Как начинался Иркутский КВН
08 ноября 2018
8 ноября - международный день КВН. Впервые его отметили в 1996 году, но игра известна с 8 ноября 1961 года, когда журналист Сергей Муратов, врач Альберт Аксельрод и инженер Михаил Яковлев придумали телепередачу «Клуб Весёлых и Находчивых».
Первый игра Клуба веселых и находчивых в Иркутске состоялась в феврале 1966 года. В ней участвовали команды Энергетического института СО АН СССР и проектного института «Промстройпроект». Об этом в свое время рассказал участник встречи Александр Кошелев.
"Глагол" вспоминает о том, как готовилась игра и проходила в прямом эфире на областном телевидении. Полный текст был опубликован в альманахе "Прогулки по старому Иркутску", № 1 за 2016 год.
СЭИ выбрала в качестве соперника инициативная группа, наверное, самого крупного в Иркутске проектного института «Промстройпроект», где КВН проводился уже несколько лет, основной состав команды был определен и натренирован. Безусловно уверенные в победе хоть над кем, профессионалы горели желанием положить на лопатки публичного кого-нибудь поизвестнее, поименитее. Кроме сотрудников телевидения, старшего редактора молодежных программ Нелли Афанасьевны Матхановой и режиссера Теофила Коржановского, к реализации встречи КВН прямое отношение имел Иркутский обком комсомола – в частности, Эля Миронова. Обком действовал через секретаря институтского бюро ВЛКСМ Роберта Сарибековича Овсепяна...
Чем ближе становился день встречи, тем сильнее мы осознавали, что согласились сгоряча и зря, но… лично я, назначенный капитаном, до того ни в каких видах самодеятельности не участвовал, к тому же у меня через месяц была назначена моя кандидатская защита в Москве. Никто из остепененных научных лидеров, закаленных в диспутах международных конференций и уже напреподававшихся в столичных вузах, не дал согласия защищать честь и флаг СЭИ в КВН. Ну а помощь от них… Мне запомнился лишь совет Ю. М. Горского: заранее сконструировать фразы, которые годились как ответы на любые вопросы.
Примеров фраз Юрий Михайлович не дал, а в голову лезли лишь такие: «Сам дурак», «Сам ты три дня не умывался», «А у вас в Америке негров вешают…». Кстати, именно такой финт был удачно использован в третьей встрече капитаном команды СибИЗМИРа Андреем Галкиным. На вопрос то ли ведущих, то ли соперников «Почему сосиска лопается вдоль, а не поперек?» он не стал приводить формулу сопромата, а ответил философски, скромно и с достоинством: «C`est la vie | Такова жизнь». Как мы потом узнали, команду соперников готовил к выступлению весь их коллектив, шли тренировки-репетиции болельщиков. Подготовку держал на контроле лично директор – его фамилию мы узнали из плаката во время встречи: «Не робей, за нас болеет сам Рабей!».
Наш директор, он же председатель президиума ВСФ, был тогда в отсутствии. Я пришел к его заместителю по президиуму Беляеву Владимиру Ивановичу в его более чем просторный кабинет в теперешнем здании Иркутского художественного музея. Просьба была скромной: пустить нас в конференцзал ВСФ на вечерок потренироваться, но он глянул на просителя, как Ленин на мировую буржуазию. Короче, состоялась лишь одна репетиция в самой большой комнате СЭИ – команда разучила допинговую песню капитану, сочиненную в основном Анной Шварцберг (слова) и Славой Ивановским (музыка).
Единственная материализованная помощь – это взятая на прокат в драмтеатре ряса-халат для капитана (подразумевалась мантия средневекового алхимика).
Дурацкие академические шапочки сделали сами из покрашенного картона – обруч с квадратом. Сеня Каплун придумал и сделал ракету, которая содержала огромный, в стиле упавшей на Остапа Бендера перьевой ручки, карандаш «КВН-1» и уж вообще неимоверной длины рейсшину. Сеня он Сеня и есть: система зажигания-разделения ракеты во время игры сработала лишь после того, как команде и болельщикам соперников надоело выражать бурную радость по поводу задержки космического старта.
При подготовке произошло то, про что говорят «не было бы счастья, да несчастье помогло». Игорь Александров, сам вызвавшийся сбацать чечетку в согласованном с командами конкурсе танцоров, за три дня за три дня до встречи слинял без видимых причин.
И вот в такой ситуации, когда отказаться от номера было ну никак уже нельзя, родилась конгениальная идея светового, из неоновых лампочек, табло «Пляшущий робот». Короб-панель размером примерно метр на полтора (залитый тушью картон с зановесочкой из кальки), сотни две лампочек при сочетании минимума позиций для каждой ноги и каждой руки, туловища и головы. Табло в обстановке секретности за три дня изготовили Виктор Абрамов, Олег Балышев, Юрий Смирнов и Игорь Шер. Работа шла за дверью в конце коридора у лаборатории гидравлических и трубопроводных систем, возле входа в помещение гидрогенераторной и фотолабораторий – народ привык, что там все время колотят, паяют и вообще химичат.
Команда ПСП, имея заготовленную программу, которую нужно было лишь привязать к специфике СЭИ, показала основные номера телевидению, вместе отработали, что и как делать, как повыгоднее показать. А мы на все просьбы и мольбы телевидения сделать тоже самое, увы, откликнуться не могли по причине «наличия отсутствия» не только отработанных номеров, но и общего сценария-алгоритма. Передача предполагалась длиной на 120 минут чистого экранного времени без единого интервала – до рекламных пауз оставалось еще лет тридцать.
Поскольку пленка была тогда сверхдефицитом, передача шла в прямой эфир. Как до нас дошло (естественно, позже) цензура уже в последний момент хотела передачу снять по причине неизвестности с нашей стороны, но потом все же поставила разрешающую подпись на тексте сценария. Текст был лаконичен дальше некуда: команды выходят, первая команда приветствует вторую, потом вторая – первую… Коржановский умолял нас не выкинуть чего-нибудь этакого: «Ребята, ведь меня же посадят, я точно говорю!» – «Передачи будем носить, делов-то».
Немного о команде соперников. Играющим тренером была Альбина (Алла) Кузнецова, капитаном – инженер-архитектор Михаил Землер. Остальные: Лидия Козлова, Валерий Чудновский, Лариса Галант, Игорь Катков, Валерий Тимошин, Евгений Лузянин, Эмма Ячменева, Сергей Мишарин, Анатолий Муравьев. Средний возраст, как и у нас, сколько-то до тридцати.
Жеребьевки не было: Алла Кузнецова попросила меня разрешить им «играть белыми» – естественно, я «галантерейно» согласился…
И вот – полный зал Дома политпросвещения, который штурмовала толпа. Команды прошли в зал хоть и заранее, но все равно по коридору дружинников. Пригласительные билеты были жутким дефицитом, количество болельщиков строго ограничено, но боковые проходы все равно забиты, в них с трудом продавливались «окошки» для выхода команд.
Средний проход оставили и для телевизионных операторов (камер, громоздких, тяжеленных, на пушечных лафетах имелось всего две), и для сценического действа. Посреди сцены на заднике висел наш мощный плакат: ПСП-СЭИ (буква С общая), циркуль с рейсшиной – опора ЛЭП – на геральдическом щите внизу слово «Дружба». Жюри сочло, что плакат вывешен телевидением.
Макет грациозного и очень черного кота, протащенного на веревочке по центральном проходу перед маршировавшей к сцене командой ПСП, «не был замечен» ни жюри, ни операторами. Эти «пустячки» – показатели запрограммированности всего действа на победу ПСП. Естественно, команда СЭИ такую ситуацию сразу поняла и соответственно спружинилась.
Ровно в 20 часов – мощное в микрофон: «Выходим в эфир!». И понеслось вскачь. 120 минут. Протоколов нашей встречи или хотя бы следов обнаружить не удалось – ни на телевидении, ни в обкоме комсомола. Тогда мы их искали, чтобы посмотреть, как там нарастали очки: кому, за что и сколько. Пришлось это делать в основном по фотографиям и подписям к ним в альбоме.
Кстати, фотосъемку мы провели тщательно и системно: Станислав Сумароков – дома с экрана, Рудольф Ермаков и Михаил Моторов – из зала, Игорь Шер и я – со сцены. Видел ли кто-нибудь, чтобы солисты балета Большого театра или Мариинки, чтобы все из себя вахтанговцы, ленкомовцы или образцовские кукловоды щелкали фотоаппаратом по ходу действия на сцене? А чтобы футболисты? Хоккеисты? Гимнасты на перекладине? И снимки получились очень даже ракурсные. На одном кадре с экрана, где спины капитанов даны крупно, явно заметно, что обе рубашки промокли от творческого пота.
Обе команды исполнили в качестве входного марша песни Ю. Кима: ПСП – «Фантастика, романтика» с измененным текстом («Вперед, друзья, нас победить нельзя, мы открываем КВН»), а СЭИ – «Гренадеры» из цикла «1812 год». Наши противники вышли эффектно: в защитных масках сварщиков, в снопах бенгальских свечей. У СЭИ начало было контрастирующим. Капитан вышел в монашескоакадемической мантии, нагнув голову так, что за квадратом шляпы не видно лица, вложив кисти рук в широкие рукава. Потом вдруг выхватил из рукава рожок и пронзительно в него прокудахтал, вызывая команду…
В первом упражнении «Приветствие» наши противники были хороши. Очаровательные проектировщицы наградили нас памятносъедобными медалями на лентах. Ненавязчиво отметив, что у нас в команде маловато женщин (их действительно было вдвое меньше, чем в ПСП), преподнесли модели запеленутых в ватман младенцев с ярлыками «Сделано в ПСП». Хотелось спросить, когда они там младенцев изготавливают – во время работы, до или после – но не стали. Фривольность и пошлость вышли на телевизионный экран много позже. Наше приветствие было менее театрализованным, но зато более адресным. Текст читали поочередно все члены команды.
Перед тем, как опустить забрало
И обнажить в сраженье меч
Пока судьба не покарала
Позвольте обратить к вам речь
Встречались с вами мы, друзья
За свадебным столом
И тех минут забыть нельзя
Вы помните ль о том?
ПСПшники были самонастроены на жесткую борьбу, на смертельный для соперников поединок. Их программа была настолько отрепетирована, что какие-либо добавления, экспромты, отступления от сценария представлялись невозможными. Мы же при отсутствии всяких там репетиций уповали именно на экспромты. С начала и до конца встречи мы проявляли дружелюбие, стремясь – при обеспечении соревновательности! – сделать встречу КВН целостным, общим действом. Это разрушало изначальный замысел команды ПСП. А телевизионщики, видевшие репетиции лишь той команды, тоже были настроены соответственно и перестроиться в ходе передачи они не смогли – об этом они говорили, но уже потом. Играющий тренер и фактический капитан команды ПСП Альбина Кузнецова позже призналась, что пыталась на сцене адаптировать команду к непредвиденному ходу встречи, принять наш вариант, но все было тщетно.
После стихов «Друзья, принимайте наш ценный багаж: рейсшину, циркуль и карандаш. Вот то, что облегчит ваш труд раз в сто» – мы вручили составные части нашей ракеты проектировщиками. Жюри мы подарили измерительный прибор: «Пусть правосудия весы точнее будут, чем часы. Настанет миг и эта чаша покажет вам: победа – наша!». Последнее слово по сценарию произнесено командой хором в вариациях «не наша», «ваша», «ничья» – при одобрительном смехе зала и улыбках жюри.
Разминка была так себе. Обе команды прокалывались. Мы забыли, что в театре «Кабуки» все роли, в том числе и женские, исполняют мужчины. А соперники на вопрос: «Кто впервые сыграл ревизора в спектакле по одноименной комедии?» - ответили, что это актер, который в душе сам был проходимцем. Наши болельщики заскандировали: «Ревизора не было!». Но зато помню наши удачные ответы на вопросы ведущих: «Какую фамилию носила Анна Каренина в девичестве?» – «Такую же, как ее отец». Смех и одобрение. «Ну, а все-таки?» – «Да ту же, что ее братец Степан Аркадьевич до и после женитьбы!» – «Да какую?!» – «Да Облонская!!!». «Как разделить 5 картошин на 6 едоков?» – «Сделать пюре и дать всем одинаковые ложки». Наш ответ на вопрос ведущих «Что такое под микитки?» не запомнился. Ответы соперников на вопросы о Кюхельбекере и Кюхельгартене и острове Робинзона были несколько уклончивы.
Первый номер домашнего задания – реклама КВН. Как записано в альбоме, у ПСП реклама получилась весьма яркой, разнообразной, театрализованной и живой: сценки с использованием масок – на фоне профессионально сделанных плакатов-заставок, с участием цвета команды при солировании очаровательной Ларисы Галант. У нас получилось явно и много хуже, затянуто. Гвоздь – расшифровка аббревиатуры КВН: Крепкий – Выносливый – Непобедимый, Кино – Вино – Неуд, Книга – Воля – Наука (соответственно плохой и хороший студенты); Корректность – Вежливость – Нежность, Коварство – Вульгарность – Ненависть (хороший и плохой КВН); Кокетство – Верность – Наивность, Красноречие – Вероломство – Нахальство (женщина и мужчина); Кругом – Все – Наценено (столовая), Кандидат – Всяческих – Наук…
Скуку развеял – меньше минуты потребовалось! – мастер спорта по вольной борьбе Борис Андреев. «Кто сразится с КВН?» – «Я!» – ответил из зала ужасным голосом В.А. Савельев, один из членов будущего СЭИшного клуба «100»15. Поскрипев прогибающимися ступенями, Владимир Александрович поднялся на сцену, где щупленький Боря взметнул исполина над головой, сделал ему «мельницу» и шмякнул об пол сильнее, чем было бы достаточно.
Следующий номер – выступление мимов. Игорь Катков показал, как проектировщики борются с планом и побеждают его. В. Г. Карпов попытался доказать, что услужливый дурак опаснее врага. У обоих «не выстрелило». Дальше выступали болельщики, чтобы дать командам продышаться, а жюри – сориентироваться. Квартет ПСП – три девушки и парень с гитарой – спели, а мы – (Ник. Пшеничнов, в бытность студентом главный кинодеятель МЭИ) показали фильм про Богдана Смертыгу и его бороду. Дикого восторга оба номера не вызвали.
В конкурсе танца наши соперники победили бы (Алла Кузнецова в образе Красной Резинки была очень даже), но… мы выдали световое табло «Танец робота». Зал взорвался. Т. Коржановский потом просил у нас это табло для специального показа по телевидению, а жюри присудило за него столько же, сколько за танец ПСП. No comment, как говорится. Среди рубрик «Энергии – Сибири» была «От скромности не умрем». Позволю себе реплику под этой рубрикой: ни И. Александров, будто бы чечеточник, ни весь тогдашний коллектив СЭИ с членом-корреспондентом АН СССР во главе, не смогли бы побить ПСП в танце. Кто постарше, может помнить: СССР взялся за создание ракет-носителей со страшной силой именно потому, что после войны невозможно было бы догнать США по дальним бомбардировщикам. Так вот, наш робот – тоже пример стратегически верного выхода из занятой колеи на другую траекторию.
Дальше был конкурс фотографов «Удивительное рядом». Соперники выдали снимок снежного кома на ветке «Последний бегемот», кактуса «Эмбрион ежа» и рисунка дымов над Иркутском. Пожалуй, эти дымы были у них единственным элементом сатиры с общественным звучанием, наша команда одобрительно аплодировала. СЭИ представил совмещенный снимок входов в ИПИ: заколоченный шикарный главный вход и одностворчатая деревянная задняя дверь, где на пересменках сшибались рати входящих и выходящих, и где проректору по науке профессору М. К. Косыгину сломали то ли руку, то ли еще что-то.
Второй кадр – игровой эпизод-коллаж: спина Ю. А. Смирнова при шапке-ушанке и бутылке под плакатом о строжайшем запрещении распития спиртных напитков. Грозный текст взяли из центральной пельменной на улице К. Маркса напротив тогдашнего СЭИ – в пельменной пили по-черному с открытия до закрытия.
Третий снимок – громадный, почти на лист ватмана, таракан со всеми его причиндалами как из фильма ужасов. Текст читала Г. В. Войцеховская, таракан был назван по латыни Blatella germanica, зрители не сразу поняли, кто это и что. Игорь Шер приклеил зверя лапками к бумаге и запечатлел, навернув на объектив все удлинительные кольца, которые удалось найти. Два других снимка делал я.
Дальше – конкурс художников: шаржи на капитанов. В альбоме есть снимки этого сеанса портретной живописи и даже там видно отличие в стиле выступлений команд. Капитан СЭИ сидит на стуле прямо, сложив руки на коленях, как на очень старых фото, а его коллега согнулся, отвернулся, наполовину закрыв лицо сложенной ладонью – так дуэлянты-позорники прикрывались перед выстрелом противника. Это его не спасло: Игорь Таничев сделал совершенно блестящий портрет, выразив суть капитана: нарисовал его в виде петуха при умопомрачительном портретном сходстве. Ксерокопия портрета долго висела в стенгазете ПСП. Потом художники с завязанными глазами дискретно рисовали кошек по командам: усы, хвост, лапы, уши, туловище – у обоих изумительно получилось, зал отпал.
Дальше гвоздевой, самый дорогой номер, 10 из максимально возможных 100 баллов. На сцене титанический, много больше даже чем у Л. А. Крумма портфель, найденный на улице. Жестокий спор чей он вели Лариса Галант («Да мой это, его весь ПСП знает!») и ее адвокат Валерий Тимошин с капитаном СЭИ («Я точно не утверждаю, портфели сейчас так похожи, но не исключено…») и его ассистентом свидетелем Ростиславом Ивановским. Судья – всамделишный следователь Валерий Титов.
В портфеле лежали шесть предметов, версии которых требовалось дать. От ПСП – электрическая пробка со спрятанной внутри помадой (опять подвох…), головоломка-сцепка из фигурных деревяшек (Ивановский ее запросто разобрал и собрал) и черная камилавка. От СЭИ: сушеная таранка с жутко иностранной этикеткой «Homul sapiens», паркетная плитка и скомканный сверток из французской коммунистической газеты «Humanite Dimanche» с пищевыми отходами.
Жюри никак не комментировало состязание по его ходу. Команды не видели со сцены табло с очками – работали полностью вслепую. Сколько стоит какой номер не знали до состязания, не узнали и после. До нас дошло, что при максимальной сумме 100 баллов танец стоил всего 3, зато портфель – 10. Если считать, что до портфеля команды шли боле-менее на равных, побеждая по очереди, то счет 75:73 в пользу СЭИ, появившийся на табло после портфеля перед конкурсом капитанов – необъясним. Из программы по ходу были исключены два истинно КВНовских номера, объявленные заранее: логическая задача для команд и аукцион знаний для болельщиков.
Встав в единую линию на сцене, участники завершившегося состязания ждали судьбоносного решения мудрого и справедливого жюри. Чтобы заполнить паузу, команда СЭи запела победную песню гренадеров: ведь кроме приветствия и песни капитану, мы не проиграли заметным образом ни одного номера, а целый ряд состязаний явно, на «туше» и «нокаутом», выиграли.
И вдруг на табло счет 75:73 перешел в 88:90 – победа ПСП. Гром по пеклу! Половинки зала взорвались, естественно, поразному. Наши противники чуть с ума не сошли, бросились друг друга обнимать. На а наши… Я вышел перед окаменевшей, но нашедшей мужество улыбаться шеренгой: «Команде-победительнице института РСП – СЭИ-ура!» – после чего «капитан Миша поздравил капитана Сашу со своей победой». Дальше пошли призы – от обкома ВЛКСМ, от телевидения – командные и персональные. Призы слабоватые. Победители получили модель телевизора с картинкой скульптуры Огюста Родена «Мыслитель» размером 10 на 15 см (?!).
Памятные подарки обеим командам от комсомола – модели яхт. Наша стояла на шкафу секретаря ВЛКСМ, пока куда-то не уплыла – возможно в Армению, там озеро Севан – от Еревана можно автобусом добраться. Но свято место не бывает пусто. В конце 1960-х главные забойщики команд А. Кузнецова и И. Шер, участвуя в шефской поездке иркутского комсомола во Владивосток, организовали блиц-КВН между боевыми подразделениями кораблей Тихоокеанского флота. Так вот Игорь привез оттуда полученную в подарок модель брига «Меркурий» из нержавейки, подарил ее Л. А. Мелентьеву, а потом эта модель двухмачтового парусника встала на вечный прикол в музее СЭИ. Капитану СЭИ вручили очень детский барабан. Мотивировка: у него уже есть рожок, пусть будут два музыкальных инструмента. Супружеским парам СЭИ – одна, но многослойная матрешка. Конечно, дело не в призах, но все же как-то бедновато…
Передачу вели Елена и Георгий Люстрицкие, тогда, соответственно, актриса Иркутского ТЮЗа и старший редактор (или что-то в этом роде) телевидения. Вскоре Георгий Данилович стал зампредом Иркутского областного комитета по телевидению и радиовещанию.
Резонанс был не то чтобы ошеломительный, но сильный. Членов команды узнавали на улице, приветствовали, поздравляли, расспрашивали.
А что было дальше? Каких-то поздравлений по линии дирекции института и президиума ВСФ СО АН не было. Нам передали, что Лев Александрович, когда вернулся из командировки, спросил Юрия Николаевича: «Как они проиграли-то, хоть не позорно?». Обком комсомола наградил грамотами И. Шера, Р. Овсепяна и меня – и это в общем не мало, обком не райком.
Среди причин награждения могло быть письмо первому секретарю обкома ВЛКСМ Г. Ф. Куцеву за подписями этой тройки с развернутыми, конкретными и обоснованными предложениями в части развития иркутского КВН на основе анализа первой его встречи. Телевидение тоже признало высокое КВНство СЭИ: И. Шер и я были введены в состав жюри, принимали участие в судействе еще трех встреч, наши материалы – взгляд из ложи жюри на вторую и третью встречу – были опубликованы в СМ и ВСП.
Вот полный перечень последующих встреч иркутского КВН с сохранившимися деталями.
29 апреля 1966 года. Восточно-сибирские управления железной дороги и гражданского воздушного флота – «Чугунка» и «Штопор». Победа «Штопора», председатель жюри – ответственный секретарь Иркутского отделения Союза писателей М. Д. Сергеев.
28 ноября 1966 года. Иркутский театр юного зрителя. Иркутский институт органической химии СО АН СССР – Иркутский государственный институт редких и цветных металлов – «Ох» (капитан Виктор Мюсенас) и «Дробилка» (явно ведущий игрок – Борис Левинский). Победа «Ох» 73,8:71,9; председатель жюри – первый секретарь обкома ВЛКСМ Г. Ф. Куцев.
В третьей встрече СЭИ оказал помощь ИрИОХу: консультации при подготовке программы, санкционированный ввод ограниченного контингента своих болельщиков в зал – с последствием; участие в экспресс-банкете по случаю победы; выпуск спецОХовского номера газеты «Энергия - Сибири» («электрификация+химизация»).
22 января 1967 года. Сибирский институт земного магнетизма, ионосферы и распространения радиоволн СО АН СССР и «Иркутскгражданпроект» – «Солнечные пятна» (капитан Андрей Галкин) и «Кнопка». Победа «Солнечных пятен».
18 марта 1967 года. Иркутский политехнический институт и Иркутский государственный университет – «Пи» (капитан Юрий Глушков) и «Удочка». Победа «Пи».
"Глагол. Иркутское обозрение" поздравляет всех любителей КВН с праздником и желает творческого вдохновения!
Фото из архива А. А. Кошелева
Возрастное ограничение: 16+
В наших соцсетях всё самое интересное!
