Осенью 1802 года в Иркутске был Александр Бенкендорф
12 октября 2024
Он сопровождал генерала Георга Спренгтпортена. Это была секретная экспедиция с целью объехать всю страну, включая Азиатскую Россию, для «военно-стратегического осмотра».
Во главе экспедиции был военный генерал Георг Магнус Спренгпортен, финн, перешедший на российскую службу, позднее первый генерал-губернатор Финляндии, майор Максим Федорович Ставицкий – будущий генерал, герой Отечественной войны 1812 года, 20-летний флигель-адъютант граф Александр Христофорович Бенкендорф, известный позднее как шеф жандармов, а также выпускник Академии художеств Емельян Корнеев, которого взяли по рекомендации Академии художеств «для снятия видов».
Александр Бенкендорф в своих мемуарах так отзывался об Иркутске, куда прибыла экспедиция 30 сентября 1802 года:
«Первоначально удивляешься, обнаружив на столь большом расстоянии от Петербурга ... вполне основательно выстроенный город, с лавками, наполненными всеми предметами роскоши, с экипажами на улицах и всем тем, что составляет богатый город. Купцы здесь чересчур обогатились торговлей с Китаем, происходящей целиком между рек; также, как и торговля с нашей Америкой и с островами морей Японии. Мы нашли в Иркутске военного губернатора (в то время им был Николай Лебедев - прим. Глагол38), столь деспотически правящего, что мы были обязаны уведомить об этом императора, который не имел ничего более спешного, чем отозвать этого тирана, имевшего возможность на столь большом расстоянии от столицы безнаказанно злоупотреблять доверенной ему властью.
Не были оставлены без внимания и иркутские дамы: «Я нашел также несколько довольно красивых девиц, кои могли бы служить образцами свежести и крепости, отличающие прекрасный пол Сибири, и которые помогли мне дождаться перевозки на санях с меньшим нетерпением».
Две строки посвящены и Ангаре: «необходимо пересечь на плоту эту прекрасную и широкую реку, несущую с быстротою самые чистые воды, кои можно было бы увидеть. Ангара проистекает из озера или моря Байкал, который находится только в 60 верстах от Иркутска».
Портрет Георга Спренгтпортена
В Сибири каждый из участников экспедиции совершил свои отдельные поездки. Так, Спренгтпортен с Бенкендорфом ездили в Кяхту.
«Мы посетили в окрестностях Кяхты, вглубь наших границ, одну кумирню или бурятский храм, в котором служат более 40 священнослужителей. Этот храм ламаистского вероисповедания, наполненный разрисованными образами из дерева и бронзы самых различных форм и сделанных с достаточной тщательностью: священнослужители в красных рясах, а главные - в желтых одеяниях, имеют в руке колокольчики - символы, которые вторят духовым инструментам различных величин, размеров, среди коих несколько походят на основной состав нашего оркестра, а другие сделаны из больших раковин, в которые дуют и которые издают очень резкий звук; вся эта музыка, весьма мало благозвучная, управляема громким звучанием пробки, являющейся одной большой повешенной пластиной, по которой бьют или ударяют чем-то вроде молотка: эта пластина изготовлена из сплава бронзы, который придает более жалобный звук колокола и чья вибрация имеет нечто мрачное».
Вид Кяхты, 1806. Из открытых источников.
Ставицкий побывал в Нерчинске и до устья Амура, а затем еще Бенкендорф – в Якутск, о чем также написал в мемуарах:
«Меня сопровождали мой слуга и один казак, и я отправился в дорогу в очень суровый холод и в очень ничтожной повозке. Вплоть до Киренска - маленького городка в 950 верстах от Иркутска - мне было чересчур комфортно, и я ехал довольно быстро. Но тут нужно было следовать всем извилинам реки Лены и прокладывать себе по ним дорогу сквозь глубокий снег; другой дороги не было; летом до Якутска добираются вплавь, спускаясь по Лене, а зимой необходимо передвигаться по льду, который покрывает эту реку.
Станции, из рук вон плохо обслуживаемые, словно нарочно устроенные, в некой стране, где никогда не путешествуют, находятся, как правило, на левом берегу и представляют собой только маленькие шалаши, получающие жизнь посредством света, которому сюда позволяет проникать кусочек стекла, служащий окном.
Иногда нам было слишком трудно втаскивать нарты на обрывистые берега Лены, и мы были очень счастливы обнаружить несколько убогих лошадей для того, чтобы покинуть как можно быстрее эти грустные поселения, где редко можно обнаружить хоть какой-нибудь кусочек хлеба. Эти заставы охраняются обитателями страны - якутами, и мы были удивлены, что эти несчастные, коих не вознаграждают и не обеспечивают даже лошадьми, еще имеют милость исполнять довольно точно обязанность, которую им навязали».
Отношения с Китаем того времени хорошо показано в этих строках: «В то время, что мы были в Иркутске, губернатор получил уведомление от китайского правителя в Урге о том, что отныне все 50 лет генерал, назначаемый из Пекина, будет производить осмотр всех постов; мы отдаем предписания в Европе на месяцы и годы, в Китае же это делают на полувека! Только этот срок показывает древность этой империи и стабильность законов, которая ею управляет».
Члены экспедиции провели некоторое время в Иркутске для того, чтобы дождаться перевозки на санях. На обратной дороге Бенкендорф обратил внимание на Тельму:
«Я переночевал почти в 60 верстах от Иркутска, на фабрике, где производят сукно, кожу и большую часть того, что необходимо для обмундирования и снаряжения войск, находящихся в Сибири, и которое стоило бы невероятно дорого, если было бы нужно вывозить все эти вещи из России. Та фабрика выгодна ещё и тем, что содержит и использует почти 5 тысяч преступников, мужчин и женщин, которые являются единственными рабочими, коих здесь применяют: почти все мастера различных мастерских и большая часть надсмотрщиков выбраны среди этого «добродетельного» общества. И что самое удивительное, они способствуют поддержанию здесь порядка и повиновения.
Я увидел всех рабочих, большая часть которых имеет вырванные ноздри, а некоторые - кандалы на ногах. Около сотни старых солдат, очень лениво охраняющих фабрику, достаточно для удержания этой толпы разбойников, наименее виновные из которых, однако, убили человека, или, по крайней мере, взламывали двери и грабили на большой дороге».
Бал в Иркутске, 1805. Из открытых источников.
По свидетельству декабриста Владимира Штейнгеля, скорее всего, их поездка была связана, в том числе, и с работой, созданной по Высочайшему повелению комиссии, по помилованию лиц, сосланных в Сибирь при Павле I.
Во время Отечественной войны 1812 года Александр Бенкендорф был флигель-адъютантом при императоре Александре I и осуществлял связь главного командования с армией Багратиона, а затем командовал авангардом летучего отряда генерала Винцингероде. В 1814 году - командир бригады (Сибирский и Оренбургский полки) 1-й Уланской кавалерийской дивизии. В 1819 году - начальник штаба Гвардейского корпуса. В 1826 году назначен главным начальником III отделения собственной его Императорского величества канцелярии, шефом жандармов. Позднее - посредник между императором Николаем I и Александром Пушкиным в надзоре за его поведением. Известно, что в 1826-1837 годах Пушкин написал Бенкендорфу 58 писем, часто посещал его в Третьем отделении. Бенкендорф был весьма придирчив к поэту, постоянно притеснял Пушкина, держал, как собаку на цепи, но о нём поэт даже не заикнулся: ни недоброго слова, ни высказанной обиды, ни гневного письма, ни недоброго упоминания, ни эпиграммы.
Фото А. Бенкендофра более позднего времени
Возрастное ограничение: 16+
В наших соцсетях всё самое интересное!
