Валентин Кульчицкий: наивно, но супер
09 марта 2021
«Глагол» продолжает еженедельные публикации обзоров иркутского историка и журналиста Владимира Скращука о редких книжных изданиях, многие из которых сохранились в Иркутске в единственном экземпляре.
Чаще всего это книги эмигрантского, диссидентского толка, хотя встречаются и советские издания.
Кульчицкий В. Советы молодому офицеру / 3 издание. – Харьков, Типо-Литография Р. Радомышельского, 1916. – 36 с.
Небольшой сборник советов «бывалого» молодому офицеру выдержал, как пишут в предисловиях, шесть изданий только в 1915-1916 годах. Ожидалось даже седьмое, но тут случилась Октябрьская революция, отменившая многие планы. В советское время, утверждают авторы отзывов, работу Кульчицкого использовали в воспитательной работе в военных училищах, а после распада СССР книгу неоднократно переиздавали небольшие частные издательства (одно из них имело характерное название «Черная сотня») как образец «русского бусидо». Оценка явно преувеличенная и обидная для японцев, но любопытно посмотреть, что советует опытный офицер молодому на третьем году Второй Отечественной войны…
Ротмистр и младший лейтенант
Несколько слов об авторе. Валентин Михайлович Кульчицкий происходил из дворянского рода Херсонской губернии и родился в Одессе в 1881 году. Об отце будущего теоретика сообщают, что он был участником Русско-турецкой войны 1877-1878 годов и, видимо, не будет большой натяжкой предположение, что он был кадровым военным. Каким образом семья оказалась в Сибири неизвестно, однако Валентин Кульчицкий окончил 5 классов во 2-й Иркутской гимназии. И как после этого думать, что Иркутск не середина земли, если любой случайно взятый автор оказывается так или иначе связан с ним?..
То ли семейное воспитание было таково, что военная служба представлялась лучшей долей, то ли никаких иных талантов у юноши поначалу не нашлось, но в 1900 году он поступил вольноопределяющимся в 42-й гусарский (с 1906 года драгунский) Митавский Его Королевского Высочества Принца Прусского Альберта полк. Часть эта, судя по фактам ее истории, была крайне «уставная». В 1906 году, например, именно в этот полк перевели «для исправления» 40 бывших матросов - участников восстания на броненосце «Потемкин». В июле 1917 года Митавский полк принимал участие в разоружении рабочих и части запасных полков в Петрограде, а затем в Финляндии предотвратил первую попытку сейма объявить о независимости страны.
Валентин Кульчицкий прослужил всего два года: окончил полковую школу, был произведен в унтер-офицеры и уволился в запас. С началом русско-японской войны его вернули на службу и отправили на Дальний Восток, где он настолько отличился, что получил орден св. Георгия 4 степени. Как Георгиевский кавалер получил рекомендацию для продолжения карьеры и поступил в Тверское кавалерийское училище, откуда вышел в звании корнета в 1909 году. Участвуя в Первой мировой войне Кульчицкий дослужился до ротмистра и получил две награды - орден святого Станислава (самого младшего в иерархии орденов империи) самых младших третьей и четвертой степеней. Несмотря на скромные достижения и не очень высокое звание, Кульчицкий был дважды – в 1907 и в 1916 годах – представлен императору Николаю II по случаю вручения наград.
После Октябрьской революции Кульчицкий не стал участником Белого движения и эмигрантом, как можно было бы ожидать. Вместо этого он получил юридическое образование в Харьковском университете и до 1933 года работал адвокатом. Советская власть, которая была установлена в Харькове в декабре 1917 года и сделала его столицей Украинской ССР (до 1934 года), не имела к нему никаких претензий вплоть до 1933 года, когда бывшего ротмистра арестовали «за сокрытие дворянского происхождения». Удивительно, но факт: отбыв всего три года на строительстве Беломоро-Балтийского канала и в Карелии, Кульчицкий был освобожден «за отсутствием состава преступления» и получил в довесок к сроку минимальное из возможных репрессивных воздействий: запрет на жительство в крупных городах. В 1937 году ему отменили это ограничение, и он вернулся в Харьков.
Закончилась жизнь бывшего ротмистра героически: в 1942 году его арестовали и убили в харьковском гестапо. Возможно, поводом для ареста стала информация о сыне – Михаил Кульчицкий, который ушел на фронт еще в 1941 году, в это время учился в пулеметно-минометном училище и писал свои знаменитые строки:
Не до ордена.
Была бы Родина
с ежедневными Бородино.
Младший лейтенант Михаил Кульчицкий погиб в январе 1943 года в начале наступления советских войск от Сталинграда в направлении Харькова.
Голос из другого мира
Прославившая Кульчицкого-старшего книжка полезных советов написана в форме афоризмов, что с одной стороны отсылает читателя к знаменитым высказываниям фельдмаршала Суворова, а с другой – не перегружает ненужными деталями. Уже в авторском предисловии встречаем признание: «Повторяем, что здесь изложены сжато те житейские правила, которые, несомненно, каждому офицеру в предстоящей службе принесут только пользу. Эти оригинальные афоризмы заставляют офицера серьезно подумать о военной службе по существу, а не судить о ней поверхностно, по внешней форме и бряцанию оружием».
Казалось бы – отлично, именно то, что надо, но тут же мы читаем: «Ни в каких уставах этих советов офицер не найдет». Постойте, а что тогда пишут в уставах? Зачем они нужны, если думать о службе по существу приходится над совсем другой книгой?.. Не надо пугаться: автор часто цитирует уставы и другие законы, не надеясь на знания и память сослуживцев.
Если бы сегодня кто-то попытался воспроизвести подобные советы – например, для исторической книги, современный автор едва ли угадал бы последовательность самых важных заповедей. Избегая ненужных аналогий с церковными текстами, Кульчицкий сделал в разделе «Основание и сущность военной службы» не десять, а девять заповедей. Начинаются они со слов «Будь преданным Государю Императору, и Его Семье и люби родину», а заканчиваются фразой «Лучшая часть храбрости – осторожность». Как можно на одной странице проделать такой переход? Почему фундаментальная любовь к родине стоит на первом месте, а требование быть осторожным уже на девятом – понять очень трудно, если, конечно, не знать, какие потери нес офицерский корпус императорской армии, и какую роль в этих потерях сыграли безумные неподготовленные атаки «густыми цепями навстречу пулеметному огню».
Поразительно, впрочем, другое: советов отбывающему на фронт всего восемь. По объему (в количестве строк и знаков) это в несколько раз меньше, чем по поводу общения с женщинами, поведения на балу и тому подобных вещах, относящихся к тылу, к мирному времени. Будущего фронтовика Кульчицкий предостерегает от сырости, от насекомых, от лишнего барахла – и это такие мелочи, такая ерунда по сравнению с «полковыми дамами», общественными мнением и собственными сослуживцами, которые могут погубить репутацию молодого офицера.
Советы практические (которые кадровому офицеру, прошедшему полный курс подготовки в училище, должны были дать преподаватели) чередуются с советами почти дружескими: «С начальством держись оффициально. Никогда не критикуй действий и поступков начальства вообще; при ком либо - особенно и, Боже избави, - при нижних чинах. Не пиши необдуманных писем и рапортов сгоряча. Меньше откровенничай вообще, пожалеешь».
В этом заключительном «пожалеешь» сказано больше, чем во множестве других слов. Чувствуется, что как «правила техники безопасности написаны кровью», так и советы Кульчицкого написаны чьими-то слезами – автор явно имел в виду конкретные примеры, но поделился лишь некоторыми из них в заключительной части.
Главный лозунг Кульчицкого – умеренность и добродетель. Избегай общения на «ты», даже если начальник тебе предложил такую форму общения первым. Избегай историй и скандалов. Не выступай свидетелем в разбирательствах между сослуживцами, придерживайся нейтралитета. Не давай в долг и не бери сам.
Совет «не кути» повторяется на 26 страницах текста несколько раз – достало, значит, и господ офицеров неумеренное пьянство сослуживцев. Не менее интересный совет (один из немногих, выделенных жирным шрифтом!) дается по поводу пьянства подчиненных: «Пьяного никогда не тронь. Если пьян солдат - лично никогда не принимай репрессивных мер, чтобы не подвергнуться оскорблению и протесту, часто безсознательному. Прикажи пьяного взять таким же нижним чинам как он (но не унтер-офицеру по тем же причинам), а если их нет - полиции. Этим ты пьяного избавляешь от преступления в оскорблении офицера (унтер-офицера)». А в армии, заметим, практиковались не только телесные наказания, но и откровенное офицерское рукоприкладство, которое гораздо хуже современных «неуставных отношений».
Отдельно стоило бы собрать советы по поводу защиты офицерской чести. Несмотря на жесткие требования устава по этому поводу и предоставленные офицерам права, Кульчицкий советует не доводить конфликты до острой формы: «Не принимай на свой счет обидных замечаний, острот, насмешек, сказанных вслед, что часто бывает на улицах и в общественных местах. Будь выше этого». Вот так сюрприз! На третьем году войны подданные императора России могут публично оскорбить своего защитника? Как же так вышло? Вот по этому поводу в книжке есть конкретные примеры.
«Петербургская газета № 61; 1913 г. К столкновению шт.-кап. С. со студ. М. Капитан С. сделал студ. воен.-мед. акад. за неотд. чести замечание. Студент нанес капитану оскорбление действием. Капитан С. ударил оскорбителя шашкой по голове и тяжело его ранил». Попробуйте угадать результат – наверняка ошибетесь. Решение полкового суда чести: штабс-капитан признан пострадавшим (!) при исполнении служебных обязанностей. Студент, который мог и отдать богу душу (удар шашкой по голове – это достаточно серьезно), наверняка затаил в душе очень недобрые чувства, которые должны были распространиться на всю военную касту.
«Поручик Кутузов в слободе Шатой потребовал от мясника переменить купленное у него мясо. Мясник отказал; Кутузов ударил его палкой, мясник швырнул в лицо офицеру мясо, Кутузов тут же его застрелил. Суд приговорил Кутузова к отрешению от службы и отдаче в арестантские отделения на два года – суд офицерской чести постановил ходатайствовать о смягчении наказания».
Давайте тут припомним, что восстание на броненосце «Потемкин», начавшееся с такого же небольшого конфликта по поводу мяса, завершилось расстрелом для трех матросов (и расстрелом при попытке к бегству еще для шести), огромными сроками каторги для 167 и вынужденной эмиграцией для многих сотен. Общественное мнение было на стороне восставших хотя бы потому, что условия их службы были тяжелыми. У поручика ничего, кроме спеси, за душой не было, а совет Кульчицкого «Сила офицера не в порывах, а в ненарушимом спокойствии» ему не рассказали. Несмотря на эти примеры, в которых корпорация вступается за оступившихся своих членов, Кульчицкий советует молодым офицерам: «В критическую минуту друзья не помогут: на военной службе они - безсильны, связанные дисциплиной и повиновением начальству».
Есть, впрочем, и очень дельные советы, действительно на все времена: «Горе стране, если, уходя со службы, солдат выносит отвращение к солдатским рядам»; «Избегай разговоров на военные темы с кем бы то ни было вне службы, особенно в военное время». Единственный раз в книге сказано, что настоящий военный это не только форма, офицерская честь и верность полковому знанию – надо и дело знать: «Окончив училище, продолжай заниматься. В знании военного искусства - твоя сила. В боях некогда учиться, а надо применять то, чему учился». Зато об обучении солдата сказано много и подробно: нужно учитывать национальность и жизненный опыт новобранца, нельзя запугивать солдата службой, перед занятиями «словесностью» (то есть часами, посвященными политико-воспитательной работе) офицер должен составить конспект беседы и говорить с подчиненными, не перегружая занятие зубрежкой и монотонной лекцией.
Местами книжка смешная («Армия - это дуб, защищающий родину от бурь»), местами наивная («Никогда не высказывай мнения о женщинах» - а кто сможет удержаться?), но часто действительно дельная: «Щади самолюбие солдат. У простых людей оно развито не меньше, чем у нас и, вследствие их подчиненности, чувствительнее». Неизвестно, читал ли Кульчицкий по долгу службы в полку солдатские письма, исполняя обязанности полкового цензора, но перспективы многих своих сослуживцев понимал прекрасно: «Солдат, уходя домой, несет с собой отпечаток от тех начальников, которые им руководили. Солдаты не безмолвные бараны, а безпощадные судьи, пришедшие из разных концов безпредельной России».
Неизвестно, сколько офицеров читало книжку Кульчицкого, сколько из читавших последовали его советам. Достаточно того, что сам он сумел сделать правильные выводы из опыта службы, выжить в годы Гражданской войны и воспитать сына защитником Родины. Этим Кульчицкий отличается от своих сослуживцев, выбравших в годы Второй мировой сторону нацистской Германии, и продолжавших гордиться службой в вермахте десятилетиями после войны.
Владимир Скращук, специально для «Глагола»
Фото из открытых источников
Возрастное ограничение: 16+
В наших соцсетях всё самое интересное!
