Владимир Демчиков: Фейк и «идеальное преступление»

30 мая 2016

Лекции в галерее Бронштейна про подделки в изобразительном искусстве как-то сами собой привели к замечательному фильму Орсона Уэллся «Фальшивка» (английское название «F for Fake», французское и того лучше: «Vérités et mensonges», то есть, если перевести буквально, но коряво, «правды и лжи» во мн.ч.).

Фильм «Фальшивка» (1973) – последняя законченная картина великого Орсона Уэллса, автора «Гражданина Кейна». Она возникла из сделанному ему заказа смонтировать документальный 16-милиметровый фильм, снятый Франсуа Райхенбахом об известном мастере подделок Элмире де Хори и авторе вышедшего в 1969 году бестселлера о нем – Клиффорде Ирвинге. Пока шла работа над этим заказом – выяснилось, что К.Ирвинг, написавший книгу о мошеннике Элмире, сам оказался мошенником. После успеха книги о художнике-мошеннике он получил заказ от издательства на написание книги интервью со знаменитым киномагнатом и авиатором Говардом Хьюзом (к тому времени много лет не появлявшимся на публике) – и выпустил эту книгу, полностью сфальсифицировав весь материал книги и написав за Хьюза все его интервью. Он рассчитывал, что Хьюз просто не обратит внимания на «книгу интервью» с ним, потому что перестал интересоваться окружающим миром.

Таким образом, работа над фильмом из простого монтажа трансформировалась в отдельное произведение, в котором Уэллс дополнил материал, снятый Ф.Райхенбахом, сам Райхенбах принял участие в фильме уже как один из актеров и персонажей, а сам фильм стал путешествием Уэллса по маргинальным и достаточно темным территориям – по судьбам людей, которые делают изготовление подделок своей – не профессией, а формой существования.

Элмир де Хори, всю жизнь зарабатывавший продажей поддельных рисунков и картин Модильяни, Тулуз-Лотрека, Матисса и других (зарабатывавший, надо сказать, гроши, всю жизнь скрывавшийся от правосудия и в последние годы живший в доме арт-дилера, сбывавшего его подделки) – это, конечно, трагический персонаж. Не случайно Уэллс использует почти запрещенный, но отлично работающий в этом случае прием стоп-кадра, выхватывая в подвижной мимике Элмира мгновения внезапного ужаса, тревоги и внутреннего напряжения. Клиффорд Ирвинг, написавший об Элмире книгу и не удержавшийся от соблазна сфальсифицировать следующую – менее трагический персонаж (ему перепало всего 17 месяцев тюремного заключения, в то время как Элмир – после нашумевшей книги о нем и возобновившегося из-за нее уголовного преследования – покончил с собой). Но и в репликах и крупных планах Ирвинга, и в монологах и стоп-кадрах Элмира, в общем, виден этот понятный порыв, порыв совершить «идеальное преступление», в котором все были бы довольны, и нет виноватого.

Сам Уэллс, выступающий рассказчиком в картине, не без некоторого самодовольства напоминает зрителям, как он в 1938 году инсценировал для радио известный роман своего почти однофамильца «Война миров» - превратив его в чередование фейковых «выпусков новостей» о якобы случившемся нападении марсиан на землю. Множество людей, слушавших тогда по радио эту постановку (а это ведь была «эпоха радио», радио было единственным оперативным источником информации), побросали дома и рабочие места и устремились из городов в леса, в поисках убежища от жестоких марсиан.

Искусство, конечно, само по себе обман. Уэллс в фильме цитирует Пикассо: «Искусство – это ложь, которая помогает нам увидеть правду». Но между искусством (обманом) и подделкой (тоже безусловным обманом) при всей их неотличимости есть все-таки маленькая, но важная разница. И она, как ни странно, не столько в содержании – множество подделок спокойно висят в музеях и долгие годы считаются подлинниками (поучительная история Хана ван Меегерена, его картины «Христос в Эммаусе» и других, якобы принадлежащих Вермееру, хорошо известна, а сколько таких историй неизвестны и никогда не будут известны).

Разница в том, что художник всегда имеет, если можно так выразиться «внутреннее целеполагание», а изготовитель подделки – внешнее. Сравнивая работу художника с актом любви, работу изготовителя подделки можно сравнить с путешествием сперматозоида к цели. То есть если рассматривать корпус работ художника как некий «малый круг» (вокруг которого один за другим располагаются бОльшие круги, работы художников его круга, работы художников его страны, работы всех современников т.д), то изготовитель подделки должен, преодолев все «круги» незамеченным, проникнуть в главный и самый маленький круг – и слиться с корпусом работ художника).

Попасть незамеченным в корпус работ, в «последний круг» – это и есть цель копииста. Может ли он добиться цели? Может – и в этом случае «идеальное преступление» будет удавшимся. Может ли он при этом претендовать на то, чтобы его работа была в числе ключевых работ художника? Наверное, вряд ли: подделка, принятая за оригинальную работу, всегда будет на периферии, будет в лучшем случае «странноватым дополнением, открывающим художника с неожиданной стороны».

Так или иначе, разница в целеполагании неизбежно сказывается на результате: работа над подделкой сковывает воображение, творчество – наоборот. Это, кстати, кажется, вполне универсальное различие, касающееся не только творческих занятий. Скажи мне, где твоя цель – внутри или снаружи – и я скажу тебе, какая ты буква алфавита.

Под конец фильма Уэллс, кстати, не отказал себе в удовольствии разыграть доверчивых зрителей его фильма – впрочем, сделал это довольно лениво. Но поскольку человек – существо слабое и легковерное, во время первого просмотра все обычно легко покупаются.

Я тоже купился, конечно.

Возрастное ограничение: 16+