О корнях, или Среда Петрова №110
06 ноября 2019
В семье, где прадед умер 5 марта 1953 года, а прабабушка – 10 ноября 1982 года, кто-то должен был родиться историком.
МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН И (ИЛИ) РАСПРОСТРАНЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ ПЕТРОВЫМ АЛЕКСЕЕМ ВИКТОРОВИЧЕМ, ЛИБО КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА ПЕТРОВА АЛЕКСЕЯ ВИКТОРОВИЧА (18+)
Когда дед Ефим, который прошел всю войну, умер, по рассказам бабушки, его нельзя было хоронить. В Иркутске сказали, что надо подождать, когда там, в Москве, попрощаются с Иосифом Виссарионовичем. Прабабушка Дарья умерла тихо, в деревне, почти в девяноста, поэтому никто никого не спрашивал, когда отвезти ее на кладбище, что через дорогу.
В семье, где два прадеда воевали, один прошел всю войну и вернулся израненным, а второй пропал без вести под Москвой в декабре 41-го, никто никогда не говорил о войне. Детские воспоминания немного оживают, когда прабабушка Полина только закуривала «Беломор» и начинала ругаться на прошлую жизнь, где ей было ой как совсем нелегко.
В Сибири они оказались все по Столыпинской реформе. Большой семье Аверченко было не по климату в поселке Боково, в деревянном доме, в котором они довольно долго прожили без всяких удобств, выращивая картошку да репу. Из домашних животных – собаки да кошки. Может гуси были еще. В пятидесятые дали квартиру на «Четырех углах», а следом купили мотоцикл. Ну а семидесятые построили себе жилье на Ждановке, где уже я и родился.
Разговор о семейных тайнах, семейной истории у нас был не принят. Все отмахивались: документы не сохранились, ничего не знаем. Бабушка Тоня почему-то не любила ничего рассказывать о своем послевоенном детстве, когда она после седьмого класса закончила фазанку и пошла работать на авиазавод, которому отдала сорок лет.
Дед совсем не точно помнил своей даты рождения. По документам его день рождения отмечали 21 декабря, в один день со Сталиным, которого он уважал, а в реалии он рассказывал, что родился в августе и годом ранее. Тогда у нас, в Тунке, бланков не было, записывали позднее, - как-то случайно заговорил он уже в девяностые. Мать померла, он был старший из трех сыновей, привязал он на веревочку корову и пошел с ней до Култука искать родственников. Нашел. Потом Иркутск, учеба на фрезеровщика и тоже на завод, вокруг которого прошла вся жизнь, три инсульта, три инфаркта и инвалидность.
Знакомство родителей было еще смешней. Отец учился в Политехе и снимал жилье у тетки, которая жила этажом выше в подъезде, на четвертом этаже, а на третьем тогда бегала девчина, студентка иркутского кулинарного. Ему ничего не оставалось, как спуститься на двадцать ступенек с бутылкой коньяка и познакомиться с будущей тещей. Сорок пять лет вместе недавно отметили.
Говорим ли мы со своими детьми о корнях? Знают ли они о том, откуда их родители, что они делали, как они получали профессию, что они чувствовали молодыми? Знают ли они о том, что на свидания приходилось со Второго Иркутска ходить в «Город» или ездить на электричке со станции Заводская до Пассажирского и пешком через мост? И что бывали времена, когда в кармане не было шести копеек на общественный транспорт? И то, что «завтра сапоги югославские выбросят, надо успеть, вдруг хватит». Или чтобы не опоздать на занятия в универ, нужно было с Боково дойти до Жукова и сесть на круг, иначе не уедешь.
За нас это делает память, в которой иногда всплывают какие-то ассоциации с настоящим, и ты начинаешь копаться в ней, чтобы найти параллели. И ты вспоминаешь, что с приходом Горбачева все думали о свободе, потому что вранье уже надоело, хотелось просто выговориться, чтобы освободить себя от запретных тем. Или ты ночами читал Рыбакова, Солженицына, Дудинцева, Платонова, пытался разобраться в Сахарове и тех, кто вокруг тебя.
И ты пишешь первое письмо в газету с требованием «Уйдите в отставку», потому что «так жить нельзя», и ты хотел своего участия в истории, гражданского участия. Может поэтому ты выбираешь не ту профессию, которая принесет тебе «стабильность» (как тут не вспомнить слова родителей о том, насколько необходимо было идти в историки, чтобы «потом учителем в школе за три копейки работать»), а ищешь возможность получить образование, где можно думать и размышлять, где можно говорить и вокруг себя формировать мнение, где можно писать современную историю.
Да, каждый из нас пишет историю. Историю страны, историю города, историю семьи. Даже каждый из тех, кто никогда не задумывался об этом.
Этот текст родился по дороге из Красноярска в Иркутск, когда я летел в самолете, возвращаясь с полюбившейся уже ярмарки книжной культуры, или КРЯККом, как она известна у соседей. Тема локальной истории оказалась тем лакмусом, который заставляет людей вытаскивать из своей памяти то, что сидит далеко, сидит давно и не шевелится. История отношений в семье, история отношений с детьми, история дружбы и человеческих отношений. Загляните в память. Там есть о чем вспомнить и рассказать своим детям. Такая сегодня «Среда Петрова».
Алексей Петров, иркутянин, историк
Возрастное ограничение: 16+
В наших соцсетях всё самое интересное!
