Дискуссия вокруг манифеста Богомолова: иркутские мнения

19 февраля 2021

Уже несколько дней интеллектуальное сообщество обсуждает манифест "Похищение Европы 2.0" Константина Богомолова. Известный режиссер и поэт написал программный документ, в котором сравнил идеологию современного западного общества с нацизмом. "Манифест" опубликован в "Новой газете". 

По мнению Богомолова, в Европе и США формируется Новый этический рейх, который в чем-то хуже Третьего рейха, так как покушается на свободу мысли и свободу эмоций. Автор предложил России не ориентироваться на нынешние западные ценности, но продолжать строить "старую добрую Европу",  "о которой мы мечтали" и "которую потеряли".

"Экспертный клуб-Иркутск" обратился к региональным историкам и политологам с просьбой прокомментировать текст Константина Богомолова. "Глагол" публикует несколько комментариев с сокращениями. 

Алексей Петров, историк, журналист: Мы можем по-разному относиться к тексту Богомолова, но не могу не сказать, что сейчас мало интеллектуальных текстов, которые цепляют и заставляют говорить, обсуждать и принимать участие в общественной дискуссии. Чаще всего их предлагают политики (как программные речи) и политологи, но здесь в тренде оказался человек из мира театра и драматургии. 

В моем восприятии, человек из мира современного искусства должен быть немного оппозиционен к институту власти, поскольку она (власть) чаще всего консервативна в вопросах культуры и политической культуры. Здесь же оказалось, что европейский человек (по-другому Константина не могу назвать) решил подыграть государству. 

Почему тема Европы вышла на первые полосы? Ну, во-первых, мы все-таки Европа тоже. И с этой стороны текст Константина относится и к нам, жителям России как части Европы. С другой стороны, мы чаще думаем о международной политике, нежели о своей, внутренней. Это наша традиция - заглядывать в чужой "огород", видя там соринку, и не смотреть на свой. 

Богомолов подтвердил, что Европа меняется, и это его тревожит. Но и Россия не стоит на месте. Она меняется тоже, и в ней тревог не меньше. Причем, весь мир штормит, и никто из политиков не скажет сейчас о том, что нас ждет в самое ближайшее время. А тому прогнозисту, кто угадает каким будет Европа, каким будет мир к 2030 году, можно будет давать Нобелевскую премию.

Можно ли оценивать выступление Богомолова как вызов либеральным ценностям? Идеи нацизма, фашизма, о которых он упоминает, ничего не имеет общего с настоящими ценностями свободы и теми постулатами, о которых говорят либералы. Это вызов, приглашение к разговору. Сейчас должны появиться и другие тексты, причем как российские (в ответ Богомолову, причем экс-иркутянин Иван Вырыпаев уже увидел в тезисах Богомолова "кризис гуманистической идеи"), так и европейские интеллектуалы. Нам кажется, что больше нужно говорить не о кризисе в Европе (экономический уровень там остался на том же приличном уровне), а кризис в умах политиков, которые приходят во власть на волне популизма и не всегда успевают за событиями. История учит слушать, политики же только слышат, но не слушают. 

Дмитрий Козлов, кандидат исторических наук, доцент кафедры мировой истории и международных отношений ИГУ: Текст Богомолова с первого раза выглядит как вполне заурядная и банальная заявка на повторение древней предревней мантры о гибели Запада, очень распространённой в русской истории. В новой оркестровке режиссёр противопоставляет загнивающую в режиме нового этического рейха Европу и Россию, которая может избежать загнивания путём сохранения модели «сложного человека». 

Естественно как всякий манифест текст не может претендовать на научную глубину: Целью манифестов часто является презентация идей и взглядов или сознательная провокация. На этом поле автор очень даже преуспел. Текст вызвал большой резонанс и множество самый различных откликов, от восторженных до уничижающих. 

Весь вопрос почему это произошло? Связано ли это с состоянием общества, которая оказалось на рубеже больших трансформаций и взыскует, требует концептуализация разных смыслов, связанных с возможным будущим (с точки зрения их столкновения и возникновения дискуссии о своём будущем) или с заявкой на встраивание в режим идеологического оформления существующего политического режима? 

Нет готового ответа. Во всяком случае В. Сурков - автор концепций «суверенной демократии» и «глубинного народа» принял Константина в ряды «первопутинцев», но если мы будем придерживаться точки зрения, что в данном случае режиссёр ставит очередную мизансцену, то сурковское признание лишь один из сценарных ходов в пьесе с непредсказуемым финалом.

Сергей Шмидт, публицист: Это манифест художника, а не политика. С моей точки зрения, манифест Богомолова вполне заслуживает того, чтобы рассматривать его не с точки зрения дискуссии об уместности его появления в разгар «дела Навального» и уличных протестов, и не с точки его декоративного антизападничества.

Мы можем посмотреть на этот документ проще, как на выражение элементарной обеспокоенности художника совершенно реальными угрозами его праву на творческое самовыражение, которое он, как всякий художник, считает богоданным. В такой перспективе вполне можно ожидать, что манифест со временем очистится, как от политической сиюминутности, так и от бремени почти двухвекового спора западников и славянофилов, и будет рассматриваться как факт естественного сопротивления художника любым формам насилия.

Таким образом, манифест может много потерять в плане политической злободневности, но одновременно может оказаться важным документом, имеющим, пусть скромное, но долговременное (трансисторическое) значение. 

Мария Плотникова, доктор исторических наук, профессор кафедры социально-экономических дисциплин МИЭЛ ИГУ: Чтобы донести свои мысли, совсем не обязательно пользоваться риторикой со словами «фашизм», «нацизм», «Новый этический Рейх». Они несут эмоциональную риторику, и большинство людей воспринимают это враждебно, поскольку воспитаны в советском обществе.  Даже если человек хочет сказать о каких-то негативных процессах в Европе, то нужно выбрать другую риторику, а не играть на материалах Второй мировой войны.

Автор подменяет понятия. Америка и Европа для него это одно и тоже. Дело черных – ситуация не европейская, это американская история, которая связана с тем, что афроамериканцы и белые на протяжении долгих десятилетий жили вместе, и у них есть свой разный опыт выстраивания взаимоотношений. 

Если мы хотим что-то объяснить, а не посеять вражду и ненависть к тому, что мы говорим, нужно подбирать понятные слова. Кроме того, мы живем в другом государстве, и у нас другие свои проблемы. Тема афроамериканцев нам чужда, это не наша повестка дня.

Какого мы европейского человека мы потеряли? Мы его и не находили. 

Возрастное ограничение: 16+

В наших соцсетях всё самое интересное!