Владимир Демчиков: Эльдар Рязанов и ирония общей судьбы

01 декабря 2015

30 ноября 2015 года в возрасте 88 лет умер Эльдар Рязанов. Несмотря то, что все свои самые известные фильмы он снял тридцать с лишним лет тому назад (а «Иронию судьбы» - вообще 40), мне его фильмы всегда казались сделанными совсем недавно. Они как-то не старели, и дело тут даже не в том, что Рязанов - какой-то особенный мастер кинематографа. Судя по его фильмам, его вообще не особенно волновало «кино как высокое искусство». Его оператор В.Нахабцев даже кому-то говорил, что Рязанову, например, была безразлична картинка: как снято, так и снято.

И тем не менее лучшие фильмы Рязанова смотришь как абсолютные киношедевры, от них всегда веет какой-то непонятной свежестью, как от картин старых мастеров. Это впечатление настолько сильное, что иногда начинаешь себя уговаривать: мол, может быть, это не свежесть вовсе, а просто эффект узнавания. Все лучшие картины Рязанова засмотрены до дыр и заучены наизусть, превратившись в результате во что-то вроде бесконечного многосерийного советского «Горя от ума», когда почти каждая реплика заранее известна каждому зрителю. И поэтому в просмотре лучших комедий Рязанова всегда есть элемент детской игры, когда зритель каждый раз получает удовольствие от того, что он, оказывается, все-все отлично помнит.

Мне кажется, что «Ирония судьбы» и «Служебный роман» - это как бы идеальный Рязанов, остальные его фильмы я люблю меньше. Но и все его менее удачные фильмы, даже довольно искусственный и холодный «Гараж», полный иносказаний и фигушек в кармане, даже довольно плосковатого «Бедного гусара», даже «Жестокий романс» (с невесть откуда взявшимся там Лукашиным-Новосельцевым) – все равно смотришь не отрываясь. С любого места: зацепился глазом, и все, досмотришь до конца. Рязанов все-таки был великий рассказчик.

Рязанова многие считают чуть ли не одним из ниспровергателей советской власти (вспоминая тот же «Гараж», густо нашпигованный интеллигентскими многозначительностями), а многие – наоборот, одним из главных – пусть и против своей воли – сохранителей совка, подпитывающих своими милыми теплыми комедиями ту ностальгию по исчезнувшему лучшему миру, из которой и вылезла рептильная «русская весна» и прочая «новороссия». Мне кажется, ни в том и ни в другом он, что называется, не замешан.

Рязанов был прежде всего великий утешитель. Его самые известные фильмы («Ирония судьбы», «Служебный роман», «Вокзал для двоих») были про незадачливых и неудачливых, не хватающих с неба звезд, но в общем милых людей, попавших в какую-то нелепую историю. Но даже самый нелепый человечек, попав в нелепую историю – становился у Рязанова частью великой истории и великой культуры. Он как бы «приподнимал» человека, окружал его в своих фильмах великолепной музыкой А.Петрова и М.Таривердиева, прекрасными стихами, и всем от этого становилось тепло. И в результате его наполненные нежностью к людям фильмы оказались настолько нужными и любимыми, что превратились уже в часть реальных биографий реальных людей: всем стало казаться, что они и сами когда-то побывали и смогли пожить в этих фильмах. Отношение к фильмам Рязанова перестало быть отношением зрителя к кино – и стало проекцией отношения человека к самому себе. Мы любим фильмы Рязанова настолько, насколько мы готовы любить самих себя, а через себя и людей вообще. И, соответственно, нелюбовь к фильмам Рязанова – это прежде всего показатель нелюбви к чему-то в себе (и в людях).

Рязанов, как и его фильмы, кстати, и сам не старел. Даже в последние годы, на девятом десятке, он не выглядел среднестатистическим погасшим «мудрым стариком» – а выглядел просто постаревшим Рязановым. Сохранившим в меру романтический, но достаточно трезвый взгляд на людей и на жизнь, эмоциональным, живым и откровенным.

По иронии судьбы именно этот мягкий, компромиссный, довольно непафосный и самокритичный сентиментальный человек неожиданно оказался примером не просто человеческой цельности, а даже какой-то несгибаемости. И даже наше изрядно посволочевшее в последние годы телевидение с удовольствием ставило его фильмы к датам и непременным новогодним застольям – несмотря на резкие рязановские оценки нынешних руководителей страны и их политики. Оценки предпочитали не замечать: когда на одной чаше фильмы, к которым страна привыкла, как к кириллическому алфавиту, а с другой – неудобные высказывания, что тут делать?

И глядя на то, как великолепно стареет Рязанов, не теряя эмоциональности и остроты ума, я думал, что, может быть, все дело в том, что у него все-таки получилось не просто снимать свои сказки про незадачливых и людей, приделывая к этим сказкам полагающиеся счастливые концы. У него не просто получилось сделать своих героев – инфантильных, слабых и спасающихся только в его фильмах – живыми, у него получилось стать как они, самому стать героем своего киномира. Это и был эликсир его нестарения.

Когда (и если) мы перестанем любить фильмы Рязанова, а значит, среди прочего, и перестанем любить в себе милого инфантильного ребенка, - наверное, мы станем более здоровыми и взрослыми людьми. Тогда, наверное, фильмы Рязанова будут нам уже не очень нужны. И, наверное, в том обществе будущего, состоящем из более взрослых, самостоятельных и здоровых людей, будет меньше впадающих в истерику и желающих «повоевать в Новороссии» и больше человеческого самоуважения и способности к самостоянию. Но если спросить меня, хотя бы я жить в таком «обществе будущего», я бы крепко задумался. И ответил бы, что, наверное, да, хотел бы.

Но уже вряд ли смогу.

Слишком много во мне – от фильмов Рязанова.

Возрастное ограничение: 16+