Елизаветы Старшининой с покорителем вершин постоянно возвращался назад - к прежним эпизодам биографии альпиниста. "Глагол. Иркутское обозрение" публикует материал с небольшими сокращениями.
К антарктической экспедиции Владислав готовился два года. Это финальный этап программы "Семь вершин + семь вулканов + два полюса", в которую входят высочайшие вершины и вулканы всех частей света, а также Северный и Южный полюсы. Решение объединить все три цели в Антарктиде в один заезд Лачкарев принял, чтобы сэкономить время, силы и деньги.
- Только один перелет в Антарктиду из Пунта-Аренас (Чили) на Ил-76 стоит 20 000 долларов. Я подумал: если буду летать туда каждый год, то это растянется надолго и каждый раз нужно будет платить за дорогу, страховку, гостиницу. Решил попытаться объединить три цели или хотя бы две: вершину Винсон и вулкан Сидлей - бонусом. Связался с человеком, которому ранее это удалось, но он ответил: «Не делай так, это очень тяжело». Организаторы тоже идею не одобрили, говорили: это безумие, у тебя не хватит сил, люди на каждом из этапов травмируются, получают обморожения. Но я решил попробовать, так как не видел других вариантов.
Важный нюанс: в Антарктиду можно прорваться только в декабре-январе, когда в Южном полушарии лето. В другое время это нереально: полярная ночь, дикий ветер и жуткий холод - минус 60 градусов. Компания ALE (США), осуществляющая логистику, предложила следующую схему: сначала Южный полюс, потом Винсон и, наконец, вулкан Сидлей.
Владислав вспоминает, что "из Чили мы прилетели на базу Union Glacier - это единственная частная перевалочная база в Антарктиде. Передвижение по континенту - очень сложная логистическая операция. Огромные расстояния, тяжелые погодные условия. Погодного окна приходится ждать сутками. При этом маленький самолет не может сразу пролететь 1300 км, ему надо где-то заправляться. Поэтому прежде чем забросить людей в нужное место, сначала туда вылетает самолет "Дуглас", который везет бочки с топливом, выгружает, ставит флажки, чтобы самолет с туристами видел, где оно закопано. А после дозаправки бочки нужно загрузить обратно, потому что в Антарктиде нельзя ничего оставлять, в том числе отходы жизнедеятельности. Затем перелет до места назначения. Люди выгружаются, встают на лыжи, все необходимое: палатки, топливо, продукты - везут на санях. К Южному полюсу нас высадили за 50 км. В команде были сильные лыжники-марафонцы, дошли до цели за три-четыре дня. Дошли… и зависли там еще на три дня из-за пурги.
Антарктида - это нечто несравнимое. Вы словно прилетели на другую планету. Абсолютно. В Сибири - тайга, живность, а там полностью мертвое, безжизненное место, где нет ни одного микроба. Представьте, вы идете, а под вами ледяной панцирь толщиной два-три километра. Очень сухой воздух, это самое сухое место на планете. Нет никаких ориентиров, кругом сплошная белизна. Угнетает? Конечно. Ночевать в ледяной пустыне, в глубине материка, за тысячи километров от людей - это очень тяжелый опыт. Самое страшное в Антарктиде - это ветер. Один метр скорости - это минус один градус. А если нет ветра, то наступает абсолютная тишина, от которой немного не по себе. И не дай бог что-нибудь здесь случится. Никто тебя не сможет эвакуировать. Очень страшно".
После Южного полюса Владислав уже с другой командой совершил восхождение на гору Винсон (4 892 м). Технически эта вершина не представляет сложности. Там не требуются кислородные маски, не нужны навыки скалолазания. Единственная сложность - это погода и трещины в леднике. "Если склон был сложным, мы делали заброски, то есть шли вперед с грузом, закапывали, потом возвращались за палаткой", - говорит альпинист.
Неожиданно самым трудным этапом экспедиции оказался вулкан Сидлей (4181 м): это худшее восхождение в моей жизни. Организация была очень плохая, гиды - чилийка и американец пустили все на самотек. У них не было четкого графика по времени, а я привык к жесткой армейской дисциплине. Если наметили выходить в 11, значит, к тому моменту все должно быть собрано. В этот раз мне приходилось делать много чужой работы, потому что двое других участников из Индии и Венгрии не могли даже палатку за собой собрать. Я и копал, и строил, и носил. Но это мой вклад в общее дело. Если бы я не помогал, то восхождение могло бы и сорваться.
- А в одиночку, без гидов могли бы дойти?
- Мог, но мне не нужно ложное геройство. Я не хочу погибнуть, хочу вернуться домой невредимым, без обморожений и травм. Может быть, это неромантично, но это правда.
- На Эвересте вы потеряли 15 кг, а сейчас?
- Около десяти. В Антарктике невозможно не потерять вес, потому что человек постоянно мерзнет, постоянно на высоте, и приходится много двигаться. В день тратится примерно 8 000 калорий! Организм не успевает восстанавливаться. В пути поесть горячее можно только утром и вечером, весь день на перекусах: гели, энергетические батончики и все такое.
- Обошлось без травм?
- При спуске с вулкана у меня отказало левое колено, пришлось волочить ногу за собой, и еще сильно распухла левая рука. После доктор сказал, что, возможно, это результат холодовой усталости.
- Пределы человеческих возможностей - они есть?
- К сожалению, есть. Они зависят от многих факторов: от выносливости, силы воли, воспитания, физической формы, моральной подготовки и от поддержки близких. У всех они разные, но я точно знаю, что в силах человека повторить то, что сделали другие. Не нужно думать, что Месснер (альпинист, впервые в одиночку покоривший Эверест без кислорода) или Амундсен (первый покоритель Южного полюса) какие-то небожители. То, что они сделали, могут повторить другие, если будут готовы. Все осуществимо, когда есть мечта. Достижимо стать чемпионом мира, достижимо подняться на Эверест, достижимо дойти до Южного полюса. Если стараться и желать этого всей душой.
- Интересно ваше мнение о моральном выборе в экстремальной ситуации. В экспедиции Амундсена один из участников по своей инициативе пошел в буран искать пропавшего товарища и спас его, но Амундсен его отчитал и выгнал. Разве это правильно?
- Правильно. Главный закон в таких экспедициях - не создавать проблемы другим. Не нужно геройствовать. Каждый несет ответственность за себя. Был случай, когда во время восхождения один из участников нашей команды бросил перчатки на снег, чтобы сфотографироваться, и их тотчас унесло ветром. А без перчаток при минус 40 - это верное обморожение. Наш гид вынужден был бежать к краю ущелья за ними, рискуя жизнью из-за чужой легкомысленности.
На некоторых сайтах одних людей называют альпинистами, а других восходителями? Почему, даже если человек поднялся на Эверест, он всего лишь восходитель, но не альпинист? Такое деление есть только в России. Считается, что люди, которые заплатили деньги, это вроде как не настоящие альпинисты. Настоящие ходят исключительно бесплатно. Но в этом нет логики: чтобы попасть на Эверест, нужно купить авиабилеты, страховку, снаряжение, заплатить пермит (взнос). Но один человек заплатил свои деньги, а другой нашел спонсора. Разница только в источнике финансирования. Если бы я нашел спонсора, меня бы тоже считали офигенным спортсменом. А если на свои деньги - значит, уже и не спортсмен? Кто же тогда? Пляжный турист, что ли? Хотя я точно так же годами тренировался, прошел тот же путь.
- А вы не пытались найти спонсора?
- Честно говоря, не умею, и мне стыдно просить. Была организация, которая обещала помощь, но в итоге отказала. В общем, я понял, что проще самому заработать и ни от кого не зависеть.
- Давайте отмотаем время назад. По возвращении с Эвереста вы сказали, что понимание этого события приходит не сразу. Спустя пять лет вы поняли, что это было?
- Многое… Тут одна журналистка на радио мне сказала: дескать, лучше бы я на эти деньги купил квартиру, сдавал ее в аренду и мог никогда больше не работать. Мол, такой шанс упустил…
- И как вы отреагировали?
- Мне стало не по себе. Человек находится в абсолютно другой парадигме. Не понимает масштаба ценностей. Есть тысячи людей, которые сдают квартиры, и единицы, которые поднялись на Эверест. И я считаю, что это было самым выгодным вложением в моей жизни. Все это повернуло меня в совершенно другую сторону. После Эвереста я даже рассуждать стал по-другому. Но некоторым это объяснить невозможно.
- А вы встречали настоящих единомышленников, которые понимали бы вас без слов?
- Чем сложнее экспедиция, тем интереснее и глубже люди. Я встречал людей, которые превосходят меня во всем: они более эрудированные, более компетентные, более мудрые. У них всегда есть чему поучиться. В опасные экспедиции не ходят люди, чьи запросы ограничиваются квартирой. Это люди другого масштаба.
- Какое из ваших восхождений потрясло больше всего?
- Нет списка, какое восхождение было самым сложным или легким, в каждом были свои трудности. Самым большим потрясением было восхождение на Монблан. Накануне мне позвонили и сообщили о смерти отца. И нужно было принять решение — подниматься или возвращаться домой. Я думал всю ночь.
- Пошли?
- Я поставил себя на место отца. Точно знаю, что если бы я умер, а мой сын был бы на восхождении, то ему правильнее было бы пойти на штурм, а не возвращаться, ведь мне бы он точно уже ничем не помог. И я решил идти.
- А если бы у вас была возможность задать вопрос любому легендарному человеку из прошлого, кого и о чем вы спросили бы?
- Я бы спросил Джорджа Мэллори (британский альпинист, пропавший без вести во время восхождения на Эверест в 1924 году, тело которого было обнаружено только в 1999 году), удалось ли ему дойти до вершины. Я очень надеюсь, что ему это удалось.
- Дошел и погиб…
- Да, погиб. Это та плата, которая, по-моему, не стоит никаких восхождений.
- Владислав, все вершины, включая Эверест, покорены. Что дальше? Космос? Марианская впадина?
- Есть множество других сложных и интересных программ: "Снежный барс" - пять семитысячников бывшего СССР, "Корона мира" - все 14 восьмитысячников мира. Меня часто приглашают в экспедиции, но я не могу жить только этим. Ничего не исключаю, но жизнь слишком коротка, чтобы посвятить ее только горам. В этом есть какая-то маниакальность. Я хочу развиваться гармонично, ходить на выставки, в кино, читать. Если бы я жил только горами, то все остальное пролетало бы мимо меня, как в окнах электрички. Должна быть некая точка равновесия. Опасно развиваться только в одном направлении. Некоторые делают ставку на семью, но семья может развалиться. Другие - на религию, но в любой момент может наступить разочарование. Третьи все силы отдают работе, но работу можно потерять. И так далее. Поэтому залог успеха в любом деле - найти баланс интересов. Многие серьезные люди говорят: "Я тоже хочу на Эверест, но нет времени в зал ходить, у меня вес 100 кг, давление". Другие говорят: "Да я бы запросто зашел, я марафонец, бегаю, здоровье - хоть в космос, но у меня нет денег". Это две крайности. Уверен, не надо себя обманывать и оправдывать. Нет денег - иди и заработай сколько надо, нет здоровья - иди в спортзал. Надо поставить цель и не распыляться попусту. Это и есть точка равновесия.
Цена вопроса
Стоимость участия в экспедиции к Южному полюсу - 65 тыс долл. На гору Винсон - 50 тыс долл. На вулкан Сидлей - 65 тыс долл. Сюда не входит стоимость дороги, страховок, экипировки, гостиницы, питания.
На фото: завтрак в Антарктиде, январь 2019. Из архива Владислава Лачкарева
Елизавета Старшинина, Пятница.
Возрастное ограничение: 16+
В наших соцсетях всё самое интересное!
