Актриса театра кукол «Аистенок» Наталья Уткина: 90/55/35

27 ноября 2024

В год 90-летнего юбилея Иркутского областного театра кукол «Аистёнок» ведущий мастер сцены, артист-кукловод Наталья Уткина отметила 55-летие и проводит свой 35-й театральный сезон.

Её творческий путь сложился из служения двум театрам – Братскому театру кукол «Тирлямы» и «Аистёнку». Причём переход в труппу иркутского театра кукол сложился для неё, когда она уже была признанным мастером. 

Мы решили встретиться с урождённой братчанкой, которая уже 16 лет живёт в Иркутске, и узнать о неё: правда ли, что начать сначала никогда не поздно?

– Наталья, об игре на сцене мечтают многие девушки, но далеко не все связывают свою судьбу с театром. Как случилось, что вы стали актрисой?         

 – Это случилось не сразу, хотя театром я «болела» с детства. Выступать мне нравилось с детского сада, где я была Снегурочкой и Красной Шапочкой, в школе выступала на агитплощадках, участвовала в разных мероприятиях, конкурсах. 

Но в театральный кружок я попала только в 14 лет. Тогда в Братск приехал молодой режиссёр Ольга Нетёсова, и она организовала драматическую студию. Первой моей юношеской ролью был заяц в новогоднем спектакле в постановке тюзовского направления: парни играли медведя, волка, а я - зайчика. Они меня догоняли, кидали, носили на руках. В общем весело было! (Улыбается)  Но, наверное, самое большое впечатление этого периода на меня произвела встреча с артистами Иркутского драматического театра.

Мне уже было 16 лет, когда в Братск на целый месяц приехал драмтеатр. Они привезли шедевральные спектакли, но самым заминающимся для меня стал «Ромео и Джульетта», где играла прекрасная супружеская пара актёров – Александр и Татьяна Двинские. Двинская была просто волшебная, я на неё смотрела и думала, что тоже хочу быть такой.

А потом состоялась творческая встреча, на которую пришли Виталий Константинович Венгер, Виктор Пантелеймонович Егунов и Анатолий Владимирович Басин. Мы показывали им капустник, много говорили, а после встречи пошли гулять по вечернему Братску. Это было знакомство с великими мастерами, которое оставило след в памяти на всю жизнь. Они даже обещали нам поддержку при поступлении, и не только обещали: Виталий Венгер написал письмо своему другу Юрию Катину-Ярцеву, чтобы он обратил внимание на девушек из Братска, которые приедут на поступление. 

Но тогда было время такое, что казалось стыдным ехать поступать «по блату», да и побоялась я, честно говоря, ехать в Москву. И поступила в Братское педагогическое училище.

– Сейчас, спустя столько лет, вы жалеете о выборе, который тогда сделали?

– Трудно сказать, что было бы, ведь история не знает сослагательного наклонения. Но я очень рада, что судьба привела меня именно в театр кукол. У меня такое чувство, что я попала туда, куда надо. Сейчас, сравнивания два эти вида театра – кукольный и драматический – понимаю, что кукла даёт неизмеримо больше возможностей, чем просто человеческое тело. 

У куклы есть свойство иносказательности, метафоры, то есть через неё можно сказать всё, что угодно о жизни и смерти. И к душе ребёнка кукла приходит кратчайшим путём, вызывает у него максимальное доверие. Всё-такие моё первое педагогическое образование даёт о себе знать, и я всё время помню от ответственности артиста перед маленьким зрителем.

– Так как всё-таки жизненная дорога вывела вас именно к театру? Вот ведь и образование вы сначала другое выбрали…

– В 1989 году, когда я находилась в декретном отпуске, моя мама увидела объявление в газете о кастинге в Братском театре кукол во вспомогательный состав молодых актёров и актрис. И мама предложила мне в нём поучаствовать. Я сомневалась, потому что сынишке Павлику было всего восемь месяцев, но мама убедила меня, сказав, что шанс выпадает раз в жизни. 

И я отправилась в театр на пробы. Туда как раз приехал новый режиссёр – Ида Петровна Спектр, и был устроен настоящий конкурс, как при поступлении в театральное училище: нужно было прочесть басню, стихотворение, прозу, спеть, сплясать – ещё и куклу возьмите! И я всё это сделала. А когда дали в руки куклу с заданием: «Скажите что-нибудь куклой», у неё голову заклинило, и моя смогла сказать только: «Фи!» Все посмеялись, и меня приняли на испытательный срок.

– Видимо, с испытательным сроком вы тоже справились?

– Да, но весь первый месяц я только смотрела на всё, как зритель. Приду, сяду на репетиции – в зрительном зале темно, а я ночью с малышом не высыпалась – и засну. Это был октябрь, а в ноябре приехал ещё один режиссёр – ставить «Снежную королеву», и не оказалось молодой героини, которая будет играть Герду. И хотя я совсем ещё ничего не умела – меня поставили на Герду, это была тростевая кукла. Творческое шефство надо мной взяла опытная актриса Любовь Ивановна Симонова, она меня учила кукловождению. И я всю новогоднюю кампанию играла за ширмой Герду, а в живом плане на новогодней интермедии – Снегурочку. В день три спектакля «Снежная королева» и три интермедии со Снегурочкой.

Образ Снегурочки на долгие годы завоевал моё сердце. Казалось бы, роль простая, традиционная, но чтобы быть настоящей Снегурочкой, нужно очень много умений. Из девятнадцати лет, которые я проработала в Братском театре кукол, пятнадцать я была бессменной Снегурочкой. В этой роли для меня особенно ценно было умение никого не пропустить, уделить внимание каждому ребёнку. А потом я ещё и городской Снегурочкой была, когда меня слушали тысячи людей, и от этого мороз шёл по коже не от холода, а огромного зрительского внимания!

– Как в дальнейшем складывался ваш творческий путь в Братском театр кукол?

– Вместе с Гердой ко мне пришло амплуа героинь, и практически все последующие годы я играла преимущественно главные роли: Принцессу, Дюймовочку, работала практически в каждом спектакле. Это ещё было связано ещё и с тем, что в небольшом коллективе из 11-ти человек занятости хватало всем, дефицита ролей ни у кого не было.

Мне и молодость помогала, ведь в детской драматургии главные герои – мальчики и девочки, образы которых мне давались одинаково легко. Правда, сначала «пищала»: не было голоса, но когда столько работы, и ты сознательно этим занимаешься, голос постепенно появляется, «прорезывается», что называется. Вот и у меня в процесс практики выработался профессиональный голос, но я всегда понимала, что нужно приобрести школу, поэтому, как только появилась возможность, я поступила в Иркутское театральное училище и окончила его с отличием.

– Но, наверное, в Братске было меньше возможностей выезжать на гастроли, фестивали?

– Нет, почему, ездили много, огромное количество поездок было по Братскому району, но выезжали и за пределы области и даже за границу. Но у меня были маленькие дети: сначала один, потом другой, и поэтому в поездки я, как правило, не ездила. 

Но одна большая поездка всё-таки была: в Австрии я играла Буку в спектакле по пьесе Михаила Супонина «Вредный заяц», причем на немецком языке. Кстати, Буку я так же, как и Снегурочку, играла пятнадцать лет – с одним и тем же партнёром, без дублей. Это были мои две  самые «долгоиграющие» роли. Но и других ролей было очень много, я была творческим лидером коллектива, но когда случилось, что вслед за мужем я переехала в Иркутск, то, по сути дела, мне пришлось начинать здесь всё сначала. 

– Но ведь у вас уже был такой опыт, 19-летний стаж работы…

– Да, но здесь другой коллектив, уже сложившийся, «подогнанный» к другу, как шестерёнки в часах, и мне, конечно, встроиться в этом слаженный механизм и найти в нём своё место было очень трудно. У меня был длительный адаптационный период, когда почти не было ролей, потом единичные вводы, и только потом пришли роли. В это время я в третий раз стала мамой, и какие-то карьерные амбиции вообще на время пришлось отложить. 

Первой настоящей самостоятельной работой (не вводом) на этой сцене для меня стала Золотая рыбка в «Сказке о рыбаке и рыбке» Александра Пушкина. А полностью я почувствовала, что адаптировалась в новом коллективе, с появлением спектакля «Живая душа» по произведению Николая Лескова. Роль Маланьи для меня – большая удача, потому что сыграть саму Любовь – это очень ответственно. А ведь именно это происходит с моей героиней: за свою доброту она обретает новое имя и бессмертие, потому что любовь не умирает. С этим спектаклем мы уже ездили на гастроли, фестивали, получали награды. 

– И потом режиссёры снова увидели, стали приглашать?

– Тут нужно отметить, что за это время я повзрослела, как говорят, «выросла» из Снегурочек и героинь, и режиссёры увидели во мне характерную артистку. И стала с удовольствием играть совсем другие роли, когда уже нужно быть не только умницей-красавицей и во всём положительной героиней, а открыть в себе новые стороны души, характера. В этих больших ролях нашёл применение мой опыт, жизненная сила.

Первой такой необычной работой для меня стал «Бетховен. Разговорные тетради». Это спектакль для глухих и слабослышащих зрителей без слов. Здесь уже не было возможности опереться на голос, который мне всегда помогал, поэтому пришлось искать опору в своей энергетике, на той накопленной жизненной силе, о которой я говорила. 

Я исполнила в этом спектакле мать композитора, её боль, которую она испытывала, находясь в отношениях с тоталитарным мужем, который терроризировал одарённого ребёнка, стремясь вырастить из него гения. Как она всеми силами стремилась защитить и поддержать сына. 

Чтобы воссоздать этот образ, я нашла отголоски этой истории в своём детстве. Мой папа тоже был любящим, но тоже достаточно авторитарным, а мама – терпеливая. Кроме того, у меня есть глухонемая тётушка, поэтому мир глухого человека мне знаком не понаслышке.

– Вы всегда стараетесь найти в роли что-то своё?

– Да, конечно! Ведь роли «лепятся» из опыта души и сердца. Это как с детьми: когда их носишь – то отдаёшь им свои зубы, кости, здоровье. Так и с ролями: чтобы подключиться к образу, нужно «переворошить» всё своё нутро! Но это не значит, что все мои роли – обо мне, ведь один важнейших инструментов артиста – наблюдение. 

Например, в моей Варваре из «Последнего срока» есть черты моей мамы, сестры, тётушек и других женщин, которых я встречала, с чьим опытом соприкоснулась. Поэтому я считаю эту роль своей большой победой. А какие в спектакле образы у моих партнёров! Они же все настоящие, жизненные! 

И то, что нашему коллективу вручили именно за эту работу премию министерства культуры Российской Федерации «За лучшую постановку по произведениям русской классики», мне кажется, вполне закономерно. 

 – Сейчас, спустя шеатнадцать лет, вы уже чувствуете себя частью этого коллектива, нужным «винтиком» в механизме?

– Сегодня я не могла бы пожелать себе другой театральной семьи. Я чувствую, что вместе нам всё по плечу – любые экспериментальные спектакли, мировые премьеры – что угодно! Но главное – это поддержка, внимание и забота, чувство истинного партнёрства, которое мы дарим другу. И, конечно, слаженная работа всего коллектива. 

Ведь театр – это не только артисты. У нас потрясающие профессионалы работают в цехах. Какие чудеса они воплощают своими руками в куклах, декорациях, оформлении сцены! Мне бы хотелось пригласить тех, кто ещё не был в «Аистёнке» к нам гости, чтобы мы могли поделиться с каждым частицей своего волшебства.

Беседовала Ирина Чернышева

Фото из архива театра

Возрастное ограничение: 16+

В наших соцсетях всё самое интересное!