Василий Авченко: Для меня Слово по‑прежнему с большой буквы
08 января 2023
Уроженец Черемхово, писатель из Владивостока Василий Авченко в 2023 году будет автором текста для проекта "Тотальный диктант".
В конце 2022 года Василий Авченко дал интервью "Учительской газете". "Глагол" - информационный партнер "Тотального диктанта" в Иркутске - публикует отрывки из интервью.
– Василий, текст писали специально или взяли что-то из своего багажа, иначе говоря, из того, что положено в стол?
– По правилам текст должен быть оригинальным. Поэтому написал специально. Решил рассказать о Владимире Арсеньеве – путешественнике, ученом, писателе, исследователе Дальнего Востока. Ему как раз исполнилось 150 лет, но дело даже не в юбилеях. Эта фигура достойна того, чтобы о ней говорили. Арсеньева надо читать, издавать, осмысливать. Огромная личность, вовсе не локальная и ничуть не устаревшая.
Потом с текстом работает целый филологический совет, усложняя его. Это же диктант, то есть проверка грамотности. Значит, в тексте должны быть "мины", ловушки…
Автором "Тотального диктанта-2023" будет уроженец Черемхово Василий Авченко
– Как вы считаете, Россия – литературоцентричная страна? Или, как некоторые утверждают, она уже утратила это свойство с началом лихих 90-х?
– Даже и не знаю. Хотелось бы литературоцентричности, логоцентричности. Но есть ощущение, что словесность ушла на периферию, литература из миссии превратилась во что-то вроде хобби.
Для меня лично Слово – по-прежнему с большой буквы, я остаюсь литературоцентричным и делаю что могу. Но я понимаю, что сегодня у людей есть масса других вариантов проведения времени. И скромные тиражи книг даже самых выдающихся авторов говорят сами за себя.
– У вас большой опыт работы в журналистике. С какими чувствами вы вспоминаете то время, когда работали в газетах? С теплом или, быть может, наоборот, не любите такие флешбеки?
– В журналистике я с 1997 года...Я серьезно разочаровался в нашей провинциальной журналистике. Для меня важно, чтобы это было интересно, действенно и денежно – все сразу. Если чего-то нет, мне неохота этим заниматься. И вдруг я пришел к тому, что заниматься журналистикой, по крайней мере во Владивостоке, стало неинтересно, это перестало приносить деньги, а уж влияние на социальные процессы вообще сошло на нет. Не стало денег, пришлось продать машину. Но это спасение лишь на какое-то время. А деньги нужны всегда, у меня двое детей, надо на что-то жить. Поэтому пишу там и тут.
И конечно, никуда я от журналистики не денусь, как и она от меня. Я принадлежу ей. Считаю, что в лучших своих образцах журналистика превращается в настоящую большую литературу.
– В филологических, литературных кругах вы получили большую известность благодаря вашей книге об Александре Фадееве.
– Когда я взялся перечитывать "Разгром", в который не заглядывал со школы, меня поразили два обстоятельства: насколько это хорошая, живая, горячая литература и насколько Фадеев – дальневосточный, пропитанный звуками и запахами приморских сопок и распадков. Возникло ощущение, что кто-то прятал от меня близкого человека, родственника, и вот он нашелся. Я стал заново открывать для себя полузабытого советского классика и убедился, что мы напрасно поспешили списать его в архив.
Потом я прошел путем отряда Левинсона из "Разгрома", нашел могилы партизан, вошедших под реальными фамилиями. Прочел всего Фадеева и был потрясен его поздними письмами к первой, еще владивостокской любви Асе (Александре Филипповне) Колесниковой. Начал писать очерк, и тот вырос в книгу. Мне казалось несправедливым, что Фадеева как-то забыли, списали, отодвинули. Яркая, сильная, сложная личность.
– Многие исследователи сталкиваются с очень серьезными проблемами, препонами при получении тех или иных документов, которые не являются секретными, но почему-то закрываются распоряжениями архивного начальства. Вы сталкивались с нарушениями ваших прав на информацию в тех или иных архивах?
– В случае с Фадеевым все проще: жизнь его изучена порой не по дням, а даже по часам, все-таки он был признанным советским классиком.
– Одна из ваших книг, изданных недавно, – «Очарованные странники. Литературные первопроходцы Дальнего Востока». Расскажите, пожалуйста, о том, как вы отбирали кандидатуры для этой книги? По каким принципам?
– Принцип очень простой: самые крупные, интересные фигуры, описывавшие Дальний Восток в пространстве отечественной словесности. Гончаров – первый из классиков, кто добрался до восточных рубежей империи. Чехов, отправившийся на каторжный Сахалин. Арсеньев, благодаря которому страна узнала об Уссурийском крае. Несмелов – малоизвестная, но интереснейшая фигура, великолепный поэт и прозаик. Пришвин, приморское лето которого 1931 года было насыщено озарениями и прозрениями. Олег Куваев, давший нам Территорию мысли и духа… И одно неотечественное исключение – Джек Лондон, который пробрался к другим героям самовольно, растолкал всех плечами, навязал себя, проник в книгу.
Понятно, что есть десятки других имен, обо всех сразу не расскажешь. Но очень о многих я говорю во вступительной статье. От всем известных, как первый дальневосточный писатель протопоп Аввакум или наше все Пушкин, перед гибелью изучавший "Описание земли Камчатки" Крашенинникова, до полузабытых, но очень интересных и достойных нашего внимания.
"Глагол" отмечает, что редакция Елены Шубиной в 2023 году издает книгу Василия Авченко "Красное небо. Невыдуманные истории о земле, огне и человеке летающем". Это книга о судьбе военного летчика Льва Колесникова, неизбывном стремлении человека к небу, Луне, звездам, космической гонке СССР и США, неисповедимых тайнах творчества, славе и бесславии, удаче и неудаче, выборе и пути человеческом.
Фото из архива автора
Возрастное ограничение: 16+
В наших соцсетях всё самое интересное!
