Алексей Чертилов: с Иркутском что-то не так?

13 марта 2021

Красивые здания с ухоженными фасадами, интересной лепниной украшают центральные улицы Иркутска. Там есть особая аура, там приятно гулять. Но стоит свернуть чуть в сторону, как начинаются серые, какие-то неживые районы с безликой архитектурой.

Так написала об Иркутске одна известная москвичка в соцсетях. 

Несмотря на отчеты об усилиях властей по налаживанию комфортной городской среды, общий вид Иркутска остается непрезентабельным и унылым. Особенно это заметно туристам, которые смотрят на наш город свежим взглядом. Серость, неухоженность, отсутствие единого стиля - вот нелестные эпитеты из тех, что нередко применяют приезжие.

Журналист Екатерина Санжиева поговорила об этом с архитектором, доцентом кафедры архитектурного наследия ИРНИТУ, председателем Иркутского регионального отделения ВООПИК Алексеем Чертиловым. 

Полный текст интервью вы сможете прочитать на официальной странице издания, а "Глагол" предлагает несколько тезисов, которые высказал Алексей Константинович.

Тезис первый. О городской среде. 

Долгое время у россиян отбивали инстинкт собственника. В эпоху коммуналок и обобществления люди стали думать: крыша течет - придет дядя и все наладит. В 1990-е годы мы отказались от советского законодательства, которое хоть как-то работало. Теперь у нас нет ни нормального законодательства, ни сознания хозяина. И это касается не только жителей, а прежде всего руководителей города и области. Да, что-то где-то делается, улучшается, но все точечно, обрывками. Нет грамотного управления городской средой.

Что делали настоящие руководители города, такие как Салацкий и Шкуропат? Они вставали в пять утра и лично объезжали весь город. Где-то увидели сломанное ограждение, неисправный светофор, яма на дороге - на планерке всем ответственным за это давали нагоняй. И потом лично проверяли -  ликвидировали ли недочет.

Тезис второй. О домах-памятниках. 

Мы бьем по хвостам, исправляем ситуацию в суде. Например, недобросовестные эксперты пишут заключение, что дом якобы не представляет ценности. На самом же деле он по всем показателям является потенциальным памятником. Объект ждал очереди, чтобы его включили в государственный реестр культурного наследия. Но в последний момент, по результатам заказанной неким заинтересованным в его сносе лицом историко-культурной экспертизы, Служба по охране объектов культурного наследия области отказывает дому в статусе памятника, обрекая его на уничтожение.

Общественники идут в суд и доказывают, что здание имеет ценность и его сносить нельзя. Таким образом, мы отстояли дома иркутского врача Рассушина на Гагарина, 32 и на Бабушкина, 2.

Ведь своими действиями в сговоре с «заинтересованными лицами» (кстати, это формулировка из федерального закона о культурном наследии) наши коллеги способствуют убийству домов-памятников. У нас сейчас идет шестой суд. Пока мы все выигрывали. Это доказывает, что руководители службы либо некомпетентны, либо получают какие-то преференции за «игры» с экспертизами. А это уже коррупция.

Тезис третий. О наших "деревяшках".

По поводу судьбы деревянных домов постоянно идут споры. Некоторые предлагают перевезти памятники деревянной архитектуры из центра Иркутска за город, куда-нибудь в «Тальцы». Но это то же самое, что сдавать родителей-стариков в дома престарелых. Отношение к старым домам - такой же показатель общей культуры, как и отношение к людям преклонного возраста. Если мы перенесем деревянные дома в отдельную зону, мы их просто убьем. Они должны стоять там, где их возвели. Город так строился, так развивался. Не надо трогать исторический центр! Территория его составляет всего пять процентов от общей площади Иркутска.

В 2008 году правительство области утвердило «Границы зон охраны объектов культурного наследия Иркутска». В этом документе обозначены ранее установленные в 1980-е годы Иркутским облисполкомом шесть заповедных зон (по новому законодательству, это ансамбли исторической застройки), четыре из них деревянные, две каменные. Но они однозначно не охватывают все ценные комплексы застройки города, поэтому предложено еще 12 таких ансамблей, в частности улицы Бабушкина, частично Декабрьских Событий, Карла Либкнехта, конец улицы Марата. Там практически каждый дом представляет историко-архитектурную ценность. А мы относимся к ним, как к старым ненужным вещам, как к хламу.

Тезис четвертый. Про Европу.

В Европе принципиально другое отношение к памятникам. Государственные органы охраны наследия обязаны найти бесхозному историческому зданию владельца. Поэтому там почти нет, как у нас, «ничьих» строений, а те, что есть, законсервированы. Владелец обязан, как и у нас, ухаживать за зданием, поддерживать его в эксплуатационном состоянии. Если, например, фасад дома облупился, муниципалитет направляет хозяину предписание отреставрировать его. В случае если владелец бездействует, городские власти (к примеру, в Германии) имеют право через суд изъять у него этот фасад в свою собственность. А дальше для бедолаги начинается цепочка нехороших последствий. Он в глазах общественности становится незаконопослушным гражданином, не может продать дом без согласования с муниципалитетом. А если и договорится с властями, то по невыгодной цене. Кому, скажите, нужна такая скандальная недвижимость? Если же владелец собрался отреставрировать памятник, то во всех странах, кроме России, ему из бюджета выплачивают компенсацию. Во Франции, например, она доходит до 80% от стоимости работ.

То есть там вся система заточена на сохранение таких исторически, архитектурно ценных объектов. И дело не только в бережном отношении граждан к своему национальному наследию, это экономически выгодно для города. Потому что всем очевидно - привлекательный город приносит больший доход предпринимателям и казне, чем безобразный.

"Глагол" опубликует любые иные мнения по вопросам городской среды и сохранения домов-памятников. Для этого вам нужно обратиться в редакцию. 

Фото Даниила Конина, ИрСити, проект "Исчезающий Иркутск"

Возрастное ограничение: 16+

В наших соцсетях всё самое интересное!