Почетный гражданин Иркутска Григорий Николаевич Потанин
05 октября 2020
4 октября 2020 года исполнилось 185 лет со дня рождения географа, публициста, почетного гражданина Иркутска, Томска, Омска и Красноярска Григория Николаевича Потанина.
Григорий Потанин родился 4 октября 1835 года в поселке Ямышевском, укрепленном поселении Сибирского казачьего войска в Южном Прииртышье. Появились Потанины в этих местах в 1746 году - прадеда Григория вместе с отрядом казаков перевели из Тюмени в Ямышевскую крепость. Сын его Илья дослужился до звания сотника и завел многочисленные отары овец и табуны лошадей. Николай Ильич, бывший одним из его детей, окончил войсковое училище и хорунжим был выпущен в части Иртышской линии.
Расторопного, сообразительного и грамотного офицера заметило начальство и в 1834 году в чине есаула назначило руководителем Баян-Аульского округа Омской области. В этом же году он сочетался брачными узами с дочкой офицера-артиллериста Варварой Федоровной Труновой.
После рождения Григория на семью Потаниных обрушились несчастья. Глава ее за превышение полномочий попал под следствие. Чтобы смягчить свою участь, Николай Ильич истратил все доставшиеся ему по наследству стада и табуны, однако успеха не достиг и окончательно разорился. Его разжаловали в рядовые, и только при Александре II он получил звание хорунжего.
В 1840 году, когда Потанин-старший еще сидел в тюрьме, скончалась его супруга, и воспитанием ребенка занималась двоюродная сестра. После выхода на волю обедневший отец отвез Григория к своему брату в станицу Семиярскую. Дядя, командовавший казачьим полком, нашел любимому племяннику хорошего учителя, научившего мальчика читать и писать. Однако через два года дядя скончался, и Григорий вернулся к отцу в станицу Пресновскую, где жил до поступления в кадетский корпус.
Немалое участие в судьбе подростка приняло семейство командира казачьей бригады полковника Эллизена. Он прекрасно знал и уважал Николая Ильича и взял его сына в свой дом, воспитывая вместе с собственными детьми. Приглашенные преподаватели обучали ребятишек географии, арифметике и русскому языку. Григорий получил неплохое первоначальное образование, а рассказы отца и родственников, частые поездки по станицам и книги из обширной библиотеки Эллизена способствовали формированию у него интереса к природе и путешествиям. В конце лета 1846 года Потанин-старший отвез Григория в Омское войсковое училище (в 1848 преобразованное в кадетский корпус), готовящее младших офицеров для казачьих и пехотных частей Западной Сибири.
В кадетском корпусе Григорий пробыл шесть лет. За эти годы он возмужал, заметно окреп физически и получил прекрасную начальную подготовку в сфере естественных наук. Особый же интерес юноша проявлял к истории, иностранным языкам, географии и топографии. Среди лучших его товарищей был известный будущий казахский ученый Чокан Валиханов, который хорошо и много рассказывал о быте своих соплеменников.
В 1852 году семнадцатилетний Григорий был выпущен из корпуса в звании хорунжего и направлен для прохождения службы в восьмой казачий полк, расквартированный в Семипалатинске. Из Семипалатинска в крепость Копал вышел отряд, возглавляемый университетским товарищем Лермонтова полковником Перемышльским. В состав его вошла и сотня восьмого казачьего полка вместе с Григорием Потаниным.
В то же время в Копал прибыли воинские части из ряда других гарнизонов. Собранные войска разделили на отдельные подразделения, и Потанин оказался в отряде полковника Абакумова. Войско двинулось в Заилийский край. Молодой хорунжий наравне со всеми делил тяжести кочевой жизни: на его глазах полковник Перемышльский поднял в урочище Алматы русский флаг, а осенью 1853 года принял участие в закладке укрепления Верного - первого форпоста в Семиречье, ныне Алма-Аты.
Инициативному и храброму офицеру командование стало доверять ответственные поручения. В конце 1853 года Потанин был командирован в Китай для доставки в русское консульство груза серебра. Эту серьезное и опасное задание Потанин с успехом выполнил, имея под командой купца-проводника и пару казаков. К тому времени успешное продвижение войск в Среднюю Азию приостановилось в связи с началом Крымской войны.
Оставив гарнизон в Верном, в течение года воинские части вернулись в места дислокации. В Семипалатинске Потанин, поссорившись с полковым командиром, перевелся в расквартированный в предгорьях Алтая девятый полк. Там он руководил сотнями в станицах Чарышской и Антоньевской: «Алтай меня привел в восхищение, очаровав картинами своей природы. Я сразу его полюбил».
В это же время у молодого человека обнаружилась склонность к коллекционированию этнографического материала. Он с интересом изучал способы местной рыбной ловли и охоты, приемы обработки земли, циклы сельскохозяйственных работ, обряды и обычаи местного населения. Собранная информация послужила основой для создания его первой серьезной работы - статьи «Полгода на Алтае», ставшей ценным источником культурных и трудовых традиций сибирского крестьянства XIX века.
Служба на Бийской линии прервалась в 1856 году переводом Потанина в Омск с целью разбора архивов Сибирского казачьего войска. Описывая и систематизируя архивные документы, молодой сотник снимал копии с самых интересных, касающихся истории колонизации Сибири. А весной 1856 года по дороге на Тянь-Шань в Омск заехал еще никому не известный путешественник Петр Семенов.
Два дня, наполненные хлопотами о потребностях экспедиции, ознаменовались также встречей с пытливым казачьим офицером, выписывающим, несмотря на скудное жалование, «Вестник Императорского Русского географического общества».
Потанин поведал питерскому гостю много интересного об Алтае и Семиречье, и Петр Петрович в заключение беседы пообещал ему содействие при поступлении в университет. После отбытия Семенова у Потанина появилось твердое желание выйти в отставку. Помощь ему в этом оказал сам войсковой атаман, в 1857 году давший врачу указание найти у сотника «серьезную болезнь». В итоге у Григория Николаевича была «обнаружена» грыжа, якобы мешавшая молодому человеку ездить верхом. В 1858 году Потанин оставил воинскую службу.
Такой поворот событий поставил перед ним очередную проблему. Для поездки в Петербург и обучения в университете были необходимы средства и немалые. Потанин знал, что вдова его покойного дяди вышла замуж за барона, хозяина прииска Онуфриевский в Томской губернии. Туда весной 1858 года и направился Григорий в надежде устроиться служащим и честно заработать себе на дорогу. Родственники встретили молодого человека радушно, однако работу получить не вышло, так как дела на прииске шли плохо, и барон был на грани банкротства.
В то же время молодой человек имел возможность увидеть организацию работ по добыче золота и жизнь находившихся в ужасающих условиях приисковых рабочих. Вынесенные с приисков впечатления послужили основой его статьи «О рабочем классе в ближней тайге», вышедшей в 1861 году. В конце концов, разорившийся барон дал Потанину рекомендательное письмо к своему знакомому, ссыльному революционеру Бакунину, находившемуся в Томске. После встречи Бакунин выхлопотал Потанину разрешение доехать до Северной столицы вместе с караваном, перевозившим добытое в округе серебро и золото, и летом 1859 года Григорий Николаевич отправился в путь.
По прибытии в город молодой сибиряк устроился в Петербургский университет в качестве вольнослушателя. Источник для существования также был найден сравнительно быстро - им стали литературные заработки. За первую крупную работу «Полгода на Алтае» Потанин получил 180 рублей гонорара. Для бывшего казачьего офицера это была огромная сумма, превышавшее денежнее содержание сотника за год.
В дальнейшем уровень его материального состояния зависел от отношения к его трудам редакторов периодических изданий. Стоило в редакции «Русского слова» произойти переменам, как Потанин писал:
«Я снова попал в состояние линяния. Сапоги продырявились и приняли карасевидный образ..., возвратилась и боязнь высовываться из своего камыша, как бывает с линяющими птицами».
Но материальное положение беспокоило его меньше всего. Его организм, закаленный кочевой жизнью, легко переносил голодную диету и петербургский климат. Все силы сибиряка были направлены на учебу, как губка молодой студент впитывал новые впечатления, идеи, теории. Летом 1860 года он совершил путешествия в Рязанскую губернию в поместье брата своей покойной матушки с целью сбора гербария, а затем в город Олонец и на остров Валаам с той же задачей.
Летние каникулы 1861-го он провел в Калуге, составив и там гербарий местных растений. Кроме того с 1860 года он участвовал в деятельности Русского географического общества, хотя обсуждение его первого научного доклада «О культуре берестяной посуды» окончилось провалом. Потанину не хватало знаний, однако он не расстроился и занялся самообразованием. Так стала вырисовываться область его научных интересов - изучение Сибири, ее экономического положения, истории, географии, этнографии, природы, климата.
Три года (с 1859 по 1862) Потанин учился в Петербурге, однако получить университетское образование ему так и не удалось. В мае 1861 года по университетам были утверждены новые правила, разработанные министром народного просвещения, адмиралом Путятиным. Согласно девятому пункту повелевалось освобождать от платы за учебу лишь двух студентов от каждой входящей в учебный округ губернии. Потанин лишался возможности учиться в вузе, так как его литературные заработки позволяли лишь сводить концы с концами. В университете начались протесты, активное участие в которых принял и наш герой.
В конце сентября Путятин принял решение закрыть вуз. Акция породила массовые выступления студентов и их столкновения с полицией. Более недели продолжались волнения, за участие в которых было арестовано более трехсот человек. Одним из задержанных был «отставной сотник Сибирского казачьего войска Потанин». Его выделили особо, как «замеченного в дерзости». 18 октября 1861 года он был брошен в отдельную камеру Петропавловской крепости, в которой пробыл до декабря. Разбиравшаяся в степени виновности арестованных лиц комиссия не нашла в его действиях политического умысла. В письме товарищу от 20 декабря 1861 года Потанин писал: «Будущей осенью или летом выезжаю из Санкт-Петербурга, разумеется, без диплома».
В апреле 1862 года РГО избрало его своим членом-сотрудником. Летом того года Семёнов-Тян-Шанский помог устроиться переводчиком и натуралистом в экспедицию Струве, организованную для изучения озера Зайсан. Также Потанин совершил экскурсию на Южный Урал, а осенью отправился в Омск, как отправной пункт экспедиции. Здесь в марте 1863 года его определили в Главное управление Западной Сибири в должности младшего переводчика татарского языка.
В ходе экспедиции по исследованию озера Зайсан в обязанности Григория входил сбор образцов насекомых и рыб, а также гербария. Работы растянулись до июля 1864 года, Григорий Николаевич собрал ценный материал, ставший основой для отчета Струве об экспедиции. После окончания похода Потанин самостоятельно совершил путешествие к старообрядцам, жившим в верховьях Бухтармы. Завершение работ поставило перед молодым исследователем проблему трудоустройства.
В сентябре 1864 года его направили в Томск, где по распоряжению местного губернатора, он был назначен чиновником по крестьянским делам. В городе помимо основной работы он продолжил активно заниматься научными исследованиями и этнографическими изысканиями, поисками в местном архиве источников по истории Сибири. Еще он преподавал естественную историю в женской и мужской гимназиях, публиковался в местной газете.
Наряду с научными проблемами, интересовала Потанина и общественная деятельность, началом которой в университетские годы послужило создание кружка студентов-сибиряков, обсуждающих реформы в Сибири, способствующие превращению её в культурную зону. В газете и кружке молодёжи рассматривались проблемы необходимых в регионе преобразований, пропагандировались идеи сибирского патриотизма и открытия университета. Подобная деятельность встревожила местную администрацию и над Потаниным начали сгущаться тучи.
В мае 1865 года он был арестован и привлечен к следствию «по делу сибирских сепаратистов». Всего по делу задержали 59 человек. Под усиленным конвоем Григорий Николаевич отправился в Омск, где им занялась специально учрежденная комиссия, а непрерывные допросы сменялись очными ставками. В конце ноября следственная комиссия закончила работу, и Потанин, принявший на себя вину, обвинялся в «злонамеренных действиях, направленных к низвержению порядка управления, существующего в Сибири, и к ее отделению от Империи». Собранные материалы были отправлены в Петербург, а у заключенного потянулись месяцы тоскливого ожидания.
Пребывая в неизвестности относительно своей дальнейшей судьбы, он сумел сохранить самообладание и даже добился разрешения продолжить систематизацию и разбор Омского архива, написал работы по истории Сибири XVII-XVIII веков. Два с половиной года Потанин ждал приговора. Дело разбиралось в административном порядке заочно, так как судебная реформа Сибирь не затронула. Усиление в стране революционного движения существенно повлияло на тяжесть наказания. Позднее один из заключенных констатировал:
«Адский выстрел 4 апреля 1866 изменил взгляды правительства на наше дело». Лишь в феврале 1868 года Сенат вынес приговор, утвержденный императором и направленный для исполнения в Омск. Согласно ему Потанин приговаривался к пяти годам каторжных работ и отправке в отдаленные местности империи. Кажущаяся мягкость вердикта не должна обманывать - согласно уголовному уложению от 1845 года в системе наказаний насчитывалось около 180 видов и второе место (после смертной казни) занимала каторга.
В мае 1868 года перед отправлением в Финляндию, где Потанину предстояло отбывать наказание, над ним был совершен обряд гражданской казни. Вот как описывал его осужденный: «Меня посадили на колесницу и повесили на грудь дощечку с надписью. Переезд до эшафота был короток... Меня возвели на эшафот, и палач примотал руки к столбу.
Потом чиновник зачитал конфирмацию. Время было раннее, и моря голов вокруг эшафота не образовалось - публика стояла в три ряда. Продержав у столба несколько минут, меня отвязали и вернули в полицейское управление».
Вечером Потанина, закованного в кандалы, отправили в сопровождении жандармов в Свеаборг.
О последующих трех годах на каторге он кратко сообщал в одном из писем: «Первые полтора года работал на площадях, двигал таратайки с камнем, разбивал молотком щебень, пилил дрова, колол лед, пел «Дубинушку». Наконец руководство определило меня в собакобои, и лето я насаждал ужас в собачьи сердца. Затем повысили еще выше - в дровораздаватели, а после этого в огородники. Нас кормили овсом, три года чаю не пил, говядины не ел и ни от кого не получал писем».
При помощи сочувствующих офицеров Потанину удалось добиться уменьшения срока каторжных работ, и в конце 1871 года его отправили в ссылку в Никольск Вологодской губернии. Там по протекции местного исправника Потанин устроился на работу к лесничему - писать за крестьян прошения. Опрос просителей из различных поселений уезда позволил ему начать сбор этнографического материала. Туда он привез свои выписки из томских архивов, на основании которых составил карту расселения финских и тюркских племён в Томской губернии. Эту работу он отправил в правление Географического общества и получил не только благожелательный отзыв, но и сто рублей на продолжение работ, научную литературу и ряд измерительных приборов.
В январе 1874 года в личной жизни Потанина произошло важное событие - он обвенчался с Александрой Лаврской. Александра Викторовна была натурой одаренной - отлично знала французский и английский, прекрасно рисовала, увлекалась коллекционированием насекомых.
Один из современников писал о ней: «Это была застенчивая и скромная женщина... В обществе предпочитала молчать, однако отличалась наблюдательностью, - качество весьма ценное для путешественницы. Мнения и суждения ее были сдержанны, но точны и остроумны. Людей она определяла сразу. Ее проницательность и знание жизни дополняли недостаток практичности погруженного в науку Григория Николаевича, весьма плохо знавшего действительность». Впоследствии хрупкая и болезненная по внешнему виду Александра Викторовна стала постоянным спутником и верным помощником Потанина в его экспедициях.
Вскоре после бракосочетания в феврале 1874 года Потанин отправил шефу корпуса жандармов прошение с просьбой о помиловании. Поддержал его и вице-президент РГО Петр Семенов, заверивший, что Потанин «крайне «талантливый ученый и честный труженик». К огромной его радости летом пришло письмо о его полном прощении, разрешавшее исследователю селиться где угодно, включая столицу. Посетив Нижний Новгород, где жили родные Александры Викторовны, Потанины в конце августа 1874 года прибыли в Санкт-Петербург и сняли комнату на Васильевском острове.
Вскоре Семёнов-Тян-Шанский предложил Григорию Николаевичу поучаствовать в экспедиции в северный Китай, а также, «дабы дать денежные средства», передал работу, которую начал делать сам - составлять дополнение к третьему тому «Азии» Карла Риттера, посвященному Алтайско-Саянской горной системе. Вместо 25 листов дополнения к весне 1875 года Потанин фактически написал новый том в 750 страниц с данными по этнографии и истории. Одновременно с этим он активно готовился к предстоящему походу. Под руководством знаменитого геолога Иностранцева изучал микроскопический анализ горных пород, а летом 1875 года совершил этнографическую экскурсию по Крыму, Керчи, Новочеркасску и Ростову-на-Дону.
В начале мая 1876 года подготовка к путешествию завершилась, и Потанины отправились в Омск. В конце июля небольшой экспедиционный отряд, включавший кроме супругов кандидата восточных языков, топографа, двух казаков, охотника и студента, работавшего орнитологом и таксидермистом, двинулся из Зайсанского поста в путь и спустя четыре дневных перехода оказался на землях Китая. Первая монгольская экспедиция продолжалась до 1878 года.
Пройдя на восток от озера Зайсан, путешественники пересекли Монгольский Алтай и достигли города Кобдо, где остановились на зимовку. Во время стоянки, длившейся до весны 1877-го, исследователи обрабатывали и систематизировали собранный материал, а Потанин внимательно изучал жизнь местного населения. В конце марта экспедиция вышла из Кобдо и двинулась на юг вдоль северных отрогов Монгольского Алтая. Форсировав Гоби, в середине мае путники достигли китайского города Баркуль в предгориях Тянь-Шаня. Затем, посетив город Хами, экспедиция вторично пересекла Гоби, побывала в монгольском городе Улясутай, у озера Косогол и закончила поход в Улангоме.
Вернувшись в столицу, Потанин занялся обработкой собранных материалов, готовясь к новому походу. Доставленные им коллекции произвели в ученых кругах настоящий фурор. Исследователь писал: «Ученые бегают за моими коллекциями, а Академия наук с Энтомологическим обществом уже посоперничали». Помимо обширных геологических, зоологических и ботанических коллекций, этнографических материалов и маршрутной съёмки, экспедиция привезла сведения о путях по Монголии и о торговле в посещенных городах.
В марте 1879 года Потанины отправились в Омск, чтобы принять участие во второй монголо-тувинской экспедиций. Поход начался из деревни Кош-Агаче на Алтае. Через город Улангом, мимо озера Хиргис-Нур, путники прибыли в Кобдо, затем пересекли хребет Танну-Ола и проехали вверх по рекам Улукем и Хакем. Поздней осенью они через Саян и Тунку выехали в Иркутск на зимовку. Однако продолжению похода помешали осложнения с Китаем, и в декабре 1880 года Потанины вернулись в северную столицу. Все сведения, добытые в две поездки, были переработаны Григорием Николаевичем и изданы в 1883 году географическим обществом в виде четырех томов «Очерков северо-западной Монголии».
Уже в начале февраля 1881 года исследователь информировал товарищей о своем новом путешествии в Китай. Интерес к этому проекту оказался настолько велик, что сам император разрешил воспользоваться помощью отправляемого в Тихий океан военного корабля, пароходо-фрегата «Минин». В августе 1883 года участники экспедиции отправились на нем в дальнее плавание. В середине января 1884 года они уже были в Джакарте, где у судна сломался гребной винт. Путников пересадили на корвет «Скобелев», который перевозил перед этим другого известного исследователя Миклуху-Маклая.
В апреле корабль высадил путешественников в городе Чифу, откуда они на пароходе прибыли в Тяньцзин. Через Пекин, северные провинции Китая и плато Ордос путники к концу 1884-го дошли до Ганьсу. Целый год Потанин изучал восточные окраины Тибета, а затем через хребет Наньшань и центральную Монголию вернулся в Россию. Экспедиция завершилась в октябре 1886 в Кяхте - за плечами ее участников, собравших колоссальный по объему и уникальный по составу материал, осталось более 5700 км пути.
Фактически кругосветное путешествие принесло Григорию Николаевичу всероссийскую славу. РГО наградило его высшей наградой - золотой Констанстиновской медалью. Один из современников писал о нем: «Потанин, которому уже перевалило за пятьдесят лет, поражал своим здоровым и моложавым видом. Прекрасно сохранившийся человек, он был чуть ниже среднего роста, коренастый, крепко сбитый и хорошо сложенный, с оттенком киргизского происхождения. Много видевший и много испытавший, он был интересным собеседником, разносторонне начитанным, обладающим значительной эрудицией...».
До июля 1887 года Потанины жили в Петербурге, а в октябре прибыли в Иркутск, где Григорий Николаевич еще в марте был выбран правителем дел Восточно-Сибирского отдела РГО. Находясь на этой должности до 1890 года, известный ученый-путешественник показал себя выдающимся организатором науки. Получая каждый год на содержание отдела небогатую субсидию в две тысячи рублей, он сумел значительно увеличить бюджет благодаря пожертвованиям местных предпринимателей. Вырученные средства были направлены на расширение деятельности, создание новых секций, в частности статистики, этнографии, физической географии. Обыденным явлением стали публичные доклады по естественнонаучным проблемам, с которыми неоднократно выступал и сам Потанин. В то же время жили супруги в Иркутске очень скромно, снимая одну комнату во флигеле.
Летом 1890 года Григорий Николаевич принял решение уехать из Иркутска, поскольку чересчур загруженный делами никак не мог закончить отчет о своей экспедиции в Китай. В Петербург Потанины прибыли в октябре и пробыли там два года. В книгах ученого не было описаний тягостей походов и сражений с дикими племенами, а только живое восприятие незнакомой, однако интересной жизни народов, проникнутое уважением и любовью к ним.
Как никто другой Григорий Николаевич сумел показать высокую культуру и богатый внутренний мир жителей Центральной Азии. В отличие от Пржевальского и Певцова, путешествовавших с военным конвоем, Потанины не имели ни охраны, ни оружия. Местные жители испытывали к ним больше доверия, нежели к другим путникам. Даже тангуты и шираегуры - племена, которые считались отпетыми разбойниками, - относились дружески, во всем помогая экспедиции. Много времени Потанины проводили в селениях и стойбищах, буддийских монастырях и китайских городах, а потому изучили быт и нравы этих народов не в пример лучше других путешественников. Супруга исследователя собрала уникальные сведения о семейной жизни и интимной обстановке, недоступной для посторонних мужчин.
Богатство собранных Григорием Николаевичем результатов побудило РГО в 1892 году снарядить четвёртую экспедицию под его начальством для продолжения исследований восточной окраины Тибета. Согласовав вопросы финансирования и организации предстоящего похода, супруги осенью отправились в Кяхту, где собрались остальные участники. Уже в Пекине, куда путники прибыли в ноябре, возникла проблема со здоровьем Александры Викторовны - ее организм был сильно ослаблен предшествующими путешествиями. Осмотревший ее доктор при русском посольстве сообщил о важности полного покоя, однако отважная женщина наотрез отказалась от предложения оставить экспедицию и на все уговоры отвечала, что не может отпустить Григория Николаевича одного.
16 декабря караван выступил через город Сиань к предгорьям Тибета. В апреле путники были уже в Дацзянлу. Здесь Александре Викторовне стало плохо. Экспедиция отправилась обратно в Пекин, но в дороге жену Потанина поразил приступ инсульта. 19 сентября 1893 года Александра скончалась. Потрясение Григория Николаевича было настолько сильным, что он отказался от дальнейшего участия в походе, разрешив спутникам самостоятельно принять решение о продолжении исследовательских работ. Морем он выехал в Россию и через Одессу и Самару добрался до Санкт-Петербурга.
После смерти супруги Потанин не предпринимал крупных экспедиционных проектов. В апреле 1895 года он посетил Смоленск и Омск, а затем отправился в Кокчетавский уезд на родину умершего друга Чохана Валиханова. Путешествие имело целью сбор этнографического и фольклорного материала в казахских стойбищах и аулах. В 1897 году путешественник побывал в Париже и Москве, а летом 1899 года выехал в Сибирь, где совершил экспедицию по изучению гор Большой Хингана, изучая легенды, поверия, предания, пословицы и сказки обитавших там монгольских племен. Краткий очерк об этой поездке вышел в 1901 году, как и отчет о последнем путешествии в Китай.
Тогда Потанин принял окончательное решение возвратиться на постоянное жительство в Сибирь. В июле 1900 года он прибыл в Иркутск, где его встретили радушно и вновь избрали правителем дел ВСОРГО. Однако здесь он не задержался, а в мае 1902 года перебрался в Томск, где и прожил оставшиеся годы. Там он занимался научной и культурно-просветительной деятельностью - руководил советом Общества попечения о начальном образовании, был хранителем томского музея прикладных знаний, организовал Томское общество изучения Сибири, сибирский студенческий кружок, литературно-артистический кружок, литературно-драматическое общество.
Один из горожан вспоминал: «Все начинающие поэты и литераторы, учителя и учительницы, студенты и курсистки, как растенья к солнцу тянувшиеся к нему, чувствовали в нем не генерала от литературы, не строгого наставника, а старшего, простого и доброго товарища, с которым дерзали шутить и спорить и который сам всех баловал своими шутками, рассказами и сказками о Востоке».
Материальное положение знаменитого путешественника было весьма плачевно. В письме к товарищу он сообщал по этому поводу: «Живу на свою пенсию, зарабатывать к ней прибавку не могу и не умею». Жить на 25 рублей в месяц было поистине трудно. И тогда друзья Потанина склонили его писать воспоминания, чтобы, помимо небольшого гонорара за случайные статьи, известный путешественник мог иметь хоть какой-то заработок. Однако к 1913 году у Григория Николаевича из-за катаракты сильно ослабло зрение, самостоятельно писать он уже не мог, и был вынужден надиктовывать свои мемуары.
В 1911 году Потанин во второй раз женился на барнаульской поэтессе Марии Васильевой. С ней исследователь состоял в длительной переписке, а также участвовал в её литературной деятельности. Григорий Николаевич рассчитывал, что Васильева сможет заменить ему покойную жену, однако жестоко ошибся.
В 1917 году она оставила тяжелобольного путешественника и уехала домой в Барнаул.
Февральская революция застала Потанина в самый разгар работ над воспоминаниями. Несмотря на свою отстраненность от реальных политических процессов в глазах участников и руководителей антибольшевистского движения Потанин оставался в Сибири самым авторитетным лидером. В конце марта он обратился с обращением «К населению Сибири», распространявшемуся в виде листовок и напечатанному в газетах.
Незадолго до кончины Григорий Николаевич сказал квартирной хозяйке: «Вот я и умираю. Моя жизнь окончена, а жаль. Хочется жить, хочется знать, что дальше будет с милой Россией». Потанин умер 30 июня 1920 года в восемь утра и был похоронен на «профессорской» части кладбища Иоанно-Предтеченского женского монастыря. После Великой Отечественной войны и монастырь, и кладбище отправились под снос.
С огромным трудом местным энтузиастам осенью 1956 года удалось перезахоронить останки великого путешественника в университетскую рощу Томского университета. В 1958 году на могиле Потанина был открыт памятник-бюст.
По материалам журнала "Военное обозрение"
Возрастное ограничение: 16+
В наших соцсетях всё самое интересное!
