В магазин ходят без денег, на дверях нет замков. Чего не хватает жителям таежной деревни
12 сентября 2023
Журналист Борис Слепнев рассказывает про быт жителей деревни Тетея на севере Иркутской области.
В тайге нет ничего более неопределенного, чем расстояния между поселениями. Все просто: по реке одно расстояние, по воздуху – другое, по земле – третье. Опять же дорога по зимнику короче, чем летом, когда она петляет среди болот. Поэтому и мерили охотники всегда тайгу не километрами, а переходами, то есть затраченным временем в пути.
В конце апреля мы добрались до небольшой деревни под названием Тетея на севере Иркутской области. Таежное селение находится в ста километрах по зимнику от райцентра Ербогачен, до которого в свою очередь два с половиной часа на самолете от Иркутска. В общем, путь неблизкий.
Интересно, что еще каких-то пятьдесят лет назад деревня называлась по-русски Сосной, вокруг было много стойбищ оленеводов.
В начале 50-х годов в район зашли геологические экспедиции. Иркутское геологическое управление организовало Тунгусскую экспедицию, которая первоначально базировалась в деревне с похожим названием, но на другом краю Катангского района – в Соснино. Основная задача помимо геологической съемки – поиск алмазов в Катангском районе, а также на граничащих территориях – Красноярском крае и Якутии. Первым начальником экспедиции был уроженец деревни Соснино И. Сафьянников. Одну из первоочередных задач - снабжение продуктами питания большого коллектива в таежных условиях, - решили через трудовые договоры с охотниками и рыбаками.
Потомственные оленеводы с ранней весны подряжались сопровождать разведчиков недр. Домой возвращались уже в конце сентября – начале октября, когда начинался сезон охоты на соболя. У всех была работа, всем было хорошо.
Местное население Сосны на 95 процентов составляли эвенки. Пришлых людей, не считая проезжих геологов, в деревне было немного. Учителя, медики в силу разных причин не задерживались здесь надолго. Одна из немногих, кто остался – фельдшер Любовь Самохвалова, которая живет здесь 53-й год. Любовь Викторовна вспоминает, что когда-то здесь работал колхоз, стояла ферма по выращиванию лис. Поголовье оленей было порядка 600 голов. В глухомань регулярно летали вертолеты. Помимо продуктов в деревню регулярно привозили кино!
В начале 80-х поселок переименовали в Тетею, взяв за основу эвенкийское «Тэтэа» – берег. Что послужило причиной переименования, так и не удалось выяснить – старожилы не помнят, молодежь не знает. По версии фельдшера Самохваловой, в документах в определенный момент стала возникать путаница, поэтому она стала везде писать – Тетея. Во всяком случае другой версии смены названия узнать не удалось. С этого момента, говорят местные, начался упадок. Вряд ли стоит связывать переименование деревни с ухудшением ее социально-экономического положения, скорее, так совпало. Но факт остается фактом: сегодня по всем показателям Тетея – в крутом пике.
Таежный промысел много лет пребывает в упадке, соболь совсем обесценился. Перекупщики дают по 3–4 тысячи за хорошие шкурки. Днем наблюдали показательную картинку: среди улицы щенок трепал шкурку соболя, на которой была прикреплена бирка «Забродин. Соболь. 2 шт.» Таково отношение к мягкому золоту, которое в старину называли рухлядью. Сейчас слово «рухлядь» впору применять в значении хлам, ненужная вещь. Местные этому факту не придали никакого значения, будто щенок играл не с ценой шкуркой, а с негодной тряпкой.
От некогда огромные стада сегодня в Тетее осталось восемь оленей!
Количество волков в окрестной тайге стабильно большое. Но если лет 30–40 назад стая, задрав три-четыре головы, не приносила серьезного урона хозяйству, то сейчас потеря такого количества животных сродни катастрофе.
В день нашего приезда мужики обсуждали новость, что возле деревни объявился волк-одиночка. Судя по тому, что волочит ногу – либо совсем стар, либо побывал в капкане. Но и состарившемуся хищнику ничего не стоит настичь оленя, особенно по насту. В это время копытные особо уязвимы и даже беззащитны. Днем солнце пригревает, а ночью придавливает мороз, образуя ледяную корочку. Кстати, март по-эвенкийски называется «эптэкирэ» – месяц наста. На ледяной корочке волки чувствуют себя уверенно, зато олени, проваливаясь по брюхо, словно попадают в капкан. Даже такие гиганты, как лоси, в это время стараются забиться куда-нибудь в чащу и отсидеться пару недель, питаясь ветками, пока уйдет наст.
По периметру деревни привязаны псы. Толстая жердина вкопана или вбита в землю, к ней привязана цепь метра полтора-два, вот и все личное пространство для животинки. За зиму она протаптывает вокруг жердины глубокую тропинку, выкапывая пару ямок для ночевок. Сурово, ничего не скажешь.
В деревне замки висят лишь на фельдшерском пункте и на магазине, который всегда закрыт, но всегда готов принять покупателей. Вот такой парадокс. Для начала надо зайти домой к продавцу Ольге Каплиной, и она откроет лавку. Часть продуктов – соки, молоко, консервированные огурцы и помидоры, компоты, продавец держит дома. Магазин не отапливается, банки замерзнут, пакеты с соком и молоком порвет.
Больше всего продавец Каплина дорожит тетрадкой в косую линейку, в которой записано кто и что из сельчан покупал. Записи краткие, многие понятны лишь продавцу. «Ганя. Рис – 88. 375 руб. семечки -2.60. кур. 2 кг.375, сайра – 2..»
Это своего рода долговая книга, по которой позже будут рассчитываться жители Тетеи. Причем, понятие «позже» здесь весьма относительно: для одних это ближайшая пенсия, для других – когда выручат деньги за пушнину. Подобная схема товарно – денежных отношений сложилась за много лет, и, похоже, всех устраивает.
Чтобы поход в магазин для продавца не оказался пустым, мы решили что-нибудь купить. Остановились на печенье «Курабье» за 180 рублей. Я протянул продавцу купюру в 500 рублей, она взяла, а потом открыла банку для сыпучих продуктов, достала купюры и отсчитала сдачу. Вот такой в магазине сейф для наличности.
Сегодня в Тетее четверо парней-холостяков. Например, Степану 26 лет, он дизелист, имеет стабильную работу и зарплату. Нет только девушки, и вряд ли она предвидится в ближайшее время. Разве что кого-нибудь занесет с большой земли, подобно фельдшеру Самохваловой. Представители противоположного пола – сплошь пенсионерки. Сегодня власти много говорят и, кстати, делают для поддержки малочисленных народов. Но пока Степан и его сверстники не женятся, не нарожают детей, никакие финансовые потоки не исправят ситуацию. Обратный отсчет уже запущен.
Полный текст читайте на канале Бориса Слепнева Планета Сибирь.
Возрастное ограничение: 16+
В наших соцсетях всё самое интересное!
