Владимир Демчиков: Искандер, который смеялся
01 августа 2016
В воскресенье, 31 июля, в возрасте 87 лет умер Фазиль Искандер, знаменитый писатель, переживший, кажется, почти всех своих ровесников и товарищей, напечатавших свои первые вещи конце 50-х – начале 60-х, и вошедших в силу в 60-е и 70-е годы. Не хочется говорить о нем «знаменитый в прошлом», хотя в нынешней медийной версии «русской литературы» его имя не на слуху. И книжки вроде бы переиздавались и переиздаются – но и только. Кроме редких интервью к датам и награждениям и стихов – практически ничего не публиковалось за его подписью в последние десятилетия. Старость, вообще состояние здоровья… Но не только.
Искандера был из немногих, умевших писать не просто смешно, но с убийственной иронией. Про «Созвездие Козлотура» хорошо сказал Твардовский: «Отличная проза, ядовитая! Как будто все шуточки, с улыбкой, а сказано много, и злого...». Однако Искандер был не только прекрасный человек и ироничный умный писатель. Его главный роман «Сандро из Чегема», присоединил к русской литературе целый континент – Абхазию, и про это стоит сказать отдельно.
Во-первых, Фазиль Искандер писал по-русски, хотя родился и вырос в Абхазии. Он был одним из тех писателей, которые были родом из национальных республик СССР, но писали о своих родных землях, о их людях и нравах – по-русски. Некоторые из них – как Айтматов – начинали писать на родном языке, и лишь потом переходили на русский, некоторые – как Искандер – на родном языке не написали ни строчки. Результатом их работы стала великолепная литература, читая которую, можно было проникнуть в такие миры, в которых по-русски на самом деле не говорил никто. Это была, может быть, первая и последняя попытка превратить русскую литературу двадцатого века (и русский язык, кстати) в какое-то уникальное и действительно, выразимся громко, мировое явление – по многообразию описанного в ней опыта жизни людей и по уникальности способа описания, когда художник «брал» из своей жизни на национальной родине, но писал по-русски. Абхазия Фазиля Искандера, крошечная республика в несколько сот тысяч жителей, в его книгах была целым огромным миром. Наверное, нельзя сказать, что он подарил Абхазии литературу, но литературе он, конечно, подарил Абхазию, какой бы фантастической и опоэтизированной она ни выглядела в его книгах.
С Абхазией же связано и единственное на моей памяти его серьезное политическое выступление (хотя в 1989-1991 он и работал депутатом Верховного Совета СССР от Абхазии). Но для начала стоит сказать о предыстории. Абхазия – маленькая республика, до начала девяностых входившая в состав Грузии, а потом, в результате вспыхнувшей абхазо-грузинской войны, фактически вышедшая из Грузии и, после активной помощи России, закрепившаяся в статусе «непризнанного государства» с фактической аффилированностью с Россией. Искандер, кстати, никогда не выражал никакой политической поддержки новым властям Абхазии, и единственная его статья на эту тему была лишена даже намека на политический жест в чью-то поддержку.
После окончания войны он написал эту небольшую статью о том, что после того, что случилось в отношениях грузин и абхазов в 20 веке, им лучше какое-то время пожить врозь, отдельно. Фактически получалось, что он поддержал земляков, воевавших за независимость от Грузии. Я даже не помню названия той статьи, ее можно найти где-то в сети, но, думаю, сам Искандер, наверное, вряд ли стал бы включать ее в свое собрание сочинений – она была слишком в лоб. Но и не написать ее он не мог. Для понимания его позиции достаточно просто посмотреть на национальный состав Абхазии до революции и после нее. Если до революции население крошечной Абхазии более чем на 85% состояло из абхазов, то в советские времена количество абхазов в Абхазии было меньше 20% - этот процесс назван в литературе «насильственной грузинизацией», когда в Абхазию переселилось достаточно много грузин, иногда перебиравшихся сюда целыми селами. Понятно, с чем (и с кем) это было связано, и чем могло сопровождаться такое стремительное превращение абхазов в национальное меньшинство на своей земле. И Искандер, всю жизнь отстаивавший приоритет духовной человеческой близости над близостью национальной, все-таки не стал умалчивать об этом и в единственном тексте поддержал уход Абхазии – в противовес господствовавшим тогда, видимо, среди его друзей, симпатиям к страдающей от внутренних конфликтов и внешнего вмешательства (нашего прежде всего) Грузии. Этот его текст невозможно было читать спокойно – видно было, с каким трудом он писался. И Искандер, конечно, понимал, что пишет «по больному». Поэтому, видимо, после всех тех ужасных событий он не просто перестал участвовать в политических дискуссиях, а, кажется, перестал вообще писать прозу. Так он переживал все, что происходило в Грузии, да и в России (судя по его интервью, никаких иллюзий по поводу происходящего в России у него не было). Писал и публиковал с той поры только стихи.
С годами многие его читатели, с наслаждением читавшие про дядю Сандро из Чегема, переключились на какое-то другое чтение, состарились, а многие и умерли. И мне, например, тоже сейчас вспоминается из написанного им не столько теплый Чегем, сколько его поздние, вполне грустные лирические вещи. Я даже уже не помню названия последних прочитанных его текстов. Помню, например, его рассказ (кажется) о том, как он пытался как-то решить вопрос о приезде на родину своего отца, высланного за границу, когда Искандер был еще ребенком, и которого он с тех пор не видел. Отец был уже очень стар и болен, Искандер хлопотал в наших инстанциях, торопясь оформить въездные документы – и не успел. «…Когда я пытался преувеличивать в своих заявлениях, как тяжело он болен – он был уже мертв…» Ищу этот текст и нигде не могу найти, хотя казалось, что помню слово в слово.
Фазиль Абдулович Искандер был отличный писатель, писатель какой-то особенной чистой и доброй ноты. Писатель очень грустный – несмотря на любимую им юмористическую интонацию. И иногда кажется, что той страны, для читателей которой он писал и с которыми разговаривал в своих книгах, нет и больше никогда не будет. Но как же он здорово сделал свое дело. И после, уже перестав писать – не мельтешил, не участвовал в ветеранской суете, не пытался предъявить какой-то свой счет «новым временам». Он просто написал свои книги и с удивительным достоинством замолчал, оставив тех, кто умеет читать, разбираться с ними.
Даже не верится, что так – тоже можно. До свиданья, Фазиль Абдулович. И простите, что мы тут немного отвлеклись – мы ничего не забыли.
Возрастное ограничение: 16+
Все статьи автора
В наших соцсетях всё самое интересное!
