Виктор Спирин о Горбачеве, Ельцине, Ножикове, прошлом и будущем
27 июня 2024
Юрий Пронин для еженедельника «Мои года» взял интервью у Виктора Спирина, последнего из первых секретарей Иркутского областного комитета КПСС. Разговор шел о 80-90-х годах прошлого века.
Виктор Михайлович Спирин родился 19 февраля 1940 года в таежном поселке Ауник на севере Бурятии. Окончил Иркутский политехнический институт, Ленинградский экономический институт, Академию общественных наук при ЦК КПСС.
Профессиональный строитель, принимавший участие в строительстве крупнейших производственных комплексов, предприятий, населенных пунктов Иркутской области, включая Ангарск и Ангарский нефтехимический комбинат, Саянск и Зиминский химзавод (теперь ОАО «Саянскхимпласт»), Усть-Илимск и Усть-Илимский ЛПК, Братский алюминиевый завод, БАМ.
В 1977–1983 годах – первый секретарь Зиминского горкома партии, в 1983–1987-м – секретарь обкома КПСС по строительству, в 1987–1990-м – второй секретарь обкома КПСС, с декабря 1990 по август 1991 года – первый (последний первый!) секретарь обкома.
В 1990–1993 годах – народный депутат России, входил в состав комитета Верховного Совета РФ по строительству, архитектуре и жилищно-коммунальному хозяйству. В драматические дни конца сентября – начала октября 1993 года находился в здании Верховного Совета.
В настоящее время – заместитель председателя Общественной палаты Иркутской области.
– Виктор Михайлович, как в областном руководстве встретили назначение Михаила Сергеевича Горбачева генеральным секретарем ЦК?
– Когда в 1985 году Горбачев пришел к власти, то у меня – тогда секретаря областного комитета партии по строительству – и моих товарищей поначалу были надежды. Все-таки, в отличие от предшественников, молодой, энергичный, говорит не по бумажке. Но вскоре ситуация изменилась: слов было много, но за ними не следовали дела. Помню, я даже написал в своем блокноте: «SOS!».
Обратился за разъяснениями к союзному министру среднего машиностроения Ефиму Павловичу Славскому – одному из создателей атомной и водородной бомбы, работающему в правительстве со сталинских времен. У меня с ним давно сложились хорошие отношения, ведь я строитель из системы Средмаша (строительство объектов атомной энергетики). Говорю: «Не могу понять генерального секретаря. Призывы, разговоры, одна говорильня, а дела нет». Он, однако, заставил прекратить этот разговор. Но когда я пришел через полгода, Славский подтвердил мои сомнения: «Видишь, стоит аппарат связи ВЧ. Так вот – это первый из генеральных секретарей, который меня отключил: он мне может позвонить напрямую, а я ему – нет. Ты молодой, а раньше меня разглядел, что Михаил Сергеевич решил, будто взял бога за бороду. Но мы привыкли – раз генеральный секретарь сказал, значит, так и нужно. Боюсь, теперь конец, развалимся».
– Кто-то считает, что Горбачев был чуть ли не шпионом. Другие говорят, что нет, но он плохо продумал реформы…
– Однозначно второе. Он, конечно, не шпион, но четко не представлял себе, куда и как идти. Поэтому скоро поплыл по волнам – поднял массы, а зачем – неизвестно.
– Существует много свидетельств, что сначала Горбачев и команда попытались сдвинуть экономику – отсюда лозунг «ускорения». Но вскоре поняли, что это трудно, и решили взяться за другое, полегче – то, что приносит быстрые результаты, плоды. Решили ослабить гайки по общественно-политической линии. Перенесли туда основной удар, но в итоге потеряли управляемость страной.
– Помню, как я вел первое заседание бюро обкома после избрания на пост первого секретаря. В числе присутствующих были председатель облисполкома Ножиков, начальник ВСЖД Комаров, академики Жеребцов и Колесников, проректор Института народного хозяйства Самаруха. Согласились, что не надо совмещать должности президента и генерального секретаря. В принципе не надо, а не только потому, что обе эти должности занимал Горбачев.
Потом большая группа первых секретарей региональных парторганизаций – человек 18-20 – собрались в Москве в гостинице «Октябрьской» накануне пленума ЦК, решили там поднять этот вопрос. Но Горбачев заверил, что не допустит разрушения страны, и спустил дело на тормозах. Вопрос на пленуме так и не обсудили.
– Но многие в руководстве страны, даже консервативное крыло, были вначале и за Горбачева, и за Ельцина. Например, Егор Кузьмич Лигачев…
– Опять же Лигачев стал инициатором огромной, ужасной ошибки – кампании по борьбе с пьянством, когда вводились тотальные запреты и вырубались виноградники. Ну ладно, Горбачев, у него тогда было меньше жизненного опыта, но Лигачев! Кстати, когда я проходил у Лигачева утверждение на пост секретаря обкома по строительству, то произошел скандал. Он задавал вопросы по экономике, и в какой-то момент я сказал, что в Иркутской области 81 теленок на 100 коров, а в Томской области – 74. А сам Лигачев из Томска. Он рассвирепел.
Присутствовавший на встрече Степан Васильевич Карнаухов, заведующий сектором отдела организационно-партийной работы ЦК, уроженец Черемховского района, до перевода в Москву заведующий промышленно-транспортным отделом Иркутского обкома партии, дергает меня за рукав… Но в итоге утвердили, Лигачев вышел из-за стола, пожал руку. Обошлось. Все выдохнули…
Сначала воду, потом – водку
– Вы неоднократно говорили, что Ельцин с годами сильно менялся…
– Мне он поначалу очень импонировал, производил хорошее впечатление. Когда был заведующим отделом ЦК, затем секретарем ЦК по строительству. И когда приезжал к нам на БЦБК. Помню, тогда выпили сбросной воды, и Ельцин говорит: «Надо на всякий случай подстраховаться». Следом выпили «Посольской».
Как строитель Ельцин был профессионалом высокого класса. Помню, когда приехали на домостроительный комбинат, он продемонстрировал доскональные знания, в деталях. Я даже задал себе вопрос: «А мои знания такие же глубокие?». По поводу экологии. Некоторые ученые тогда доказывали, что сброс сточных вод даже улучшит (!) состояние Иркута. Ельцин отнесся к этому критически. Правда, стиль у него был очень жестким, возражений не терпел. Про некоторых возражавших ему так и говорил первому секретарю обкома Ситникову: «Снять его с работы!». И Ситников снимал.
Но и позже я бывал у Ельцина в кабинете уже первого секретаря Московского горкома партии, мы пили чай и не только чай. Отношениям помогало и то, что его помощником был Виктор Илюшин, с которым мы подружились в ходе совместной учебы в Академии общественных наук при ЦК.
Затем началась война Ельцина с Горбачевым, и они довоевались до того, что развалили страну. Но, конечно, Горбачев был к нему несправедлив и даже довел до больницы. Так нельзя.
Как депутат Верховного Совета РСФСР – а мне обычно поручала выступать делегация от нашей области – я поначалу поддерживал Ельцина, тогда еще председателя Верховного Совета, и его действия, и отношения оставались рабочими. Но потом на него возросло влияние со стороны радикальных демократов – Попова, Афанасьева, Якунина. И он покатился, и мы стали его критиковать.
Выступая на I Съезде народных депутатов РСФСР в 1990 году, я, тогда второй секретарь Иркутского обкома КПСС, сказал: «Один пьет, а похмелье пойдет на всю страну». Я выступил искренне, надеялся, что меня услышат. Но Ельцин приказал отключить мне микрофон и больше никогда не давал слова. Отношения окончательно испортились.
– На областном уровне вам довелось работать, когда полновластными первыми секретарями были Банников и Ситников…
– Николая Васильевича Банникова ценю очень высоко, как личность он для меня пример. Его авторитет, знания, профессионализм были высокими. Именно Николай Васильевич перевел меня из заместителей руководителя строительства Зиминского химического завода на должность первого секретаря Зиминского горкома партии, как я ни сопротивлялся. Банников четко, квалифицированно ставил задачи, помогал, подсказывал.
Сняли его в 1983 году за упущения в сельском хозяйстве во многом благодаря Горбачеву, тогда секретарю ЦК по аграрным вопросам. Это выглядело неубедительно, ведь Иркутская область прежде всего занималась строительством крупных индустриальных комплексов: Братск, Усть-Илимск, Ангарск, Саянск.
Банников умел к месту пошутить, но при этом уважительно относился к руководителям, подчас защищал людей. После общения с ним ты был убежден, что надо делать так, как он сказал, причем это убеждение было основано на знании вопроса. Например, заведующий орготделом обкома Петр Яковлевич Семенов был очень жестким, Банников его иногда ограничивал, останавливал.
Когда мне предлагали возглавить Зиминский горком – а это были три попытки – он приглашал, уговаривал, доказывал, никаких угроз. В отличие от Семенова, который сказал, как отрезал: «Мы два раза не предлагаем». И перед третьей беседой заявил: «Я тебя не приглашал, тебя первый пригласил, вот и пойдем к нему». Я же хотел стать начальником стройки, это было мне ближе, да и платили там больше, чем на партийной работе. По-моему подход нормальный, ценят ведь по труду. Как бы то ни было, на пленуме обкома 7 мая 1977 года я получил партийное назначение.
Василий Иванович Ситников тоже умел организовать работу, но очень уж беспрекословно, безоговорочно исполнял указания из ЦК. С его подачи в руководстве обкома началась кампания по самокритике, причем в абсурдных формах. Прямо организовывали, чтобы секретари областного комитета, заведующие отделами открыто, в лицо, критиковали друг друга. Распределяли, кто кого будет критиковать. Ситников даже собрал бюро и призвал критиковать друг друга. И началось: второй секретарь обкома партии, первый секретарь обкома ВЛКСМ и другие стали бить себя в грудь с признаниями: мол, недорабатывают. Стали ругать и меня. Досталось и Ситникову. В итоге переругались. Это заседание бюро раскололо нас, отношения резко ухудшились.
Потом Ситников сам, по своей инициативе уехал послом в Монголию: никто его, в отличие от истории с Банниковым, не снимал. Просто договорился наверху и уехал. Так же уехал из области в 1991 году и следующий первый секретарь обкома Владимир Иванович Потапов (тогда он уже возглавлял областной Совет народных депутатов), хотя он и уверяет, что ему дали правительственное задание. Даже не послом, а всего лишь советником по экономическим вопросам консульства в Гвинее – невысоко для первого секретаря партийной организации крупного региона.
Мне Ситников вначале предложил работу по советской линии – заместителем председателя облисполкома. Помню, он приехал в Саянск вместе с министром химической промышленности Леонидом Аркадьевичем Костандовым. После осмотра завода тот говорит Ситникову обо мне: «Дай мне этого парня, я найду ему работу». Ситников уклонился, но потом вскоре вызвал меня и предложил работать секретарем обкома по строительству, а занимавшего эту должность Петра Ивановича Мирошникова направили на зампредседательство в облисполком.
Но отмечу не только Банникова и Ситникова. Много приходилось работать с секретарями и заведующими отделами обкома Маловым, Шишкиным, Мосягиным, Смоляниным, руководителями облисполкома. Толковые люди. В целом уровень подготовки и секретарей, и заведующих отделами был высоким, особенно если сравнивать с нынешней реальностью. И по постановке задач, и по планированию их решения, и по исполнению, и по контролю.
Мои года
Возрастное ограничение: 16+
В наших соцсетях всё самое интересное!
