Нобелевская премия Александра Солженицына, или Среда Петрова №127

14 октября 2020

Пятьдесят лет назад, 8 октября 1970 года, Александр Солженицын «за нравственную силу, почерпнутую в традиции великой русской литературе», был удостоен Нобелевской премии.

Это было сенсационно для всего мира и брезгливо для той страны, в которой вырос, учился и сидел в тюрьме Александр Исаевич.

В нашей иркутской печати впервые фамилия Солженицына была упомянута в 1964 году в письме плотника-бетонщика Н. Соловьева из Усолья-Сибирского. «Какая она – молодежь?» - спрашивал он у читателя и сам же отвечал, что современному герою естественно сомневаться, находить истину, и если герой чего-то недопонимает, то должен вместо половинчатых решений поднимать всю проблему, а «не смаковать как Солженицын в своих повестях». Где бетонщик взял произведения, мы спрашивать не будем, но сказано это было своевременно. 

Как и шесть лет спустя, когда в газете «Восточно-Сибирская правда» от 13 декабря 1970 года привели отрывок из речи шведского писателя Артура Лунквиста о том, что он не голосовал за русского писателя и считал, что тот был недостоин премии: «Враги Советского Союза получили слишком хороший повод для подогревания антикоммунистических настроений».

В марте 1972 года Леонид Брежнев встречался с французскими журналистами. Вопроса о Солженицыне не могло не быть. Его задал кто-то из журналистов «Фигаро», а ответ был растиражирован во всех центральных и областных газетах, что Леонид Ильич совсем не думал о «деле Солженицына», когда изучал французское понимание советской действительности.

Советские люди, оказывается, одобряли указ президиума Верховного совета СССР о лишении Александра Исаевича советского гражданства и выдворении его из страны. Такие письма были и в иркутских газетах. Так, 19 февраля 1974 года было опубликовано письмо старшего инженера отдела капитального строительства ВСЖД А. Короткова «Предательства не прощаем», в котором говорится, что «жизнь под одним небом с предателем стала оскорбительной для советского народа. Мы не хотим дышать одним воздухом с предателем – пусть идет на службу тем, кто платит ему за измену и черную клевету». 

Ранее, в январе был большой материал «Торговцы паданцами», в котором автор публикует отрывок статьи из чешской газеты «Руде право», где на Солженицына спустили всех собак – он-де написал новый антисоветский пасквиль, названный «Архипелаг ГУЛАГ»,  в котором утверждалось, что царский режим был якобы «либеральным», а гитлеровцы «снисходительны» и «милостивы», и советская армия выиграла Сталинградскую битву благодаря использованию штрафных батальонов, сформированных из противников советского режима: «Такова закулисная сторона новой антикоммунистической кампании», и о том, что «антикоммунистические центры имели солженицынское творение уже более полугода, но для его публикации искали подходящий момент».

И этот момент настал. В мае 1992 года выпускник средней школы, автор колонки, писал заключительное сочинение в родной школе. Оно было про Солженицына. Про «Бодался теленок с дубом», про «Архипелаг ГУЛАГ» и особенно про «Раковый корпус», который ему тогда запал более всего. Он тогда еще не читал мартовскую статью 1974 года известного преподавателя Иркутского института иностранных языков имени Хо Ши Мина (фамилию опустим) о том, что если что-то и найдешь о советском строе в западной прессе, то «только о Солженицыне и Сахарове, обсасываемых со всех сторон, будто нет тем поважнее». 

Но он уже знал, что годом ранее Станислав Китайский назвал его самобытным и интересным писателем, которого волновала судьба России, а профессор Иркутского госуниверситета Надежда Тендитник говорила, что насытилась им в 1960-е годы, когда всех потряс «Один день Ивана Денисовича»: «В последнее время мы насытились лагерной литературой и читать Солженицына не можем – он ранит душу». По ее мнению, он дал мощный образ писателя-повествователя и гражданина.

Гражданин. Тогда это слово было еще в диковинку, но пятнадцатилетнему школьнику из Черемхово таким и встретился Солженицын. Человек, который глубоко изучал историю страны, причем и в Ростове-на-Дону, где учился в школе и университете, живя в бедности, и в артиллерийском училище в Костроме в грозные военные годы, и в Лубянской тюрьме, где он сидел за свои крамольные антисталинские письма с фронта, и в особом лагере в Экибастузе, что в Казахстане, и во Владимирской области, где он работал учителем, и в Цюрихе, где он жил после изгнания из СССР, и штате Вермонте, где он провел лет пятнадцать своей заграничной жизни. Он рассуждал о том, как нам обустроить Россию, причем об этом он мог говорить и на вручении Нобелевской премии, куда он не смог приехать сами знаете по каким причинам.

Двадцать лет назад иркутский, сибирский и российский классик Валентин Распутин получил премию имени Александра Солженицына «за пронзительное выражение поэзии и трагедии народной жизни, в сращённости с русской природой и речью; душевность и целомудрие в воскрешении добрых начал». Целомудрие Распутина и нравственность Солженицына встретились в этой премии: «С Вашим возвращением в Россию многим из нас стало легче».

Прошло двадцать лет. Что сейчас сказал бы Распутин? И чем ответил бы Солженицын? Об этом обязательно появится «Среда Петрова», но позднее, ибо среда меняется на глазах, и чернила должны высохнуть. Пока же мы дышим русским, особенно сибирским, пейзажем своей неохватной «малой родины», о которой так мечтал Александр Исаевич. Остается только согласиться с Валентином Григорьевичем, что он так много сказал, и так хорошо, точно сказал, что теперь только слушать, внимать, понимать.

                                                                                                                               Алексей Петров

МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН И (ИЛИ) РАСПРОСТРАНЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ ПЕТРОВЫМ АЛЕКСЕЕМ ВИКТОРОВИЧЕМ, ЛИБО КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА ПЕТРОВА АЛЕКСЕЯ ВИКТОРОВИЧА (18+)

Возрастное ограничение: 16+

В наших соцсетях всё самое интересное!