Новой московской улице присвоено имя ученого, уроженца Тайшета Владилена Летохова
24 января 2024
Филадельфийский институт научной информации сообщает, что доктор физико-математических наук, профессор Владилен Летохов в 1973-1988 годах был самым цитируемым советским ученым во всех областях науки.
Глава городского округа Троицк в Москве Владимир Дудочкин 5 декабря 2023 года подписал постановление о присвоении объекту улично-дорожной сети, расположенному между улицей полковника милиции Курочкина и Октябрьским проспектом, наименование - улица Профессора Летохова.
Кто он – профессор Летохов, о котором сегодня напомнил нам портал Тайшет24?
Владилен родился 10 ноября 1939 года и вырос в Тайшете в многодетной семье военного – у него были две сестры и брат. В десять лет Владилен сочинил «труд под названием «Корень», пытаясь в общей форме представить «произрастание растений и деревьев именно из корня». Написал юный натуралист «примерно 50 страниц с рисунками».
В 13 лет Летохов увлекся радиоделом. Его активно поддержала мама Анна Васильевна, ежемесячно выделяя из скудной зарплаты отца деньги на радиодетали. Занятие радиотехникой, как он сам пишет, «чтение популярных журналов по радиоделу – большая страница моей молодости». Поэтому став ученым, Владилен Степанович написал десятки книг и статей для научно-популярных изданий, придавая «большое значение популяризации науки, особенно среди молодежи».
Выиграв много олимпиад, Владилен мог без усилий поступить в Иркутский университет, тем более, что там получали образование сестры и брат, но он мечтал о других горизонтах. При поддержке родителей поехал поступать в знаменитый МФТИ, который покорился ему со второго раза. Вернувшись после первой попытки в Иркутск, Владилен устроился на оборонный завод и собирал радиоприемники.
Через месяц Летохов предложил несколько улучшений работы конвейера. Тогда его перевели на более сложный участок. И так повторялось каждый месяц. В результате через полгода не имевший никакого специального образования будущий теоретик трудился техником-конструктором в конструкторском бюро завода, где и создал свое первое изобретение. Тогда ему было восемнадцать (!) лет. Патент на автомат для производства одной из массовых деталей радиоприемника он получил, когда стал студентом Московского физико-технологического института. Тогда ему пришелся кстати и гонорар. Летохов считал, что изобретательство – дело несложное, «если тебе интересна какая-то проблема, то решение ее приходит естественно, почти автоматически». Этот опыт в получении многочисленных патентов на изобретения очень пригодился в дальнейшем, и всегда ему было «легко находить контакт с рабочим, инженером, конструктором».
Оглядываясь в прошлое, Летохов представлял жизнь в виде последовательности неожиданных, иногда случайных, но «ключевых событий». Непредсказуемые, они при тщательном анализе неизменно приводили ученого к пониманию, что в каждом случае был выбор – его выбор. «Можно сделать шаг, который кажется естественным, логичным и прагматичным. Но был и другой, интуитивный выбор, подсказываемый внутренним голосом. К счастью, я почти всегда прислушивался к внутреннему голосу и принимал решение, казавшееся другим рискованным, неожиданным и невыгодным. Но время каждый раз показывало, что почти всегда я был прав».
Он никогда не гнался за сиюминутным успехом: «Я сделал всего несколько ошибок в принятии решений, но именно тогда, когда отступал от этого правила. Тогда я на какое-то время попадал, как говорится, в “чужую колею”, и требовались значительные усилия, чтобы из нее выбраться».
Ключевыми событиями» своей жизни он обозначил отказ от учебы в Иркутске и без какой-либо гарантии поддержки и успеха уехать в неизвестность в Москву. Во-вторых, его уход в 1963 году из оптической лаборатории ФИАНа, где он писал диплом, в аспирантуру к профессору Николаю Басову. В-третьих, его продуманный переход спустя семь лет в только что организованный в Троицке Институт спектроскопии АН СССР, чтобы начать свое собственное научное направление, которое он сам называл «лазерным управлением атомами и молекулами». Еще Летохов неоднократно отказывался как от высоких административных должностей, так и от переезда за границу, уезжая лишь для чтения лекций в целом ряде знаменитых научных центров США, Германии, Швеции, Франции. У него защитились более 60 кандидатов и десять докторов наук.
Научный журналист Вера Парафонова рассказывает, что тогда Владилен Степанович познакомил ее со своими исследованиями и коллективом: «На этой установке мы продолжаем эксперименты с лазерно-охлажденными атомами. Здесь еще в 1979 году проведен первый эксперимент по лазерному охлаждению атомов моим учеником Виктором Балыкиным, теперь доктором наук. Методы лазерного пленения и охлаждения атомов составляют примерно 15% моих работ. В области же лазерной физики, резонансного взаимодействия лазерного света с атомами и молекулами и применений лазеров я работаю с 1963 года, с момента поступления в аспирантуру ФИАНа. С тех пор удалось решить целый ряд проблем: разработаны методы лазерной спектроскопии сверхвысокого разрешения и пути создания оптических квантовых стандартов частоты. За эти работы в 1978 году мой покойный друг профессор Вениамин Павлович Чеботаев и я получили Ленинскую премию. Разработаны методы лазерной спектроскопии в ядерной физике, фотоселективной многофотонной лазерной химии многоатомных молекул и использование их для лазерного разделения изотопов и многие другие.
Но я не могла не задать и такой вопрос: «Владилен Степанович, правда ли, что зарубежные коллеги не сразу оценили значение ваших работ?» Он ответил: «И да, и нет. Наши работы по лазерной многофотонной химии и лазерному разделению изотопов сразу получили большой резонанс. Но было и другое. По проблеме «лазерного охлаждения и пленения атомов» я выступал десятки раз с докладами и лекциями за рубежом в 1970-1980-е годы, прежде чем их подхватили зарубежные исследователи. Даже здесь, в СССР, на наши работы серьезного внимания не обращали. Объяснение в том, что не всегда другие понимают, что вы делаете действительно новое. Научная среда довольно консервативна. Далеко не всегда любят, когда кто-то добивается успеха. Особенно, если этот «кто-то» не принадлежит к одной из влиятельных научных групп. С другой стороны, чтобы получить хорошие результаты и не надо много людей. Несколько человек вполне успешно могут двигать вперед новое направление. А еще важна интуиция и вера в себя, а не надежда на других».
Летохов говорил, что ему посчастливилось: «Уже в 1960-х годах, еще студентом Физтеха, я делал диплом, а потом и диссертации в ФИАНе. Руководителем кандидатской был академик Николай Геннадиевич Басов. Я был еще аспирантом, когда он и академик Александр Михайлович Прохоров получили Нобелевскую премию. Все мы праздновали это событие, радовались, гордились. В то время ФИАН был очень передовым институтом – здесь рождалась квантовая электроника. Все работали с большим энтузиазмом. Это был расцвет отечественной науки»: «Я застал «аромат» первых лет обучения в МФТИ: очень высокий уровень преподавания фундаментальных дисциплин, высокий уровень требований, атмосфера независимости поведения, мнений, взглядов. В молодые годы это много значит для будущего развития человека. Это своеобразный, как говорят психологи, импринтинг, важный для независимого поведения в будущем».
С особой теплотой Летохов описывал замечательный семинар по квантовой радиофизике под руководством Александра Прохорова: «В 1960-е годы этот семинар был для меня большой школой и «сценой», на которой прямо на глазах делалась наука, или, другими словами, проходил передний фронт науки…У семинара были два руководителя-режиссера – А. М. Прохоров и Н. Г. Басов…Я видел, что их взаимоотношения окрашены конкуренцией, которая стимулировала их научную активность, особенно в прикладных областях… Они работали очень интенсивно, шли к одной цели – новым результатам, но различным стилем и несовпадающими путями».
То интервью я брала вскоре после объявления о Нобелевской премии по физике за 1997 год. «Эту тему не трогаем, будем говорить о науке», – сразу предупредил Владилен Степанович. Он и в своих воспоминаниях деликатно ее обходит. Однако, отмечая значение развития методов охлаждения и захвата атомов с помощью лазерного излучения, Нобелевский комитет указал на важное значение работ ученых Стивена Чу, Уильяма Филипса и Клода Коэн-Таннуджи, отчего-то совершенно проигнорировав тот факт, что пионерские работы в этой области проведены группой ученых под руководством Летохова. Причем приоритетность исследований убедительно подтверждалась оригинальными публикациями, обзорными статьями и монографией «Давление лазерного излучения на атомы», которая была издана в 1986 году в СССР, а в 1987-м переведена на английский и вышла в свет в США.
Управлять же движением охлажденных атомов впервые в мире научилась группа ученых из ИСАНа еще в начале 1980-х годов. Как известно, американские и французские коллеги подключились к развитию этого направления уже на следующем этапе, когда отечественные исследователи не только разработали теоретические основы, но и выполнили первые эксперименты по охлаждению атомов. Более того, наши разработки позволяют понижать их температуру в миллион раз, в то время как предложенный американскими и французскими учеными метод – всего лишь от 10 до 100 раз. Подтверждением приоритетности наших работ могут служить и ссылки на них, которые появлялись в иностранных изданиях первые несколько лет. Увы, затем начали ссылаться на более поздние статьи. Дошло до казуса. Например, Клод Коэн-Тоннуджи, воспроизводя в публикации основную формулу для первого предела лазерного охлаждения атомов, принадлежащую Владилену Летохову, Владимиру Миногину и Борису Павлику, ссылался на Эйнштейна и Доплера – людей, живших задолго до изобретения лазера, а также на американских ученых, опубликовавших формулу на десять лет позже российских.
Фактически уроженец Тайшета должен был получить Нобелевскую премию.
В своей книге «Из Сибири в лазерную науку», рассказывая о длительной поездке сразу же после защиты докторской диссертации на стажировку в лучшие лаборатории мира, Летохов напишет, что «американские исследователи, как правило, в отличие от простодушных русских ученых, свои идеи держат крепко при себе и с большим энтузиазмом получают их у других». Он отметил, что это мнение во многом связано с наблюдениями его друга професора Вениамина Чеботаева, «неоднократно посещавшего США и раскрывавшего там многие свои идеи до их публикации. Особенно это заметно по их игнорированию или мимолетному цитированию наших работ, но многократном взаимном цитировании работ, сделанных в своей стране».
Владилен Летохов написал, что «у людей всегда есть мечты, у физиков – тоже. У одних – лазерный термоядерный синтез, у других – высокотемпературная сверхпроводимость. У меня в молодости была мечта – управлять движением атомов. Не всегда эти мечты реализуются и в течение жизни мечтателя. Мне в этом отношении повезло».
Владилен Степанович скончался 21 марта 2009 года. В 2018 году в честь Летохова учреждена высшая премия Европейского физического общества. Это единственная международная награда за рубежом, названная в честь имени российского учёного. Первым лауреатом стал немецкий физик Института Макса Планка Ференц Краус.
Фото из архива ученого.
Возрастное ограничение: 16+
В наших соцсетях всё самое интересное!
