Андрей Иванов: В химии всегда будет работать правило октета

09 сентября 2024

В моем детстве «Наука и жизнь» была особенным журналом. Мы ходили в местную библиотеку читать подшивки «Науки и жизни» и «Техники - молодежи». Жизнь изменилась, «Наука и жизнь» осталась.

Для меня большая гордость, что я теперь появляюсь иногда на страницах этого издания. В этот раз говорили о наследии великого Менделеева. Беседу ведёт Наталия Лескова.

Благодаря Дмитрию Ивановичу Менделееву уже больше чем полтора столетия среди химических элементов наведён идеальный порядок - каждый элемент занимает свою ячейку в таблице и даже для новых, ещё неоткрытых элементов виртуальная «очередь на квартиру» уже расписана. Его многочисленные труды разошлись на цитаты, как и периодические таблицы - по кабинетам химии и школьным учебникам, Менделеев и память о нём забронзовели. Но можно ли то же самое сказать о его идеях? Есть ли им место в современной науке, живы ли они? Об этом рассуждает доктор химических наук Андрей Иванов, директор Иркутского института химии имени А. Е. Фаворского СО РАН.

— Андрей Викторович, давайте сразу с места в карьер - пригождаются ли идеи Менделеева в вашей научной работе?

— Да, безусловно. Я считаю, что два человека, определившие не просто эпоху, а вообще всю химическую науку в мире и в России, - это Менделеев и Бутлеров. Было много великих и потом, но таких больше не было. Мы все знаем Менделеева как учёного-фундаменталиста, потому что, приходя в восьмом классе в школу, видим таблицу Менделеева, и все знаем его как систематизатора науки. Есть ещё не менее известная, но обросшая байками история про то, как он изучал растворы на примере модельных растворов спирта с водой. Чуть хуже известно, что он как физико-химик изучал газы.

Но есть вторая ипостась его деятельности, о которой говорят мало: Менделеев как организатор науки и как настоящий учёный-практик. Безусловно, если поставить себе задачу, как говорят политики, «прислониться» к наследию великого Менделеева, то можно рассуждать о том, что мы используем его учения о растворах (в конце концов все химики что-то в чём-то всегда растворяют), но я задумался о том, как наш институт опирается на таблицу Менделеева - главное его открытие. Вроде бы химик-органик работает по большому счёту с двумя веществами - с углеродом, водородом и добавленными к ним кислородом, азотом и некоторыми другими элементами, а большую часть таблицы Менделеева органики, на первый взгляд, не используют. Когда я стал анализировать, понял, что сами названия лабораторий в нашем институте, по сути, повторяют таблицу Менделеева.

— Каким образом?

— У нас есть лаборатория галогенорганических соединений, а галогены - это седьмая группа, которую Дмитрий Иванович вынес отдельно. У нас есть лаборатория халькогенорганических соединений. Халькогены - это предыдущая, шестая группа. Лаборатории пниктогенов у нас нет, но есть лаборатория, которая занимается азотсодержащими и фосфорсодержащими органическими соединениями. Кроме того, в истории нашего института есть славная страница в изучении кремний- и германийорганических соединений, это подгруппа углерода. Получается, что систематизация, заложенная Дмитрием Ивановичем, легла в основу организации нашего института - изначальной и нынешней.

Наука и жизнь

Возрастное ограничение: 16+