Восьмидесятые, или как в ИГУ появились и быстро исчезли «Новые коммунисты»
25 февраля 2020
Публикуем отрывки из текста, который вышел в журнале «Иркутские кулуары» о событиях 1983 года в Иркутском университете, когда на филфаке создавались различные литературные объединения.
Глагол38 публиковал отрывки из книги Павла Мигалева «Журналистика без прикрас» (часть 1, часть 2, часть 3), однако все тексты Павла интересны еще и тем временем, той эпохой, о которой он писал. Здесь речь идет о тайном сообществе «Новые коммунисты».
Весна 1983 года. На набережной Ангары собрались три студента филологического факультета Иркутского государственного университета имени А. А. Жданова – Игорь Чёрный (Игорь Подшивалов), Семён Маренин (Владимир Симиненко) и автор этих строк. Как сейчас помню, мы присели на лавку напротив здания, которое ныне имеет солидную вывеску «Арбитражный суд Иркутской области» и стоит по бульвару Гагарина. На этом месте мы и решали вопрос о жизни или смерти ещё одного студента и участника тайного сообщества «Новые коммунисты» Джо (Евгения Денисова).
Политическая подпольная организация была создана на филологическом факультете после кончины лидера СССР Леонида Ильича Брежнева по инициативе и согласованию Семёна Маренина и Игоря Черного во время перекура между лекциями. Первый предложил заменить павших бойцов, второй – продолжить борьбу, а третий, то есть я, примкнул к ним. Вскоре нашёлся четвёртый – Джо.
Под «павшими бойцами» подразумевался, прежде всего, руководитель литературно-политического кружка «Вампиловское книжное товарищество», выпустившего самиздат «Литературные тетради», Борис Черных. Вокруг него группировались несколько студентов филологического и исторического факультетов. В конце мая 1982 года он был арестован и в марте следующего года приговорен судом к пяти годам строгого режима и трём годам ссылки.
После разговора в курилке Игорь Чёрный и Семён Маренин сразу же принялись разрабатывать рукописные документы типа программы и устава партии. По настоянию Чёрного в уставе появилось положение о том, что член этой партии не имеет права добровольно из неё выйти, это однозначно считалось предательством, за которым следовала смерть. Как и кем будет приводиться в исполнение смертный приговор, не уточнялось. Никто из нас даже не предполагал, что такое может случиться. Но случилось именно с Джо.
Наше преступное сообщество успело провести одну публичную акцию. Однажды на стенде с объявлениями в здании филологического факультета появился плакат с нарисованным изображением Че Гевары, Энгельса и с загадочной и размашистой аббревиатурой «НК» – «Новые коммунисты». Плакат провисел на стенде около часа, его мало кто видел, потому что в это время на факультете шли занятия – преподаватели и студенты находились в аудиториях. Антисоветчину обнаружил кто-то из деканата и сорвал. Виновников вычислили быстро, но, как ни странно, ЧП не случилось.
Зато ЧП чуть не случилось с Джо. Он заявил, что уходит из организации. Когда Чёрный сообщил это известие, произнес слово предательство и сделал вывод, что предатель должен поплатиться своей жизнью, Маренин и Примкнувший несколько опешили и смутились. Ведь тогда происходящее они воспринимали не за игру, а за настоящее дело. Ни больше, ни меньше, такое славное и приятное дело всей будущей жизни. И что его может сопровождать мокруха или даже самая маленькая мысль на эту тему, никак не укладывалось в их головах.
Чёрный выглядел подчёркнуто серьёзно, даже трагично и, не дождавшись ответа, спросил:
– Как решим? Среди нас четвёртый – лишний.
– Давай отпустим, – промолвил Примкнувший.
– Нет, будем голосовать, – вспомнил про устав Маренин.
За казнь предателя поднял руку Чёрный, за помилование – Семён Маренин и Примкнувший. Так наш приятель Джо с перевесом в один голос остался в живых.
Мы учились на филологическом факультете и, конечно, читали не только роман Ф. М. Достоевского «Бесы», но и были знакомы с «Катехизисом революционера», созданным современником знаменитого писателя и предтечей русского революционного террора Сергеем Нечаевым. Исходя именно из его практического наследия, Игорь Черный почти через сотню лет попытался разыграть ситуацию, подобную той, что произошла со студентами в Санкт-Петербурге. В 1869-м году они создали так называемую пятёрку, и, когда против главаря Нечаева выступил студент Иван Иванов, тот его заманил в старинный грот, оглушил и выстрелил из револьвера в голову.
В 1983 году Чёрному исполнилось 20 лет, Примкнувшему – 19, Маренину – 18, а их предполагаемой жертве Джо – 26 лет. Любопытно было бы узнать и тогда и сейчас, как наш главарь при его решительном настрое собирался осуществить свой кровавый замысел, если бы... Кинжалом? Огнестрельным оружием? Устроил несчастный случай? Его спрашивали, но что он ответил, пробурчав какую-то невнятицу себе под нос, не запомнилось.
Впрочем, вскоре пришлось расставаться с Джо совсем по другой причине. Его отчислили после первого же семестра за неуспеваемость из университета. Однако на следующий год он опять поступил учиться уже на исторический факультет, проучился первый семестр и вылетел за двойки. Ещё раз попал заочно на филфак – и с тем же результатом. В дальнейшем сдавал вступительные экзамены на только что открывшийся факультет психологии или социологии и поступил, отучился семестр и ушёл.
Получить полное высшее гуманитарное образование ему так и не удалось. Последним его занятием была уличная торговля книгами. Он прибывал на электричке из Слюдянки, где жил, в Иркутск, отравлялся на книжные развалы, скупал литературу и убывал обратно, где перепродавал её с наценкой. Книжный бум быстро прошел, и Джо исчез навсегда.
Павел Мигалев, Иркутские кулуары
Фото здания из Иркипедии
Возрастное ограничение: 16+
В наших соцсетях всё самое интересное!
