Лариса Салахова: На кладбище открываются удивительные отношения людей

17 июля 2024

Кандидат исторических наук, доцент Иркутского госуниверситета, руководитель проекта «Архив устных воспоминаний жителей Байкальской Сибири» Лариса Марсовна Салахова более десяти лет изучает историю забытых трактов.

На этой неделе закончилась большая поездка по Качугскому району, где она вместе с коллегами-историками и студентами исследовала быт и традиции жителей тех мест.

Один из участников движения «Родные ставни» взял комментарий у Лариса Салаховой.

- Мы работаем тут с 2012 года. Прежде всего, собираем материалы, воспоминания людей, которые живут в Прибайкалье по нашим главным рекам – Ангаре и Лене. Мы понимаем одну важную вещь: кроме того, что это две важные артерии, вокруг которых селились люди, и которые определили их жизнь на века и однозначно определяют сейчас, они очень разные. 

По Ангаре – это перемещённое пространство, мы фактически не видим тех поселений, которые когда-то возникли здесь более 300 лет назад. А когда мы приезжаем на Лену, особенно на Верхнюю Лену, то сталкиваемся с пространством, которое сохранилось с XVII века, когда сюда пришли переселенцы и началось русское освоение земли. 

Мы пытаемся через оставленные предыдущими поколениями маркеры увидеть некий текст, который можно прочитать, цепляемся за каждую возможность проникнуть туда, в глубь веков. 

Архитектурные памятники – один из таких маркеров. Для нас памятником является всякое здание, которое человек построил много десятилетий назад. Так он оставил след, который можно расшифровать. 

К сожалению, люди используют то, что здесь бесхозно брошено. Они распиливают красивые дома на дрова, сжигают их в печах. Наверное, это естественные процессы жизни. Это больно, но процессы руинизации просто масштабны в последние десятилетия. Ещё до конца 90-х что-то пытались сохранять, а теперь уже понятно, что кто-то отсюда уехал, и корни оборвались.

В этой экспедиции, наверное, ключевым является приходское кладбище - уходящая история, зарастающая чабрецом. Эти надгробия, которые невозможно прочитать, потому что чабрец съедает слабые надписи. Вчера, например, мы не смогли открыть надписи на целом ряде захоронений, потому что это слабенький плитняк того времени. Когда сама традиция была разрушена, но люди всё равно должны были соблюдать обряд погребения, они делали это как могли с этими наивными надписями. Это были те правила, которые ещё пытались сохранять, та традиционная культура, которую разорвали. Её пытаются разорвать, а человек за неё цепляется, потому что для него это правило жизни. 

На кладбище открываются удивительные отношения людей. Вот история мужа, похоронившего жену. Через пять лет после 1920-го года, когда умерла жена, он прикопал её, сделал холмик, но это неправильно, надо ставить надгробную плиту. Где её взять в 1925 году? Он просто привез плитняк с Куленги – такую неровную плиту, которую он просто нашёл. Время появилось, силы появились, и он установил ее на могиле жены, но не знал, что написать – церквей нет, мастеров нет. Он просто положил эту плиту и написал на ней, что прожил с женой 38 лет. Это послание нам. Мы уходили с кладбища, и я сказала ребятам, что кладбище заговорило с нами. Эти люди благодарили нас за то, что мы вернули их. 

Мы видим, как меняется даже это пространство, где, казалось бы, всё стоит на месте. Поэтому мы приезжаем в экспедицию, пишем интервью, фиксируем. Для нас важно оставить на месте тексты, фотографии, чтобы это было использовано в краеведческой работе. Это же жизнь человеческая. Уходят люди, а голоса остались.

Фото движения волонтёров наследия Иркутской области «Родные ставни»

Возрастное ограничение: 16+

В наших соцсетях всё самое интересное!