Вадим Мазитов - главный рокер Иркутска

20 декабря 2020

"Глагол. Иркутское обозрение" выступает партнером проекта "Книга рекордов Иркутской области" и на своих страницах публикует отрывки из нового издания.

Переломное для России последнее десятилетие XX века стало пиком развития русского рока. Андрей Макаревич*, Борис Гребенщиков, Виктор Цой, Владимир Бутусов, Юрий Шевчук, Константин Кинчев, Армен Григорян, Глеб Самойлов – плеяда ярких, талантливых поэтов и музыкантов, чьи песни тогда невозможно было не знать. Их искусство стало отражением той безумной свободы, которая буквально накрыла страну, и одновременно поиском новых жизненных смыслов для взрослеющего поколения, которое уже нельзя было убедить в близости коммунизма.

Иркутск вписал в список известных рок-музыкантов имя Вадима Мазитова. В 2020 году ему исполнилось бы шестьдесят, но он ушел из жизни на излете уходящего в небытие века в октябре 1999 года. 

Его хиты "Танцплощадка" и "Жандармерия" пели по всей стране. Они входили в хит-парад "Радио России". Это было уже на пике популярности созданной Мазитовым группы "Принцип неопределенности". Чуть раньше были "Провинциальный рок", "Я болен", "Долина тысячи дождей", "При попытке к бегству", "Инспектор восточных дорог". А в самом начале, когда группа носила название "Берег", публика любила "Эльдорадо", "Проблему пола", "Про Петра". Все это были песни на чужие стихи – Алана Эдгара По в переводе Бальмонта, Саши Черного, Игоря Иртеньева. Позднее Мазитов писал музыку уже к собственным стихам.

Вадима Мазитова ценили за интеллигентный тон, тонкий юмор, глубокий философский подтекст. Он не был похож на других рокеров 90-х – дерзких, громких, эпатажных. Он любил процесс подготовки песни, любил над ней работать, доводить до совершенства стихи, потом музыку. Вдумчиво и тщательно, насколько это, конечно, позволяла далекая от совершенства аппаратура тех времен, работал со звуком.

В образование и воспитание Вадима много сил вложила его мама Нелли Николаевна. Он был ее главным жизненным проектом. Будучи преподавателем английского языка, она стремилась, чтобы он рос разносторонне развитым человеком: учил иностранные языки, играл на музыкальных инструментах, читал хорошие книги. Вадим окончил физфак ИГУ, преподавал сопромат в Иркутском политехническом институте, работал в лаборатории оборонного ведомства. Но в начале 90-х знания обесценились, а кандидаты наук вышли на улицы торговать китайскими пуховиками. Это был не его путь. 

Погоня за денежными знаками, которая стала тогда смыслом бытия, его совсем не увлекала. Он хотел быть свободным, быть самим собой. Рок-музыка давала ему это ощущение. Он писал стихи и играл на гитаре, невзирая на мамино недовольство, хроническое безденежье, слабое здоровье. У него была болезнь Бехтерева. Есть люди, которые живут с ней долго, но при условии, что во многом себя ограничивают. Это тоже был не его путь. Он жил так, как хотел. Делал то, что любил.

Публика чувствовала его искренность. Он был и остался нашим, своим. Популярность Вадима и группы "Принцип неопределенности" в Иркутске до сих пор не сравнима ни с кем среди музыкантов. Его творчество, манеру исполнения оценили и во всероссийском масштабе. Рок-группа "Принцип неопределенности" стала единственным иркутским музыкальным коллективом, которая попала в энциклопедию "100 магнитоальбомов советского рока".

* признан минюстом РФ иноагентом. 

Возрастное ограничение: 16+

В наших соцсетях всё самое интересное!